Мама для трех лисят (СИ) - Самсонова Наталья Страница 30

— Нам, двуликим, очень тяжело работать с граничными существами, — Морис прятал заплаканное лицо, но говорил очень спокойно, даже обстоятельно. — Мы ведь и сами, в некотором смысле, граничные.

Я кивнула. Двуликим легче чем всем иным даются темные искусства. Некромантия тому пример. Так сложилось, что сильнейшие некроманты рождались именно в семьях двуликих. Не получая второй облик, они обретали чудовищную, пугающую власть над смертью. И, одновременно, власть над большей частью живых существ — те, кто способен почуять владыку Хладной никогда не пойдут против его воли.

Магистры Теней стоят в стороне, наособицу. Сам по себе призыв существующих на границе мира тварей не сложен. Но как управлять теми, кому ничего от тебя не нужно? Тени не едят и не пьют, не заинтересованы ни в золоте, ни в драгоценных камнях. Так считают простые обыватели. Но я внучка магистра Теней и знаю, что все совершенно не так.

Вот только дед так и не успел мне рассказать, чем он заплатил за свое могущество. Знаю лишь, что перед смертью он долго и страшно кричал. Нянюшка плакала и молилась Пресветлой Матери, а я зажимала уши руками — люди не могут так кричать.

— Тени выходят из под контроля, — Морис прерывисто вздохнул, — сильнейшие теневики это двуликие. Но и живут они преступно мало. Теням мало платы, они хотят еще, больше и больше. Вот и рвут отца на части.

— В прямом смысле? — охрипла я.

Дурное воображение нарисовало Кайра, от которого кто-то невидимый отрывает кровоточащие кусочки. Отрывает и эдак оценивающе взвешивает — хорош ли ломоть, или побольше куснуть надо?

— Нет, его магию, — Морис криво улыбнулся, — я не должен всего этого знать. Просто вовремя спрятался под кровать.

— Вы уходить собираетесь? — из ночной темноты раздался сварливый, скрипучий голос целителя. — То следи чтобы малышок к папане не пробрался, а то все Моры собрались.

Целитель выбрался в круг света, который образовался от иллюзориков, и я с трудом сдержала смешок — старик был разодет в шикарнейший бархатный халат, тапки с загнутыми носами, а голову венчал ночной колпак с большим пумпоном.

— Тело Кайрнеха терзают не тени, по меньшей мере сейчас. Его терзает холод грани. И не надо ему мешать.

— Холоду?

— Лорду Мору, — отрезал старик. — Ваш отец потерял контроль над тенями в тот момент, когда ему пришлось ловить госпожу Райсару. Тени ценят его, а потому, желая угодить хозяину, развесили картины на места. Из-за чего случился перерасход сил, ведь с момента ритуала лорд Мор не успел полностью восстановиться. Сейчас магия в тело Кайрнеха идет напрямую с грани. Что, опять же, происходит оттого, что он нужен теням. Они накачивают его силой, которая его убивает.

На слове "убивает" Альбирея расплакалась.

— Но сегодня не убьет, — утешил ее магистр. — Сегодня он справится.

Старик покивал сам себе и его смешной ночной колпак съехал на бок.

— А если нет? — сквозь слезы спросила Аль.

И я добавила:

— Давайте накроем его простыней, чтобы не смущать Мориса, и я попробую поделиться с Кайрнехом пламенем. Вдруг оно способно помочь? Согреть, хотя бы.

— Нет, леди Антер-Айервилль, не способно. Точнее, сейчас не способно.

— Я полностью обуздала свой дар, повзрослела и…

— Вы — да, — емко ответил старик. — Идите спать и дайте мне спокойно подежурить. И займите завтра, ради Пресветлой Матери, госпожу Райсару.

— На Кайрнеха так сильно влияет ее присутствие? — опешила я, вспоминая слова старика, что контроль Кайр утратил в тот момент, когда поймал лисицу.

— На меня оно так сильно влияет, а я завтра ни на шаг от лорда Мора не отойду, — старичок сердито нахмурился, — ну, кому тут снотворного от магистра? Уснете быстрей чем упадете!

— Мы же простудимся, тут же мрамор! — пискнули лисята.

— Вылечу, — сощурился целитель. — Старым, проверенным способом.

Спорить с взъерошенным, сердитым стариком желающих не нашлось. И мы были вынуждены отступить.

— Можно переночевать с тобой? — тихо спросила Аль, — я чувствую, что могу стать лисичкой. Я не займу много места.

— И я, — тихонечко прошелестел Морис. — Мы даже на постель не полезем.

— Еще не хватало, чтобы мои дети на полу спали, — вздохнула я. — Давайте-ка пройдемся по парку, подышим свежим воздухом и успокоим нервы.

"А Кайрнеха я завтра буду убивать. Медленно и мучительно. Неужели нельзя было рассказать о проблеме?!", злилась я.

Дом подсказал скорейший выход в парк. Свежий, прохладный ветерок привел меня в себя. Всегда ли Кайр теряет контроль? Сильно сомневаюсь. Значит, он не ожидал этого.

Лисята вдруг встрепенулись и, переглянувшись, потянули меня в кусты. Но едва лишь я хотела спросить, что происходит, как Аль прижала ладошку к моим губам.

А через пару мгновений я услышала шаги. И бормотание:

— Твари. Всюду эти твари. Касался меня… Как это смыть? Ненавижу-ненавижу-ненавижу! Ну зачем ты меня заставил?!

Мимо нас прошла мокрая как мышь Райсара. В лунном свете были видны глубокие царапины на ее руках. Она решила умыться в парковом водоеме?

— Она так боится теней, — со знанием дела произнес Морис, — что страх стал ненавистью.

— Но почему?!

— Говорят, что тени это наши предки, чьи души не ушли на перерождение. Что поэтому тени так цепляются за двуликих.

— Так ведь это хорошо? — неуверенно произнесла я. — То есть, если смотреть на моего отца, то плохо — он и человек-то не очень, а уж тенью совсем гнусным будет. Но ваши-то детей любят!

— Да, но после смерти души хотят вернуться к жизни, — тихо сказала Аль. — Двуликие верят, что если обратиться к теням за помощью, расплачиваться придется своим телом.

— Живой двуликий отправится на грань, а мертвый займет его тело, — поддакнул лисенок. — Папа сказал, что это неправда. И я ему верю. Но… Но чем же платят за такую огромную силу?! И почему, если плата не столь велика, остальные отступают?

— Отступают и дают клятву вечного молчания, — Аль стерла слезы с лица. — Ты же не возненавидишь папу?

— Нет, — пообещала я. — Больше скажу, я его даже не боюсь.

Лисята немного повеселели и мы пошли спать. Забравшись на мою кровать, брат и сестра крепко ухватились за руки и через минуту на меня смотрели два любопытных лисенка. А я так устала, что даже не смогла порадоваться за Аль — ее обращение было под большим вопросом.

«Завтра порадуюсь», решила я.

И принялась вспоминать сказки, которыми меня баловала старая нянюшка. И даже начать придумывать их самостоятельно — лисята никак не могли уснуть. Я же спать хотела так, что было опасно не то, что на подушку голову класть, моргать было нельзя!

Но едва лишь дети засопели, сон ушел. И я, устроившись рядом с лисятами — хоть и зверином обличье, а места на кровати едва-едва хватило — задумалась. Что значила та фраза "Ну зачем ты меня заставил?". Что-то мне подсказывает, что лисица не сама озаботилась своим здесь пребыванием. Не манит ее ни золото, ни драгоценности. И что же еще может являться сокровищем рода Мор? Только дети.

"Вот о чем нужно будет поговорить с Морисом", с этой мыслью я все же смогла уснуть. Последнее, что я заметила — иллюзии, устроившиеся вокруг постели, таинственно замерцали, как будто начали переговариваться. Глупость какая, ничего они не…

Мне снился такой странный сон. Поле, полное маковых цветов и трое спрятавшихся от меня лисят. И вот что странно, Лиама я чувствовала во сне так же полно и ясно, как и Мориса с Альбиреей. Но вот найти детей я не смогла.

А потому, проснувшись на рассвете, взялась за любимые амулетные заготовки. Есть страшно дорогие и массивные поисковые артефакты. Навроде тех браслетов, которые уже были у лисят. А есть простенькие амулетики, которыми дети в засланцев играют. Там прием-передача очень короткая, едва-едва добивает от края до края среднего селения. Но! Но зато эти амулеты не фонят магией и никакие барьеры им не страшны.

До самого завтрака я занималась амулетами. Мало их сделать, надо еще и уменьшить, чтобы спрятать. Но, вот вопрос, спрятать куда? Аль не по статусу носить дешевые серьги, а дорогие могут снять. Вплести в волосы? Ну, маленькую костяную бусинку могут и не заметить. Но как быть с Морисом?