Флейта Вивьен.Бунтарка в академии Смерти (СИ) - Тур Тереза Страница 31

Они сидели вдвоём на траве под темнеющим небом — уже не таким нарядно-синим, как было совсем недавно. Осенние листья, потемнев и задубев от холода, шелестели от ветра, словно ожившие насекомые. Маки резвился, бегая за ними, но потом испугался крика воронов и шмыгнул в капюшон мантии Вивьен.

— Это — мы с тобой. Ведьма — Шляпа. И она пропала. Значит, мы должны её найти?

— Найти надо всех без всяких раскладов, — нахмурилась Вивьен. — И как можно скорее! И начинать надо с тайника под Ктукком!

— Сдался он тебе, — мальчишка закатил глаза.

— Ты же сам видел, — не унималась Вивьен, — Они прошли туда, эти некроманты! Значит, они там кого-то прячут.

— Думаю, это члены Черепа. Мне дед рассказывал. Никто, правда, не знает, где их логово — но оно в Академии. Тайная организация старшекурсников, что-то вроде клуба, скрытого даже от Совета и преподавателей — от них — прежде всего.

— Кто-нибудь из шаманов Фамагуста состоял в нём? — Вивьен вся обратилась в слух, при этом нестерпимо жгло под левой лопаткой — там, где было тату Дриэля, но она этого не замечала, так сильно девушке хотелось побыстрее узнать подробности.

Маки выбрался из капюшона, скатился по скользкому шёлку мантии на траву и направился к кустам.

— Нет, — друг покачал головой. — В обществе — только члены уважаемых родов. Вот Дакота — может там быть. Дакота — одна из самых знатных фамилий, стоящая в реестре не ниже самого Нэйта.

— Тамм… Откуда ты всё это знаешь?

— Я же тебе уже говорил — мне с детства рассказывали об Академии, потому что такому, как я… как мы с тобой, Вив. Нам здесь нужно выжить, а для этого такие вещи лучше знать. Мир некромантов жесток. Конечно, после того как Совет возглавил Нэйт многое изменилось, но… Он один не может стереть традиции, сложившиеся веками. А они все завязаны на чистоте крови магов Смерти. Это несправедливо, но это так. «Череп» — клуб знатных отпрысков. Они избалованы, горды. Ничего им не будет, чтобы не натворили. Чувствуя безнаказанность, молодые некроманты шалят — магию на вкус пробуют, а она у них очень не слабая, Вив. Они проводят запрещённые ритуалы. Сейчас уже не так (я уже говорил — после того как Нэйт возглавил Совет, многое изменилось), а раньше пропадали адепты. Их находили мёртвыми, но никто не давал ход расследованию. Особенно если улики указывали на жертвоприношение. Кровь ведущих родов трогать нельзя — это же сила! Вот так.

— «Череп», — Вивьен задумалась. — Значит, это и есть этот их клуб… Тамм, мы должны туда попасть! Только так можно узнать, что они затевают.

— Или уже затеяли, — тонкие длинные пальцы шамана теребили привязанные к там-таму фигурки. — Помнишь, они говорили про какую-то девчонку?

— Да, — Вивьен побледнела.

— Дакоте ничего не грозит, — уверенно заявил юноша. — Он, скорее всего, сам член «Черепа».

— Это ещё неизвестно, — Вивьен хотела сказать, что… но тут из кустов выскочили коты, и с диким воплем понеслись к кладбищам!

— Маки! — Тамм вскочил, и они оба бросились следом.

— Свет! — кричала Вивьен, стараясь не споткнуться о ветки и камни, разбросанные по кладбищенским дорожкам (и чем только эти адепты на отработках занимаются?) — Тьма! Маки! Стойте…

Вивьен думала — коты снова ведут её к Анук, но они гнали Маки совсем в другую сторону, и вовсе не к центру кладбища, а напротив, к окраине, по до боли знакомой тропинке…

В самый первый день в Академии она шла по ней, волоком толкая разрисованный, перетянутый ремнём чемоданчик. Едва коты достигли места, где так и торчал врытый на четверть гроб, проказники исчезли, оставив Маки обиженно озираться — с ним ведь только начали играть!

Свет и Тьма… Что они хотят сказать ей на этот раз?

Простынь, которой гроб был застелен изорвалась, ткань стала грязной и мокрой от дождей, а доски растрескались, видать, руки у Чока так и не дошли убрать «шутовскую кровать».

— Маки! — Тамм подставил ладони — крыс прыгнул в них и стал с деловитым видом нюхать воздух, как будто ничего особенного не произошло. — Ну и напугал ты нас, приятель! Эти коты его чуть не съели!

— Ничего бы они ему не сделали, — отмахнулась Вивьен. — Это коты Анук — Свет и Тьма.

— Вив, — Тамм внимательно посмотрел на девушку. — Это не Шляпа!

— Ты о чём?

— Коты. Белый и чёрный. Карта! Карта Ведьмы — это Анук. Может быть, попросить помощи? Ты же говорила, Анук — сильная канно.

— Да. — кивнула Вивьен. — Всё так. Я просто хочу понять — почему они привели нас именно сюда.

— Ты…что-то чувствуешь? — Тамм склонил голову на бок, посмотрел на Вивьен, затем опустил Маки на землю — крыс беспокойно суетился, то и дело покусывая шаману пальцы.

— Нет. Не в этом дело. Просто… Просто это место связано с…

Она застыла, не отрывая взгляд от крышки гроба. Кусок простыни сорвало ветром — она зацепилась за край, прикрыв большую часть поверхности. Маки бегал по ней взад-вперёд, и вдруг девушка заметила на ткани какие-то багровые пятна. Проследив взглядом за подругой, Тамм молча наклонился, дёрнув ткань на себя.

На деревянной поверхности кровью была нарисована… Кукла. Кукла с вышитым сердцем на груди, проткнутая иглой. Рядом — два небольших круга уже знакомых символов, выписанных по закрученной спирали. Вивьен знала эти знаки — такие круги изображены у Арвеля на ладонях…

…

Бесконечные ряды полок заставлены песочными часами, мерцающими в полутьме голубоватыми песчинками. Песок бежит медленно, с еле слышным перезвоном — это жизнь магов Смерти. Бубенчики на видавшем виды, некогда ярком колпаке Шута тоже звенят в тишине, но по-своему, по-другому, не так тонко и мелодично.

— Ваша Чудовищная Смертность… Ничего не выходит! — Шут в сотый раз поднял с пола набитых травою кукол с вышитыми сердцами.

Иглу, которой он их проткнул шутник спрятал — его Смертейшество разозлится и спалит опять. Ему-то что — только косточки почистить, но вот колпачок…

— Ммм? — Смерть висела в воздухе, возле верхних полок библиотеки с книгами.

Нижние ярусы — часы (стекло, конечно, гномье, прочнее не бывает, но во всём должен быть порядок, а в замке Смерти — особенно), верхние — книги.

— Ничего, говорю я, не получается, Ваша Смертность! Не хотят эти куклы на полках сидеть — хоть плачь! Спалить этот ненужный хлам и дело с концом!

— Нет. Пристрой их куда-нибудь.

— Да что вы с ними носитесь, Ваше Смертейшество?!

— Нашёл! Смерть открыл книгу. Вот она.

— О чём вы, Ваша Костлявость?

— Книга. О любви. Один…очень талантливый маг воспел это удивительное чувство…

— А… Это где в конце все сдох…

— Шут?!

— Простите, Ваша Неизбежность! Где в последнем акте пьесы являетесь вы и…

— Если я и появляюсь, болван, то в последнем акте! Потому что появись я в начале…

— Ха-ха-ха… Весёленькая вышла бы пьеска, а? Ха-ха-ха…

Смех Шута разносился по замку, ему вторил хрустальный, еле слышный перезвон сияющего песка в часах, а Смерть думала о том, что… Да. Она действительно появляется в конце это красивой, грустной истории. Смерть в конце — не самый плохой финал, надо отметить. Возможно, он слишком пугает живых, но ведь не лишён красоты и изящества, особенно если ты уже по ту сторону бытия. И разве так уж важно, что это случилось? Ведь не менее важно то, что два непримиримо враждующих рода помирились навсегда. Разве не прекрасно?

Костлявые пальцы шелестели страницами, и под этот тихий, уютный звук засыпали куклы — те самые, которые Шут всё же пристроил на каминной полке, отчаявшись примостить меж песочных часов.

…

Тихо. Домик Анук пахнет травами, в воздухе вьётся голубоватый вишнёвый дымок. Маки прыгает по столу за озорными колечками, Свет и Тьма лежат на окошке, щурясь от лунного света.

— Значит, вот он — друг твой? — прохрипела Анук, закашлявшись. — Чай будешь, мальчик?

— Да. Спасибо!

Тамм улыбался, уютно устроившись возле крошечного камина — хоть и мал домик Анук, а без открытого огня канно не привыкли. Молодой человек озирался, с любопытством рассматривая развешенные повсюду пучки трав, склянки с разноцветными порошками, засушенными лапками пауков и прочим добром в шаманстве не лишним. Ему здесь нравилось. Хоть и не похоже на дома шаманов острова, но что-то общее есть. Наверное, ощущение тепла и уюта, ибо шаман шаману — друг и брат в любом из существующих миров…