Темнейший князь - Джена Шоуолтер Страница 30

— Ты горячий и сильный, со всем необходимым снаряжением… — Она бросила косой взгляд на его длину и приподняла брови, — …и есть хороший шанс, что я королева неопытных.

— Значит, вот кто ты? — Уильям потер рукой заднюю часть шеи. Чтобы она не терялась в догадках, он сказал: — Я уже был с такими королевами. Думаю, я пас.

Ее ногти превратились в когти — хороший знак.

— Ладно. Брачный период приближается, и я теряю контроль. Другими словами… я возбуждена. Подойдет любой.

Смех зародился и погас в глубине его горла. Санни, снедаемая сексуальными желаниями… Он дрожал от бурлящей потребности. Затем до него дошел смысл остальных слов. «Подойдет любой».

Сквозь стиснутые зубы он прохрипел:

— У тебя когда-нибудь был оргазм, мара?

— О, да. Когда я летаю в одиночку, я невероятная любовница. Лучшая, кто у меня когда-либо был.

Он сжал края стола так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— У тебя когда-нибудь был оргазм с другим человеком?

— Я… да… нет… возможно?

Он замер, не смея даже дышать.

— Позволь мне избавить тебя от замешательства, Сандей. Нет, у тебя не было оргазма. — «Но я познакомлю тебя с совместным удовольствием. Научу любить это. Я, и никто другой. — Скажи мне, что ты чувствовала при нашем поцелуе?

После секундного замешательства Санни призналась:

— Я чувствовала рассеянность, напряженность и опасность. Хотя я чувствую себя в опасности каждую минуту каждого дня.

— И все?

Никакого намека на возбуждение?

Она не ответила, и этого было достаточно.

Уильям ухмыльнулся, и она зашипела, отчего ее аромат усилился, одурманивая его. Но веселье длилось недолго. Чтобы доставить удовольствие этой девушке, ему придется сначала заслужить ее доверие. Единственный способ это сделать? Время. Время, которого у него нет.

Санни прикусила нижнюю губу зубами, оставив на ней влажный след. Которым он хотел насладиться. Ее кожа покрылась румянцем, и Уильям спрашивал себя, насколько она горяча.

Возможно, у него получится доставить ей наслаждение, не заслуживая доверия. Ему просто нужно заставить ее сосредоточиться на чем-то еще, кроме страха. Если доведет ее до исступления, то сможет пробить страстью ее защиту. В теории.

«Стоит попробовать».

— Мы попробуем еще раз, — сказал он. — В конце концов, я твой хозяин, и ты должна научиться отвечать мне соответствующе.

Санни прищурилась. Многообещающее начало.

— Моя дорогая Сандей, — продолжил Уильям. — Сейчас ты должна сказать «спасибо».

Прищурилась сильнее…

— У меня нет хозяина, напыщенный придурок.

«Динь-дон». Ярость. Время для небольшой контрабанды страсти.

Ее тирада набирала обороты.

— Никоим черемуховым образом я не скажу спаси…

Уильям резко вытянул руку, обхватил ее затылок и притянул к своему твердому телу. Ее губы приоткрылись в удивленном вздохе, и он наклонился, чтобы завладеть ее ртом, просовывая свой язык между зубами.

Сначала она приняла его поцелуй также пассивно, как и раньше. Затем ухватилась за подол футболки и вцепилась изо всех сил, активно участвуя и гоняясь за его языком.

Его пульс участился. Он вознаградил ее, пососав и прикусив язык. Жалобный стон вырвался из ее горла. Так мило. Эти пухлые, неотразимые губы… такие идеальные. Каждый дюйм ее… «мой».

— Обними меня за плечи, — приказал он. Санни подчинилась без раздумий, и он запустил руку ей в волосы, затем другой рукой обхватил ее попку и прижал к своему члену ее сердцевину.

Блаженство! Испытывал ли он когда-нибудь что-то настолько же прекрасное? «Хочу большего». Уильям развернул ее и посадил на стол, затем раздвинул ее ноги шире своими бедрами. Когда вновь прижался стержнем к ее развилке, она застонала. Песня сирены, перед которой невозможно устоять.

«Она сводит меня с ума».

«Нет, нет. Сосредоточься. Нужно доставить ей удовольствие». Он лизал, сосал и покусывал, наклоняя голову и так, и эдак, именно так, как нравится большинству женщин… Санни вернулась в пассивной позиции.

Черт возьми! Что вообще произошло? Что он сделал не так на этот раз?

Уильям поднял голову, прерывая поцелуй, и прижался лбом к его лбу. Его пульс не замедлился.

— Почему остановился? — спросила она, и Уильям с удовлетворением заметил, что она слегка запыхалась. — У тебя получалось немного лучше, чем раньше.

Немного? Немного! Он подвигал челюстью. «Она завлекает меня, только и всего».

— Тебе нравился поцелуй. Недолго. Что изменилось?

— Честно? Ты изменился.

Он приподнял ее подбородок, заставив посмотреть в глаза. Неуверенность и печаль промелькнули в глазах, блеск расчета исчез. Ее защита рухнула, дав ему возможность взглянуть на настоящую Санни. Это так глубоко на него повлияло, что он сам не мог до конца осознать.

Наконец сказал:

— Я не понимаю.

— Сначала, ты был словно провод под напряжением. Но чем дольше продолжался поцелуй, тем более отстраненным становился, словно робот, запрограммированный целовать всех одинаково. Я могла быть кем угодно, и тебя это не волновало, значит, ты не заинтересован. Значит, тебя не заботило ни мое удовольствие, ни даже собственное, только результат. Это означало, что причины поцеловать меня ни имели никакого отношения к искреннему желанию. Значит, ты в мгновение ока мог перейти из моей постели в любую другую. А значит…

— Хватит, — рявкнул он. — Я понял твою точку зрения.

И в этот острый момент его эго разлетелось в клочья.

Каким-то образом Уильям нашел в себе силы оторвать ладони от ее шелковистых волос и идеальной задницы и отступить. После стольких женщин, с которыми он переспал, Санни оказалась первой, которая пожаловалась, и единственной, на кого он хотел произвести впечатление.

«Недостаточно хорош. Никогда не был достаточно хорош».

Он потер место прямо над сердцем. Какой же из него принц тьмы, если он не в состоянии удовлетворить женщину?

— Почему ты спишь со столькими женщинами? — спросила она мягко, очень мягко.

— Почему еще? — съязвил он, перейдя на легкомысленный тон, словно ему все равно. Нуждаясь в контакте, любом контакте, с женщиной, которая сводила его с ума, как никто другой, Уильям зажал прядь волос между пальцев. — Ради удовольствия.

— Я так не думаю. — Санни покачала головой, высвобождая локон из его хватки. — Думаю, за этим кроется что-то большее.

— Нет, — ответил он ровным тоном. — Когда я был молодым принцем Преисподней, на меня снизошло озарение. Если быть желанным одной женщиной приводило меня в такой восторг, насколько удивительнее чувствовать себя желанным многими?

— Или ты искал… свою пару.

— Нет. — «Возможно, так и было?» Предполагалось, что пары всегда дополняют тебя, а этого он всегда и добивался. Что, если он искал свою, но слишком боялся признаться в этом даже самому себе?

Простое предположение… от которого все поплыло.

Ему