Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine Страница 30

Девушка не могла говорить. Она лишь глядела на него, дрожащими пальцами дотрагивалась до его тёплых рук, все ещё тщась поверить в то, что она больше не была одна. Александр что-то говорил, но девушка не слышала ни слова. Мужчина понял это только через несколько минут. Он вдруг замолчал, вздохнул и мягко прошептал:

— Ну что ты?

— Я… — Ишмерай засмеялась сквозь тщательно сдерживаемые рыдания. — Я не могу поверить, что ты жив…

— Так и знал, что меня похоронили… — буркнул тот. Щеки его разрумянились, руки нерешительно отвечали на её прикосновения. — А я похоронил тебя.

— Ты не исчезнешь? — горестно выдохнула Ишмерай.

Александр поглядел ей в глаза, удивился её нежности и печали, радости, твёрдо ответил:

— Я мог сбежать множество раз. Я мог быть уже в Архее. Но я здесь. Марцелл вырвал из меня клятву защищать тебя, а я и без того слишком плохой человек, чтобы позволить себе стать еще и клятвопреступником.

— Ну что ты, Александр! — слабо воскликнула Ишмерай, замотав головой. — Ты не должен!.. Я не смею!.. Марцелл не должен был заставлять тебя!.. Ты можешь…

Она запиналась, дыхание её прерывалось, она не могла выразить то, что так мечтала сказать ему, Марцеллу и Марку столько месяцев.

— Раньше ты была куда многословнее… — с грустной усмешкой произнёс Александр. — Того, что было, не воротишь. Марцелл попросил меня. Такова была воля умирающего. И я должен эту волю исполнить. Я не нашёл Атанаис, но наткнулся на тебя.

— Я не могу держать тебя!..

— Помолчи, наконец! — сурово фыркнул Александр. — Должен — не должен! Если я здесь, если я захотел найти тебя, если я до сих пор в Кабрии, стало быть, это моё решение… Я не нашёл Атанаис, но у меня есть некоторые сведения. Я не могу судить, насколько они верны, но…

— Говори! — воскликнула Ишмерай, с силой сжав его руки, умоляюще распахнув глаза.

— Пока я участвовал с этими дикарями в их походах, я столкнулся с одним довольно безжалостным головорезом. Зовут его Хладвиг Хёльсгрубэ. Он охотился на аваларцев и завозил их в Шонги, где подвергал пыткам и сжигал. Был на хорошем счету. Пока не упустил одну человеческую девицу. В фавнском лесу его подельников переубивали, и девчонка исчезла. Никто не смог объяснить мне сколько-нибудь внятно, что там произошло. Кто-то говорит, что она порвала все цепи и улетела, едва подожгли хворост. Кто-то утверждает, что она заговорила огонь и потушила его. Но кто-то третий, и я склонен верить этой версии, уверен, что ведьму спасли несколько людей, среди которых были и фавны. Они напали на солдат, убили их и сбежали вместе с пленницами. И в наказание Хладвига отправили на войну.

— Если эту девушку и правда вывезли из Авалара, это и есть Атанаис, — прошептала Ишмерай, мучительно сжимая ручки в кулаки.

— Во всяком случае, Хладвигу не удалось казнить её, и её спасли. Это я знаю точно.

— Но мы не можем быть в этом уверены.

— Не можем, — согласился Александр, беря её руки в свои и растирая, чтобы они отогрелись.

Ишмерай помолчала молчала, задумавшись.

— Значит, ты теперь Альжбета Камош, — задумчиво проговорил Александр.

— А ты теперь Элиас Садеган, — с улыбкой ответила Ишмерай, поглядев ему в глаза.

Александр одобрительно кивнул и сказал:

— Бернхард рассказывал что-то об Элиасе Садегане? А ты догадалась, молодец. Что он рассказывал обо мне?

— То, что ты ненавидишь людей, — девушка загибала тонкие пальчики, один за другим, — ты отменно владеешь любым оружием, которое бы тебе не попалось, и виртуозно рубишь головы. Ещё ты своенравен и, судя по этим словам, крайне груб.

Александр усмехнулся и ответил:

— Всё это чистая правда. Кроме оружия. Шпага — вещь не сложная, но требует удивительной ловкости. Архей только движется к появлению подобного оружия. Но движется не слишком быстро. Просто Бернхард был так изумлён моим топором, что с перепугу приписал мне множество достоинств, которыми я не обладаю.

— Когда я услышала об этом Элиасе Садегане, я решила, что не желаю видеть его и знакомиться с этим ужасным человеком, — честно проговорила Ишмерай, поглядев на Александра так тепло, что мужчина вновь удивился её нежности. — Теперь…

— Я ужасен, — ответил Александр. — Ты знаешь это слишком давно.

— Нет, — решительно воскликнула Ишмерай. — Не говори так о себе. Ты… — она улыбнулась. — Ты вернул меня к жизни. Я потеряла все и всех — сначала Марка, после сестру и друзей, Марцелла… Я осталась совсем одна. Несколько месяцев я боролась с безысходностью. И победа была столь переменчива. Один день я верила в нее, другой день я погружалась в самые тёмные глубины отчаяния. Сколько раз я хотела наложить на себя руки. Но ты жив, ты здесь, ты нашёл меня. Теперь я все преодолею.

Брови Александра изумлённо поднялись, а губы улыбались. Он смотрел на неё так, будто впервые видел. Но не ответил ничего на её откровенность. Он лишь произнёс:

— Бернхард немного рассказал мне о тебе. Он нашёл тебя в одном маленьком городке. Ты пыталась спастись у священника, но солдаты вырывали тебя из его рук.

Ишмерай стало больно от этих воспоминаний. Она зажмурилась, тряхнула головой и рыкнула:

— Нет. Я не хочу вспоминать это.

— Кто сделал это с тобой?

— Маркус.

— Маркус… — Александр хмуро поглядел на неё. — Я узнаю, кто это.

— Пока мы были в лесу, он неплохо относился ко мне, — прошептала Ишмерай. — Он не позволял другим издеваться надо мной. Я доверилась ему, — она зло усмехнулась. — Как глупо!.. Я вырвалась из тюрьмы и побежала, но они кинулись за мной. Будто свора голодных собак. Я начала стучаться в дверь первого попавшегося дома, и господин Майахоф открыл мне, он услышал мои мольбы, а господин Бернхард помог ему отбиться от этих… от этих… — она закрыла глаза.

Она почувствовала, как Александр обнимает её за плечи, но стряхнула его