Академия Ритраидров (СИ) - Кристалл Ангелишь Страница 31

— И не узнать то, ради чего ты в одиночку готова была сюда явиться? — насмешливо спрашивает он. — Неужели, весь этот путь был пройден зря?

— Всё это адресовалось тебе, я уходить не собираюсь, — безразлично ответила ему, прикладывая свою ладонь к защитному заклинанию.

Блондин молчал, внимательно следя за моей рукой. Он был напряжён и готов к любой опасности, а ещё почему-то было такое впечатление, что вот-вот отдёрнет мою руку от вязкой субстанции, противно липнущей к моей руке. В голове не было никаких идей, чтобы убрать это странное заклинание, а вот плохое предчувствие комом стало поперёк горла. Тёмная аура, исходящая от воздвигнутого препятствия напрягала всё сильнее и сильнее. Чёрный феникс пытается отыскать слабые места в защите и понять, что то вообще такое.

Когда позади нас раздался рёв ормодобра высшего класса и были слышны его тяжёлые приближающиеся шаги, нам всё-таки удалось отыскать лазейку. Не оборачиваясь назад, схватила за руку третьекурсника, который уже был готов бросится на тварь, и выставила руку вперёд, выпуская новое заклинание, после чего нас буквально засосало на ту сторону стены. Тогда-то я и поняла, что за плохое предчувствие было у меня. Когда оторвала взгляд от пола, замерла от ужаса. Впервые за столько лет мне было так страшно, что ноги не держали и я бы рухнула на пол, если бы вовремя не подхватил Рейтар, такой же ошеломлённый, как и я.

То, что предстало перед нашими глазами, действительно было лабораторией, но не простой… Здесь были клетки, в которых сидели разные классы ормодобров, а к самой дольней стене прикованы четыре Ритраидра. Похоже, это те самые, которые отправлялись в лабиринт, а ещё дальше были огромные колбы с водой, в которых были дети Ритраидры. От новорожденных, до десятилетних. Откуда они здесь только взялись и живы ли ещё вообще? Их глаза широко открыты, как и рот, кожа стала бледно-голубой, на лице и руках вздулись тёмно-сини вены. Запах крови в этом помещении напрягал ещё сильнее. Хотелось прямо сейчас найти эту мразь и отправить на тот свет в адских муках, отомстить за всех здесь пострадавших, но кроме нас двоих свободных здесь больше не наблюдалось.

Я подошла к заточенному в стекле с водой ребёнку. Его глаза были стеклянными, смотрели прямо перед собой, но словно ни в куда, в них ничего не отражалось. Ни боли, ни страданий, ни сожалений. Ничего, чтобы могло говорить о их настоящем состоянии. Сейчас я определённо видело во всех этих детях жизнь, но внутри их тел происходили странные метаморфозы. Что-то меняет их тела изнутри, но что, не могу понять. Ясно только одно: в этом виноват никто иной, как сам король смертных. Алчная мразь, желающая получить бессмертие и могущество, похоже, сейчас создаёт своё войско, используя младенцев, которые не могут противостоять ему, и ставит новые эксперименты. Меня не волновало присутствие заточённых в странных клетках тёмных тварей, моё сердце замерло, как только увидела прикованную к другой стене Айдонику. Я не могла поверить своим глазам и медленно, словно завороженная, подошла к ней.

И снова эти пустые глаза… Осторожно провожу кончиками пальцев по левой щеке, а в голове вертятся события прошлого. Я точно помню, как её лишили головы и я потом лично хоронила её в месте, о котором никто не знал. Ни я, ни моя сестра никогда о нём никому не говорили, но сейчас я вижу следы на её шее и швы… На том же самом месте, куда пришёлся удар топором. Я смотрела на швы, но не решалась проверить их. Всё это казалось кошмарным сном, из-за которого я потерялась и не могу отличить реальность и сон. Больнее всего от того, что после всего ею пережитого, эта мразь посмела осквернить могилу соей сестры и притащить тело в это ужасное место, а потом пришить голову обратно.

По моим щекам катились слёзы, я едва сдерживалась от всхлипов. Внутри всё рвалось и металось, сущность под натиском моих эмоций рычала, рвалась наружу и что-то говорила, пытаясь до меня достучаться. Но я не слышала… Мир потерял для меня всё значение. Перед глазами стояла картина, как я убиваю эту мразь и не могу остановиться, вонзая когти в его отвратительное вонючее тело. Его ненавистные тёмно-серые глаза наполненные болью и страданиями, а на лице вместо привычной самодовольной ухмылки рот кривится от боли, его крики и мольбы как услада для моих ушей и глаз. Руки так и чесались уничтожить здесь всё прямо сейчас, похоронить на глубинах этого проклятого лабиринта, чтобы никто никогда не нашёл это место.

— Ильмира, — меня дёрнули за руку назад. — Нам нужно отсюда уходить, — в голосе Рейтара отчётливо прослеживалось беспокойство, но мне было всё равно на его странное поведение.

Было плевать, что клетки с тварями внезапно начали открываться, а надо мной тревожно мигал красный огонь. От мысли, что сейчас сюда может заявиться Людвиг Аркаханский, на моём лице появился оскал. Руки сжались в кулаки, а тьма охватила всё моё тело. Чёрное пламя вихрем крутилось вокруг рук и ног, две стихии объединились в одну, что уже создавало огромную опасность для любого существа. Чёрные когти с неиссякаемым ядом могли впечатлить любого. Рейтару пришлось отступить от меня, потому что моя взбунтовавшаяся стихия сейчас причиняла вред всем, кто пытался ко мне хотя бы прикоснуться. Тиэлла чувствовала моё состояние и полностью поддерживала его, желая утолить и мою жажду мести, и свою кровожадность, которую уже долгое время сдерживала.

Твари были нацелены именно на меня, за что поплатились своими жизнями, но сила и угроза, исходящая от меня, их не пугала. Они, как верное войско главного злодея, бросались на меня снова и снова, погибая в тот же момент то от моих когтей, то от столкновения со стихиями. Блондин сражался против высшего класса. Почти такой же бык, которого я встретила несколько дней назад, но намного слабее. Он изредка бросал на меня взгляды, но понимал, что меня уже поздно останавливать. Я нацелена на месть и тут ничего не поделать. Он видел мою сестру и то, что с ней стало, такое я никогда никому не прощу. И плевать, что обо мне подумают остальные, моя цель — убить эту мразь и заставить ей мучиться в адских мучениях. Испытывать боль во много крат больше, чем я всё это время и все эти Ритраидры вместе взятые.

Не жалея силы, выплёскивала её на всех разом, уничтожаю одну за одной тварь, обращала в прах клетки и стол с разными пробирками и инструментами. Хотелось уничтожить всё, над чем всё это время работал этот алчный король. И камня на камне не оставить здесь. Единственное, чего я н6е знала, так это то, что делать с заточёнными Ритраидрами, находящимися на грани жизни и смерти. Айдоника уже мертва, я не чувствую её душу поблизости, а вот у остальных она всё ещё внутри, но вернуть всех, боюсь, у меня сил не хватит.

— Уходи, — прорычала я, когда с ормодобрами было покончено. — Открой портал экстренным вызовом, я помогу, заберёшь всех ормодобров и никому не говори, что я здесь. Я не вернусь…

— Идиотка! — прикрикнул он на меня, снова схватив за руку. Даже не поморщился от боли. — Мы обязаны вдвоём вернуться в академию, впереди нас ждёт кое-что похуже. Чем твоя месть и всё здесь произошедшее! На кону стоит существование целого Роуна и его обитателей! Сила твоей сущности нам просто необходима, ты своим друзьям тоже нужна! Подумай, что с ними станет и что они будут чувствовать, если ты здесь так глупо сдохнешь! А твои родители? Думаешь, та женщина тебе соврала? Ты же чувствуешь ложь, не обманывай саму себя!

— Мне всё равно! — я постаралась вырвать свою руку, но парень держал слишком крепко, а на появляющиеся кровавые ожоги вообще не обращал внимания. Вот же сумасшедший!

— Ты ведёшь себя как маленький ребёнок! — зло прорычал он мне в самое лицо. Было видно, что одну меня здесь он не оставит, самоуверенный дурак… — Из-за одного Ритраидра, пусть она и твоя родная сестра, не стоит заканчивать свою жизнь! Сама посуди, разве она хотела бы такой судьбы для тебя? Смирись ты уже! Этого гада-короля всё равно скоро не станет, потому что все уже давно готовятся его свергнуть! Из-за своей жажды мести ты не видишь того, что происходит у тебя перед глазами! Если ты не понимаешь, то твоя сущность поймёт! Ей же нужно твоё тело, чтобы поддерживать свою жизнь, она не станет рисковать тобой, ради такой глупости!