Новая жизнь (СИ) - Цветкова Алёна Страница 30

Я верила, что он жив. Но раз Ретта переехала в дом старосты, как невеста Яволка… значит бесполезно делать вид, что между ними ничего нет или не будет. Для деревни это очень серьезный шаг. Теперь Яволк не отвертится от женитьбы.

К ужину вернулся из дворца Петька. И я видела, как улыбка исчезла с лица моего сына, когда он увидел меня, замершую с ножом на куском сыра, которые надо было нарезать на стол. Алгана с Залерой отправили меня домой, потому что к вечеру я совсем не могла ничего делать. Сидела, замерев, под коровой с подойником, как будто бы забыла, для чего я, вообще, к ней пришла.

– Мам, – обнял он меня, делясь теплом любви, – ты чего? Ну, наплюй ты на него. А то ишь нашелся какой прынц… ты тут страдаешь, а он про тебя и думать забыл.

Петькино сочувствие, его по-детски жестокие слова пробили брешь в стене, которую я возвела в своем сердце. Я длинно всхлипнула, выронила нож и больше не могла сдерживать слезы, они катились по моим щекам и капали на сыр, на стол и на пол…

– Мам, прости! – ахнул Петька. Он растерянно взглянул меня, думая, что это он виноват в моих слезах, – прости, мам…

Он довел меня до дивана, притащил стакан воды, а я все никак не могла остановиться и перестать плакать. И даже не заметила, как мальчишка исчез, уходя в портал. И через пару минут вернулся обратно с Лексом.

– Лола, – маг присел рядом, обнимая меня и подставляя свое плечо для слез, – тише, не пугай сына. У тебя все будет хорошо…

Он гладил меня по спине, плечам, волосам, целовал в макушку, шептал что-то успокаивающее, говорил о том, какая я хорошая, и Яволк идиот, раз променял меня на какую-то девицу. Он говорил-говорил… и я успокаивалась, отогреваясь в объятиях Лекса.

Как так получилось, что он поцеловал меня, я не знаю. Но я не оттолкнула мага, наоборот. Ответила на его поцелуй.

Все чувства к Яволку смыло слезами. И в сердце царила пугающая пустота, которую и заполнил поцелуй Лекса.

– Лола, – прошептал он в мои губы, – прости…

И попытался отстраниться. Уйти и бросить меня снова. Как Яволк…

– Нет, – всхлипнула я, – не уходи. Пожалуйста…

И сама потянулась за вторым. Мне было необходимо почувствовать себя нужной. Любимой. И желанной.

Лекс застонал и прижал меня к себе, выдохнул:

– Лола, не надо. Я не смогу остановиться.

– И не надо, – замотала я головой, – не останавливайся, – и обняла его за шею, сближая нас еще больше.

Он нежно обхватил губами мои губы, застонал, и не обрывая поцелуй, поднял меня на руки и понес наверх. В спальню.

Лекс не Яволк. В нем не было звериной страсти и мощи. Он любил меня, нежно и чувственно прикасаясь кончиками пальцев к телу, лаская и даря необыкновенно трепетные ощущения и легкость полета.

Когда все закончилось, и мы лежали в объятиях друг друга, я поняла, что мне хорошо, и я, определенно, счастлива.

С этого момента все изменилось. Я как будто бы сбросила тяжелый груз, который волочила за собой все это время. И теперь не ходила, а порхала. Наслаждаясь необычайной легкостью. Я даже спросила у Ильгана, видит ли он какие-нибудь изменения в путях, но он ничего не видел. Мы все так же двигались по той дороге судьбы, которая должна была привести нас к трагедии.

Но даже это не мешало мне быть счастливой рядом с Лексом. А он каждое утро уходил вместе с Петькой во дворец, и каждый вечер возвращался. Каждое утро он обнимал и целовал меня, как в последний раз, а каждый вечер – как в первый. Мы не говорили о нашем будущем. Лекс не торопил меня. А я с каждым днем все сильнее понимала, что с ним мне хорошо и спокойно. Полюбила ли я его? Не знаю. Наверное, просто привыкла и приняла, как часть своей жизни.

Я чаще улыбалась и хохотала. Так же, как раньше, до того, как все началось. И дела стали спориться. Дед погрузил остатки выдержанных сыров и уехал в Выселки строить свою жизнь. Мы договорились, что он будет приезжать за сырами два раза в месяц. Больше не было смысла, здесь продукты дороже и продавать их на местных ярмарках выгоднее. Этим занялась Залера. Оказалось, у нее просто талант к торговле, и теперь у нас было два примерно одинаковых источника дохода. На местном рынке мы торговали всем, что получали от своего хозяйства: коровье и козье молоко, сметана, творог, сливки, корот, яйца, кроличье, баранье и козье мясо. К зиме я хотела освоить и переработку мяса: делать колбасу, сосиски, копчености и полуфабрикаты. Так цена продукта сразу вырастет, а с ней и доходность Солнечной долины. Но пока нам было не до этого.

Лето перевалило за вторую половину, в горах ощутимо похолодало. Пора было запускать мастерские. Мы закупили козью шерсть, наняли работников и стали шить бурки по той технологии, которую я опробовала еще в прошлом году. Первую, пробную партию Залера продала за пару часов. И рассказала нам о пожеланиях покупателей. Девушкам хотелось бы более нарядную обувь, и мы стали украшать бурки вышивкой, кистями и помпонами. Женщины постарше хотели бы, чтобы бурки стали более практичны. И мы стали использовать натуральную кожу для верхнего слоя ступни и задника. Для пожилых важнее было тепло. И мы стали шить бурки утепленные кроличьим мехом.

В качестве подошвы использовали кожу быков, которую нам привозил дед из Нулопа. Стационарные порталы очень сильно удешевляли доставку, поэтому производство оставалось выгодным.

Петька помог нам быстро оформить патент на бурки и теперь мы стали практически монополистами… Еще несколько хозяйств стали шить войлочную обувь, по другим выкройкам, но она не пользовалась популярностью, потому что наша была удобнее.

Работа спорилась, урожай радовал, а мы готовились засадить фруктовыми деревьями ту половину долины, которая должна была стать садом. Дед уже сделал в Нулопе заказ на две сотни саженцев. А пока мы косили переросшую траву, сушили и складывали ее в стога. Пригодиться зимой на подстилку.

Жизнь текла мирно и неспешно. И все мои домочадцы были довольны, кроме Ильгана. Он с каждым днем все больше хмурился, говорил, что слишком вся эта идиллия похожа на затишье перед бурей… И оказался прав.

Однажды вечером, когда мы ждали Петьку и Лекса, посреди нашего дома открылся маленький круг портала. Он несколько мгновений висел в воздухе, а потом оттуда вылетел небольшой, сложенный в несколько раз листочек. Круг пару раз моргнул и исчез без следа.

Я подняла записку, Петька сообщал, что они с Лексом немного задержатся, и что мы можем ужинать без них, потому что они ужинают с королем.

Я сразу поняла, что это и есть Петькины смс-ки. А значит у них получилось собрать артефакт, который будет открывать такие порталы. Это была хорошая новость, но с другой стороны, стало тревожно. А не знак ли это, что перемены совсем близко. Я украдкой взглянула на Идиля, чтобы подтвердить свои подозрения. Он нахмурился и еле заметно кивнул.

Затишье закончилось.

– Лола, – тут же отреагировала Алгана, – все хорошо? Ты побледнела…

– Петька с Лексом задерживаются, – улыбнулась я, умолчав о своих догадках, – пишут ,что ужинать будут с его величеством…

– А как это он портал такой маленький открыл? – вдруг подал голос Антал. Этот дракон был так молчалив, что мы иногда сутками не слышали от него ни слова. И не только мы, Залера говорила, что он и дома тоже почти не разговаривает.

Все сразу посмотрела на него…

– Ну, – смутился он от такого внимания, – это очень сложно… чтобы пробить брешь в пространстве нужно очень много сил… а когда много сил, – снизошел он до дальнейший объяснений, – трудно ударить узким лучом так, чтобы не вылететь на изнанку. Ювелирная работа. Если Петька так может, то он, Лола, гениальный портальщик.

Антал вздохнул, сетуя на непонятливых нас, и замолчал. Кажется надолго.

– Ох, – всплеснула руками Залера, – сроду от тебя столько слов разом не слышала, – она фыркнула, – ты даже мне в любви признавался короче.

Она засмеялась. И мы тоже. Не знаю, как на счет признаний, но за время их жизни в долине, это точно была самая длинная речь Антала.