Разлученные - Виктория Цветкова Страница 30

Разочарованный, Ян тем не менее не оставил попыток и внимательно осматривал стеллажи. Бутылки и банки с подозрительными жидкостями — с ярлычками и без, назначение которых понять уже было невозможно, коробки с травами, что-то вроде связки сушеных анур… Тут его взгляд наткнулся на толстую короткую палку, торчащую из стены под одной из полок в самом низу.

Зачем здесь этот штырь? Может, когда-то он держал еще одну полку? Не похоже. И все-таки странно. Ян проверил заклинанием — вроде бы нет ловушек. И тогда, повинуясь странному наитию, он схватился за древко и потянул на себя. Из стены, которая до этого казалась цельной, неожиданно легко выдвинулся грубо сколоченный ящик. Заглянув внутрь, юноша присвистнул.

30

Ян

Ящик почти до краёв был заполнен монетами, золото тускло поблестело в полумраке подвала. Ян небрежно зачерпнул несколько леев, с любопытством разглядывая чеканку — здесь были совсем древние леи, с ликами давно умерших королей, и новые, выпущенные не более ста лет назад, уже с изображением ныне здравствующего Даррена X. Сокровище мёртвой ведьмы ничуть не заинтересовало молодого человека. Он вполне разумно полагал, что богатства, нажитые ценой болезней и смертей, которые насылала Лоэс, никому пользы не принесут. Сколько она все это копила — два-три столетия? А зачем?

Среди монет обнаружились кольцо и браслет из дешёвого дутого золота. Значит, тут не только монеты? Эта мысль обнадежила.

Ян запустил руку поглубже и нащупал что-то плоское. Замер от предвкушения, но не смог сдержать разочарованного вздоха, когда из груды монет показался кожаный переплет разбухшей от влаги тетради. Ян небрежно перелистал исписанные ровным, красивым почерком страницы.

Лоэс прилежно, в течение многих лет, записывала рецепты вперемежку с заметками о хозяйстве, дневниковыми записями о своих делах и мыслях. Чернила кое-где совсем расплылись, а пятна сырости местами делали текст нечитаемым. Невольно Ян задержался глазами в нескольких местах — как человеку чуткому, ищущему логику во всём, этот документ показался ему интересным.

Простыми, рублеными фразами ведьма выписывала отчёт о своей жизни. Это была печальная хроника того, как обычная деревенская девушка под влиянием трагических событий — увы, не таких уж редких даже в наше время — озлобилась на весь свет и сознательно вытравила из своей души всё светлое и доброе. Будучи изгнанной из деревни за связь с женатым человеком и, потеряв незаконного ребёнка, она в течение последующих сорока лет сознательно и жестоко мстила каждому жителю этого несчастного поселения. Даже своим родственникам, особенно им. С безумной радостью она записала, в конце концов, что родная деревня наконец полностью обезлюдела и зарастает лесом.

Затянувшаяся месть долгие годы была смыслом жизни Лоэс, а когда черные замыслы осуществились, нашлось новое увлечение. К сожалению, эта часть текста подверглась разрушающему действию времени и сырости, но из отдельных фраз Ян понял, что ведьме открылись тайны Костяного леса. Видимо, в это же время ее разум перенес ненависть к односельчанам на всех людей вообще. Об артефакте Пути упоминаний не нашлось. Зато в нескольких отрывках шла речь о воле богов, портале и Колесе времени. Всё это показало юноше, что он на верном пути, и портал в другой мир существует не только в его расстроенном воображении.

Примечательно, что на одной из страниц были нарисованы пентаграммы, вроде тех, что используют для ритуалов некроманты, а под ними безыскусное изображение странного рогатого животного, вроде ханна, только с неприятно вытянутой бородатой мордой. Ян с недоумением прочел пометку внизу «Черный козел — жертва для ритуала призыва». О таком животном он и не слыхивал. Возможно, оно сказочное? Или иномирное?

Конечно, дневник злой ведьмы — это весьма интересно, однако, чтение не приближало Яна к результату. Молодой маг закрыл тетрадь и поместил её в свое подпространственное хранилище. Возможно, впоследствии эти записи попадут в семейный архив Холдеров, а если отец найдёт возможным, будут переданы в городской архив Аттенборо, как часть истории округа.

Но где же артефакт?

Юноша снова подступил к ящику с золотом, перебирая монеты. И почти сразу нащупал продолговатый предмет, на сей раз весьма миниатюрный. Сердце бешено заколотилось. На чуть подрагивающей от волнения ладони лежал именно тот предмет, который он искал. Что-то подобное ему открылось в видении, посланном богиней. Немного напоминает маговизор: ряд кнопок и небольшой экран.

К разочарованию молодого человека, прибор казался мёртвым. Никаких указаний по включению на корпусе не обнаружилось. Ян нажимал все кнопки одну за другой — без результата. Прежде чем его накрыло отчаянием, пришла светлая мысль, что, возможно, артефакт будет действовать в лесу. Богиня не стала бы посылать на поиски неработающей штуки.

Впрочем, сперва нужно выбраться отсюда, а затем думать, как включить.

Молодой маг повесил артефакт Пути на шею рядом с защитным амулетом и сосредоточился на осмотре полок. Не может быть, чтобы среди всего этого хлама не нашлось никакого подручного средства, которое поможет выбраться отсюда. Он тщательно проверил стены на предмет других тайников и скрытых механизмов. Дошёл до стены, затянутой шкурой, и вновь задался вопросом: зачем старуха завесила одну из стен? И почему не разместила здесь полки? Может, не успела? Кстати, а почему Лоэс не укрылась в своем подвале, когда фермеры явились сюда, чтобы сжечь ее вместе с домом?

Преодолевая брезгливость, он приблизился к покрытой смердящим мехом стене. Рассматривая уцелевшие чёрные жёсткие волоски, Ян пытался угадать животное, но не смог определить — шкура была слишком велика для ханна, и даже у короткорунных пород шерсть не такая жёсткая. Возможно ли, что это то самое жертвенное животное из дневника Лоэс?

Задавшись целью посмотреть, что скрывается под загадочной шкурой, Ян хотел уничтожить ее при помощи огненной стихии. Однако, к счастью, вовремя сообразил, что тут же сам задохнётся в этом замкнутом пространстве. В гнилостном спертом воздухе подвала дышать было уже тяжело. Резким движением юноша сорвал покров со стены и изумленно уставился на забитую досками крест-накрест, низенькую дверь.

Еще минута, и доски отброшены в угол. Дверь легко открылась. В лицо Яну пахнула могильная сырость. Лучи светового шара были бессильны разогнать тьму подземного хода.

31

Рена

Солнце заметно склонилось к закату, когда Чэд знаками показал, что пора возвращаться. Кошка к этому времени уже с удобством разлеглась у девушки на плече и не пожелала слезть, даже