Отверженный принц - Ольга Олеговна Пашнина Страница 30

Забавно, еще каких-то пару месяцев назад речь шла о запечатывании дара. И вот мы уже его развиваем.

– Это тоже сила?

– А как вы думаете, каким образом Вельзевул обнаружил немагические миры в свое время?

Еще одно наследие Повелителя. Слишком много всего перепало от папочки. Характер, кажется, тоже его. Стоит гордиться родством, наверное, но каждый раз, когда я слышу его имя, вспоминаю красные полосы на спине Дэваля и хочу оказаться как можно дальше от новоявленного родителя.

– Значит, я умею выращивать лимоны и заглядывать в немагические миры. Это победа в номинации «самые бесполезные таланты мира мертвых» или есть кто-нибудь, кто умеет превращать пиво в молочный коктейль или светиться в полнолуние?

– Вы напрасно иронизируете, страж Даркблум. Немногим в Мортруме позволено развивать свой дар. Если вы в числе избранных – значит, Повелитель видит в вас необходимый потенциал. То, что вы называете лимоном, – практически чудо в нашем мире. Не обесценивайте свои крохотные успехи. На то, чтобы стать сильным стражем, уходят годы.

– А если у меня их нет?

Тордек посмотрел на меня с удивлением.

– С чего вы взяли? Вы теперь бессмертны.

– Не знаю. Ощущение.

Я достала из кармана подвеску-перышко, найденную в вещах.

– Что означает ворон? Предзнаменование дурного?

– Не всегда. Гораздо чаще – тайну, связь между магическим и немагическим мирами. В легендах многих миров ворон передает сообщения из мира мертвых. Но в Мортруме не бывает птиц, Аида. Вороны – лишь символ легенд иных миров. Однако…

Тордек поднялся, чтобы принести знакомый котел с пеплом.

– К предчувствиям стоит прислушиваться. Но ни в коем случае не позволять им диктовать свою волю. Прислушайтесь к своим. Что они подсказывают? Что нужно сделать, чтобы тревога исчезла?

– Кажется, я уже сделала все, чтобы она появилась. И теперь остается лишь пожинать плоды. У вас там, случайно, никакой психолог недавно не преставился? Я бы сходила.

Глава седьмая

– Многое изменилось в твоем королевстве, мой дорогой.

Самаэль никогда и никому не признался бы в том, как сильно его бесит цоканье лап арахны по брусчатке. Если предложить ей мягкие чехлы, Ева смертельно обидится, но ему порой кажется, что он убьет ее раньше. Наверное, сказывается усталость.

– Многое? Не заметил.

– Аида Даркблум, порталы, открывающиеся сами по себе, девочки, умирающие в неположенное время, прорывы темных душ. Не припомню такого в Мортруме.

– Намекаешь на то, что я отвратительный глава министерства?

– Лишь на то, что власть твоего отца слабеет.

– Для этого он и привел дочь. Скоро у нас будет королева. Гораздо скорее, чем мы все думаем. И вот тогда-то в королевстве многое изменится. Надеюсь, оно хотя бы устоит. Аида умная девочка, хотя и ужасно самовлюбленная, избалованная и наглая. Но она понимает куда больше, чем говорит, это точно.

– Вы от нее не в восторге, похоже. Вас можно понять.

– Нас не нужно понимать, Ева, нас нужно оставить в покое. Я не могу поддерживать работу министерства, воспитывать будущую Повелительницу, держать в узде брата и расследовать весь этот хаос. От меня почти ушла жена, между прочим, и вот ее-то я и понимаю. Я бы сам от себя ушел, да не получается. Дэваль окончательно пустился во все тяжкие.

– Да, ему нужна помощь, – в голосе арахны мелькнула грусть. – Мой мальчик остался совсем один. Он скучает по ней. И по отцу, полагаю, тоже. Я не раз пыталась поговорить с Вельзевулом, но безуспешно. Сказал, что не может приказать себе вновь любить сына. Ты наконец расскажешь, что такого Дэв сделал, что стал для отца пустым местом?

– Боюсь, что нет. Это их дело, не наше с тобой.

– Это жестоко по отношению к Дэвалю. И кстати, про отношение. Ты знаешь, что Аида в него влюблена?

– Это она тебе проорала, пока пыталась залезть на люстру?

– Нет, это видно по ее кошмарам. И по тому, как она спала, прижавшись к нему. Это взаимно, не знаешь?

– Понятия не имею. Они как кошка с собакой, если ты помнишь, что это выражение значит. Я бы сказал, Дэваль ненавидит ее за то, что заняла его место. И из этой ненависти вытекает типично мужское желание получить власть над объектом. Он не может получить власть при помощи статуса или магии, поэтому был бы не против ее трахнуть. Но при этом понимает, что ему уготована участь стража у ее ног, и бесится, потому что, даже если тебе позволили трахнуть хозяйку, равным ей ты все равно не станешь.

– Ты, как всегда, цинично отрицаешь любовь.

– Я очень много лет женат.

– Может, стоит разрешить им, пока они всего лишь два стража? Кровь не играет в вашем мире никакой роли. Детей у них никогда не будет, вместе они не росли. Ничего страшного, если королева и ее страж поиграют.

– Есть правила, Ева. И правила зависят не от возможности иметь детей или проведенного вместе времени. Это законы. Мораль. Они брат и сестра и должны таковыми оставаться. В конце концов, есть Маскарад Мертвых. Дня в году достаточно, чтобы наиграться.

– Да, – рассмеялась она, – на Маскараде мораль не действует.

– Тебе не нравится Мортрум, я знаю. Но он таков, каким его создала твоя сестра. Не нам менять законы. Даже если деточки Повелителя страдают.

– Что ж… – Ева задумчиво посмотрела на Стикс. – Может, новая королева найдет в себе силы что-то изменить?

От меланхоличного созерцания движения душ по реке ее отвлек оглушительный звон стекла. Самаэль вскинул голову и едва успел оттащить арахну от перил набережной: из окна башни министерства, издавая истошный вой, вылетела темная душа. Подняв тучу брызг, она вошла в воду, и темные щупальца Стикса благодарно приняли жертву, в мгновение ока утянув на дно.

– Кажется, королева нашла в себе силы, – пробормотал Самаэль, поднимаясь. – Как бы теперь потерять их при первом удобном случае, а?

В разбитом окне виднелась маленькая знакомая фигурка. Он мог бы поклясться, что Аида Даркблум сейчас стояла с самым виноватым видом, на который была способна.

– Ужин отменяется, – хмыкнул Самаэль. – Пойду узнаю, что на этот раз стряслось с этой девчонкой.

***

Если вам кажется, что вокруг происходит слишком много случайностей, словно кто-то вас проклял, – возможно, вам не кажется. Вряд ли дело в проклятии, но случайности порой оказываются четко выверенной последовательностью, ведущей к точке невозврата. Жаль, что обычно понимаешь это слишком поздно.

В последнее время у меня ощущение, что «слишком поздно» приближается, а понять, с какой стороны, я не могу.

Вдохновленный моими новыми способностями Тордек рассчитывал, что, раз уж окно вселенной открылось и ниспослало на меня благодать, дело пойдет быстрее.

– Обычно магия развивается скачками, все быстрее и быстрее. Если открылась одна способность, затем вторая – то не за горами и полное раскрытие потенциала.

Или закрытие энтузиазма – так будет