Как приручить одинокого волка (СИ) - Зоряна Лемешенко Страница 30

Оказалось, что я почти дома, в ближайшем пригороде. Помучав немного еще меня вопросами, доктор сказал отдыхать и ушёл. Надеюсь искать Ирочку, которая куда-то исчезла. Что ж, лучше пусть действительно заходит пообщаться тет-а-тет, доктор будет лишним… Тело аж гудело от напряжения, явно намекая на свой лютый голод по женской ласке.

И вот послышались тихие шаги, я повернул голову и открыл глаза.

— А я думала спите уже.

— Нет, Ириш, тебя жду, — я обаятельно улыбнулся, насколько мог. Потом представил это со стороны: свою небритую помятую морду в нелепой белой шапочке из бинтов. Казанова бы охренел от моей самоуверенности. Приняв действительность, я всё же выпустил свой животный магнетизм, наблюдая как слегка дрогнули ресницы медсестрички, когда она вдруг узрела не побитого жизнью пациента, а немного помятый сосуд с феромонами и тестостероном.

Этим вечером я всего лишь курил с её рук, наблюдая в вырезе её формы сногсшибательную картину, когда она склонялась надо мной. Я чувствовал, как моё тело набирается сил, регенерирует кости и мышцы, но вынужден был смириться с тем, что к сексуальным подвигам оно было не готово. Придётся подождать до завтра.

Из разговора с Ирочкой я узнал, что привезли меня полутрупом, прогнозы не давались вообще никакие, потому что надежды было мало и жизнь во мне держалась буквально за растерзанные останки. И то, что я остался жив, можно расценивать просто как чудо. Хирург, который сшивал меня по кусочкам, отказался принимать похвалу коллег, потому что утверждал, что с такими увечиями я непонятно как долетел в самолёте, и моя жизнь не его заслуга.

Сначала я хотел позвонить Пашке, но решил, что пока я не в том виде, чтоб шокировать друга. Эта курица-наседка примчится ко мне, чтоб караулить меня круглосуточно и разгонять тутошних цыпочек. Встану на ноги, а это будет скоро, вот тогда и наберу.

Глава 29

Вот уже 3 недели я каждые вторник и четверг посвящала волонтерству. Один день — разгружала, сортировала и упаковывала гуманитарную помощь на складе, второй день — помогала в госпитале. Конечно, меня не допускали к тяжело раненым. Но я помогала на кухне, помогала стерилизовать инструменты, разбирать ящики с медикаментами и прочими предметами, в которых нуждался госпиталь. Однажды меня попросили ассистировать при перевязке, я в обморок к своему удивлению не упала, и с тех пор меня привлекали и к этому важному делу.

А еще случилось главное, чего ждали все: был заключен мир, хрупкий и неуверенный, но на него была надежда, от войны устали все.

Смс от Глеба больше не было, хотя Паша меня уверял, что его надёжные источники сообщили, что Глеб жив и относительно здоров. Но я чувствовала какой-то подвох. Дело даже не в том, что Глеб мог отказаться от мысли быть со мной, могло быть всякое, не многие чувства проходят испытание расстоянием. Было что-то в голосе Паши: какое-то напряжение. Я не хотела портить с ним отношения и лезть с расспросами дальше, раз сказал, что жив, значит так и есть. А большего мне и не требовалось, я дала себе установку, что для меня важно, чтобы Глеб был и был здоров, а со мной или нет — на самом деле не так уж важно.

Однажды ночью мне снова снился реалистичный сон, будто смутные воспоминания о чем-то давно пережитом и позабытом. Но в этом видении было не о жизни. Я умирала… Лежала на мягком ложе из мха, вдыхая терпкий запах леса, и смотрела, как рубиновыми ручейками из моих ран льётся кровь. Я ждала любимого, сердце чуяло, что он рядом. Но пришёл не он. Пришла озверевшая толпа с камнями и палками, кричащая, что я ведьма и служу дьяволу. Самое обидное было в том, что среди беснующихся я видела тех, кто неоднократно приходил ко мне за помощью, и получал её, и чьи секреты я надёжно хранила. А еще я видела мрачную, но довольную улыбку своего мужа. Человека, который стал мне таковым по обрядам и принуждению, но не по любви. Когда я стала наблюдать за происходящим будто со стороны, то сразу поняла: моё тело отмучалось, а душа теперь свободна. Куда бы я хотела? Конечно, к своему милому, попрощаться… И мой бедный дух помчался сквозь леса, над озёрами, лугами и реками, спеша явиться в последний раз тому, кого не видела так долго и кто грезился ночами… Я пришла к нему во сне. А он меня не вспомнил…

Я очнулась в холодном поту. Не самое приятное ощущение быть бесплотным духом, а тем более отвергнутым. Слава богам, что это был лишь сон. Я посмотрела на часы, смысла снова ложиться уже не было. За окном уже брезжил рассвет, и нужно было собираться. Сегодня был день дежурства в госпитале. Я встала, привела себя в порядок и приготовила омлет с томатами и базиликом, прежде чем разбудить моего соню.

— Мама, сонысько выскоцило! — запищал Вадик, когда я начала тихонько щипать его за щечки, а он сразу же подскочил, широко раскрыв глаза.

— Выскочило-выскочило, а ты давай потягушечки делай и иди умываться, чтоб в садик не опоздали. На кухне будут ждать вкусняхи.

— Уяяя! Вкусняхи! — помчалось моё солнышко сразу же в сторону кухни.

День в госпитале особо не отличался от всех предыдущих по своей наполненности: те же коробки на разбор и сортировку, та же чистка картошки на кухне, пара перевязок уже заживающих ранений. Но на сердце лежал какой-то камень, предвещающий что-то нехорошее. Я как не старалась взять себя в руки, а ничего не выходило.

Апрель, только начавшись, внезапно решил, что он уже почти лето, и температура подскочила выше 20 градусов. После активных приседаний и наклонов при разгрузке очередного грузовика с гуманитаркой для госпиталя, я зашла освежить лицо в туалет — умылась, пригладила волосы и посмотрела на отражение в зеркале: за последние недели я ощутимо похудела, скулы заострились, под глазами залегли тени… Как там говорят? Женщину красит спокойная и радостная жизнь? Либо я не знаю, как нужно правильно жить, либо жизнь и впрямь меня не жалует. Я вздохнула, взяла со стола в коридоре коробку, которую несла в кладовую, и пошла с ней до конечного пункта назначения. Открыла ничем не примечательную крашенную дверь, почти сливающуюся со стеной… и сразу же закрыла. Потому что за дверью были двое людей, которых я застукала в момент соития. Первый шок прошёл, спустившись холодом в ноги, когда я, прокрутив картинку