Темная сторона. Ученица - Ника Ёрш Страница 30

– Сомневаюсь, Ивар, – раздался над нами тихий укоризненный голос Оллера. – Эту ледышку за раз не исправить, а вот ревность вызвать ты смог легко. Сразу видно, задел собственнические чувства.

– Но я – не его собственность, – нахмурилась я.

– А смотришь на него иногда так, будто готова согласиться на отношения, – возразил Оллер. – По Эрану много девчонок вздыхают. Впрочем, если он тебе нужен, то Ивар подкинул дровишек в ваш тлеющий костерок. Эран наверняка захочет поспорить с достойным противником и победить.

Ивар посмотрел на меня, я на него.

«Достойный противник, – пронеслось в моей голове. – А ведь это так. Ивар ничем не уступал прекрасному бастарду…»

Наши гляделки длились несколько долгих мгновений, пока мы словно заново открывали друг друга. Серый… незаметный… паренек… Боги, какая же я была невнимательная и наивная.

Ивар улыбнулся и сказал одними губами:

– Не бойся, Цветочек.

Я машинально коснулась кружевной ромашки у виска. В глубине его желтых глаз что-то вспыхнуло, отозвавшись в моей душе тревожным трепетом: с таким мужчиной, пожалуй, лучше дружить, чем быть его любовницей или любимой. Даже при полном отсутствии опыта общения с противоположным полом, я чувствовала это самой сутью. Ивар мне не по зубам! Разжует, насытится и пойдет дальше. И это мы под печатью целибата, а что было бы, будь каждый из нас полностью свободен в своем выборе, чувствах, когда кровь кипит? Страшно представить! Я только сейчас осознала, насколько мудрым было решение наставников академии запечатать наши чувства и желания, дать возможность узнать сокурсников разумом и душой, а не поддаваться физическим влечениям и сиюминутным порывам.

– Не боюсь, – улыбнулась я, поверив сердцу: этот парень не заменит нашу дружбу на быстротечный роман.

– Началось! – радостно выдохнула Рина, прекращая наши с Иваром гляделки.

– А жаль… – загадочно улыбнулся мне Ивар.

Посвящением в кадеты оказалась длинная речь ректора о важности нашей миссии. О долге перед Аароном, перед родными и близкими. О том, что каждый из нас герой уже будучи кадетом. О прекрасном будущем родных королевств и то, что именно мы его строим, прямо сейчас, своими усилиями и жизнями.

Вроде простые слова, но лерр Цвик был настолько убедителен, а его голос – силен и решителен, что даже внутри меня все откликнулось на магию его голоса. Я была готова хоть сейчас в бой…

– А теперь, кадеты, веселитесь, танцуйте, развлекайтесь, общайтесь, но не забывайте, учащимися какого заведения вы являетесь. Не посрамите честь родной академии! – прозвучало последнее напутствие, и ректор дал отмашку музыкантам, занявшим специальную нишу.

Зал наполнила задорная музыка, она будто стерла все запреты и настороженность кадетов. Парни ринулись к девушкам пригласить свободных первыми. Я закружилась в танце с Иваром. С ним было очень легко, весело, а выпитый пунш кружил голову.

Дальше партнеры менялись один за другим. Столько улыбок, комплиментов, порой неприличных предложений и попыток поцеловать я не получала никогда. Мечта сбылась, я едва не парила над паркетом, ведь частенько ростом была гораздо ниже партнера по танцам и тогда некоторые без особых сомнений ставили меня себе на ботинки и кружили сами, без каких-либо усилий с моей стороны. Скулы уже болели от не сходившей с лица улыбки, так было весело и хорошо.

– Позволите? – громом среди шумного вечера прозвучал знакомый, но совершенно неожиданный голос лерра Лерио.

– Что? – Я растерянно оглянулась: вдруг это наваждение, а не мой крылатый преподаватель протягивает мне ладонь, предлагая разделить начавшийся вальс с ним.

– Могу я пригласить вас? – коротко усмехнулся лерр.

Свою дрожащую ладонь я вкладывала в его большую и когтистую, словно он мог ее откусить. Медленно, неуверенно и наверняка с круглыми от удивления и волнения глазами.

– Не бойтесь, лерра Эйташ, не укушу, – будто прочитал мои мысли, снова усмехнулся мой неординарный партнер по вальсу.

– Я не боюсь, – шепнула я, хотя вряд ли он услышал сквозь шум голосов и музыки.

И ведь действительно не боялась. Его. Но боялась себя рядом с ним.

Скулы обожгло смущением, тонуть в бездонных черных глазах Лерио – вверх глупости; боюсь, он слишком многое поймет обо мне. Ведь порой казалось, читал мои мысли. Поэтому уставилась ему в широкую грудь, каждой клеточкой ладони ощутила крепость плеча мужчины, уверенно ведущего меня в танце. Я вспомнила о своем голубом нарядном платье из тонкого нежного батиста, в котором приехала в академию… Как же захотелось быть сейчас в нем, романтичном и легком, а не в этой скучной форме.

Дальше вспомнилась мужская раздевалка у полигона! Душевая и обнаженный лерр Грей… И вода, струйками стекавшая по его груди, огибая и подчеркивая будто вырезанные из камня рельефные мускулы…. И наш разговор с Риной об орехах… Отчего загорелось стыдом и смущением все лицо, шея… Боги, кажется, даже волосы покраснели от неприличных воспоминаний. Какая же ерунда в голову лезет…

– Вам жарко? – лерр слегка наклонился и его волосы коснулись моего виска.

– Что? Нет… Да… Наверное… – я окончательно потеряла смелость, красноречие и остроту языка, а ведь недавно разила всех излишне назойливых кавалеров.

– Неужели я вас настолько нервирую? Знаете, можно подумать, что рядом со мной вы теряетесь и закрываетесь, – в грудном, слегка хрипловатом голосе преподавателя прозвучала едва уловимая досада и расстройство.

– Нет-нет, что вы, лерр! На самом деле, здесь очень душно, а я танцую без передышки весь вечер, – наконец я решилась заглянуть ему в глаза и даже робко улыбнулась.

– Прекрасно, вы подарили мне надежду! – этот всегда суровый, бесстрастный мужчина блеснул клыками в улыбке. И в этот раз мне почудилось в его лице некое озорство, будто он все знает и нарочно вгоняет меня в краску и смятение.

– Надежду на что? – каркнула я сипло.

– Что не настолько страшный, – развеселился лерр Лерио, явно забавляясь за мой счет.

А я невольно, уже в который раз перевела взгляд на черные крылья, выглядывавшие у него из-за спины. И уже открыла рот, чтобы буквально выдохнуть мольбу рассказать: как же он с ними спит, и куда они иногда исчезают, а музыка предательски замолчала!

Пришлось, тяжко