Воспоминания бывшего человека - Ник Председатель Страница 30

Спал я крайне мало, возможно подсознательно боялся вновь быть вовлеченным в управляемый сон. Я был еще не готов к новым контактам с Вадимом. А вот с Кураторами я бы побеседовал. К сожалению, связь у нас была односторонней. А они, очевидно, в силу того, что я нарушил договор, молчали. Несомненно, денег больше не будет. Более того, в качестве наказания, они могли отобрать и то, что уже дали.

Почему, собственно, Кураторы так пеклись о соблюдении тайны? Допустим, то, что показал мне Вадим — истина в чистом виде. Об этом же говорят все религии: праведники — в Рай, грешники — в Ад. Что тут такого секретного? Допустим, я узнаю, что все это правда и скажу об этом народу. И — что? Разве что-нибудь измениться? Ежедневно об этом толкуют сотни проповедников — соотношение праведников и грешников, по-моему, не меняется. Может в этом и суть? В равновесии? А если я сумею доказать, что все это правда, соотношение может измениться. Люди перестанут грешить и некому будет работать в рудниках и на расчистке планет. Но в таком случае они должны бояться именно доказательств, ибо просто слова всем уже навязли в ушах. Они опасаются, что я добуду доказательства и предоставлю их людям! И эти доказательства будут такими, что люди поверят — невозможно будет не поверить.

Я почувствовал, что попал в точку. Доказательства! Но где их найти? Я даже отдаленно не представлял, что может служить доказательством… Более того, я пока еще не был уверен и в правоте Вадима.

Внезапно наползла знакомая сонливость. Неужели?.. Скорее лечь…

Они стояли передо мной в лучах восходящего солнца. Двое — мужчина и женщина. В легких белых одеждах и божественно прекрасные. Мужчина был высок ростом, строен, имел отлично развитую мускулатуру, но без той гипертрофии мышц, которая превращает наших культуристов в груду мяса. Женщина, как и следовало ожидать, была воплощением женственности, мягкой грации и тайной, недоступной мужчинам, мудрости.

— Вы божественно прекрасны, — я скромно поклонился.

— Мы можем принять любое обличие, — сказал мужчина, — общаясь с людьми, мы, чаще всего, выглядим именно так.

— Обличие греческих богов! Понятно, почему люди перед вами преклонялись. А тот, с которым я говорил раньше…

— Это была просто проекция.

— Я давно хотел спросить у Вас…

— Мы знаем, — мягко перебила женщина, — ты хочешь знать, верно ли твой друг показал тебе картину мира.

— В общем, да. Правда, он показал мне только часть…

— Ты нарушил договор, — изрек мужчина, — тебя следовало бы наказать!

— Но Совет решил простить тебя и удовлетворить твое любопытство, — добавила женщина.

— Могу ли я узнать — почему?

— Дело в том, что тебе отведена особая роль, — сказал мужчина, — ты станешь…

— Не будем сейчас об этом, — женщина с укором взглянула на своего спутника, — это преждевременно.

— Спрашивай, — мужчина был явно раздосадован тем, что сказал лишнее. — Но не думай, что мы будем являться по первому требованию, чтобы отвечать на вопросы.

Я попытался собраться с мыслями. Черт, да разве сумеешь, вот так, внезапно…

— Ну, хотелось бы… в общем… картину мира… — залепетал я, сбиваясь.

Женщина улыбнулась:

— Ваша планета входит в группу планет-инкубаторов. Такие группы разбросаны по всей галактике. Мы следим за выращиванием и последующим использованием ваших энергетических сущностей, которые вы называете душой.

— Белковых тел, — добавил мужчина, — можно создать сколько угодно и каких угодно, но энергетические сущности могут быть получены только естественным путем.

— И как же вы используете наши… души?

— Души, если можно так сказать, бракованные, мы заселяем в специфические тела и отправляем…

— В Ад?

— На расчистку планет непригодных для жизни, на добычу редких элементов, крайне необходимых нашей технологии, словом на очень тяжелые, опасные и мучительные работы.

Тела приходиться часто менять.

— Да, — прошептал я, — знаю… Ну, а души праведников?

— Их вселяют в тела, похожие на наши, — женщина сделала шутливый реверанс, — и используют для заселения уже расчищенных и пригодных для жизни планет. Прекрасный климат, чудесная природа — нет только высших разумных существ.

— Рай… Эдем… И потом повторяется история со змеем?

— Фигурально выражаясь — да. Не везде, конечно. Но бывает.

Дело в том, что во избежание перегрузки, память очищается почти полностью. Некоторые, подобно вам с другом, начинают пытаться докопаться до сути.

— Ну, хорошо… — я потер взмокший лоб, — а на тех планетах… где Рай — живут вечно?

— Они живут столько, сколько захотят. Как, кстати, жили и ваши патриархи. Впоследствии могут выбрать иное существование. В галактике очень много дел. Очень. И мы — Кураторы, как вы с другом нас называете — только малая часть огромного Галактического Сообщества. Мы всего лишь следим за выращиванием сущностей. Иногда вмешиваемся. Если потребности увеличиваются — у вас возникает эпидемия. Или война. Впрочем, разницы нет, суть одна — получить необходимое количество сущностей.

— Вы упомянули Вадима. Где он… его сущность сейчас?

— Мы не можем давать такую информацию.

— Что ж, надеюсь, что он оказался праведником. А, кстати, когда Иисусу рассказали об истинном положении дел и он стал проповедовать — вы испугались, что все станут праведниками, и некому будет работать в ваших каменоломнях? Поэтому христиан преследовали?

— Испугались только некоторые, — поморщившись, сказал мужчина.

— Но — ничего не изменилось, — продолжала женщина, — человека не изменит никакая религия.

— А что вам мешает распределять души независимо от того, как жил человек? Какая вам разница? Вы ведь, как я понял, абсолютно равнодушны к людям.

— Насчет равнодушия — не верно. Не забывай — мы знаем, что жизнь на Земле — это только процесс созревания сущностей. Основная жизнь не тут. А что мешает распределять независимо? Закон. Галактический закон. Учитываются две вещи. Первая — это изначальная пригодность сущности, то есть, какой она, в силу множества причин, на которые мы пока влиять не умеем, зародилась. Вторая — образ жизни, поступки человека, в котором созревает сущность. Это оказывают мощное влияние на развитие и направление мышления.