Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина Страница 31

Нет, об этом я думать точно не буду. Всё закончилось, закончилось, закончилось.

Из груди вырывается прерывистый выдох, к горлу вновь подбираются рыдания, уговаривающие меня сорваться и просто вдоволь наплакаться, пока не начну ощущать пустоту. Но я не поддаюсь уговорам. Облегчения срыв не принесёт, сейчас этому могут помочь только открытые, невероятно глубокие глаза Алека, в которых я смогу раствориться и пропасть.

С усилием заставляю себя подняться с пола, время течёт слишком медленно, а ещё оно немыслимо на меня давит, заставляя ощущать, как тянется каждая секунда. Я вновь подхожу к умывальнику и, смочив руки ещё раз, прохожусь прохладными ладонями по лицу. В отражении ничего не меняется — на меня по-прежнему смотрят огромные тёмные испуганные глаза, но внутри появляется чувство лёгкой «обновлённости». На этот раз я шепчу уже вслух, словно пытаюсь убедить уже эти ужасающиеся реальностью глаза:

— Всё закончилось.

В ванне я задерживаюсь ненадолго, принимаю быстро душ и выхожу в комнату. Меня по-прежнему не оставляют беспокойные мысли, и я делаю всё для того, чтобы на них не останавливаться. Из своих вещей надеваю только джинсы, наверх облачаюсь в однотонную, чёрную футболку Алека, которую нахожу в его сумке. Она пахнет порошком и тонким, едва уловим запахом его парфюма, что дарит мне маленький взрыв эмоций и чувств на совсем короткие несколько секунд, словно вместо его футболки меня согревают его объятия. Бросаю быстрый взгляд на Алека, вернее, только его закрытые веки, дающий мне подтверждение, что он ещё не пришёл в себя. Этого достаточно, чтобы принять решение продолжить занимать делами время, дабы не свихнуться от ожидания, когда он придёт в себя.

Удивительно, но какая-то часть меня даже рада, что хотя бы его тело считает, что ему нужен сон и отдых, чем он вечно любит так пренебрегать.

Выходя на улицу, я мало верю, что найду в окрестностях что-то, что работает в столь поздний час. Уже за полночь, потому сильно удивляюсь, когда вхожу в небольшой ресторанчик, в котором сидят посетители. Но уже через мгновение перестаю удивляться, понимая, что здесь полно отдыхающих: они сюда приехали явно не для того, чтобы спать или выслеживать древний Орден. Мне везёт вдвойне, когда узнаю, что до закрытия кухни осталось не больше часа, но из-за этого мне ненавязчиво предлагают не растягивать с выбором блюд. Я определяюсь быстро, когда нахожу то, что и после ночи в холодильнике будет вкусным. Заказываю несколько порций различных роллов и два кофе. Один забираю сразу с собой, чтобы скрасить ожидания, второй прошу налить, когда буду уходить.

Под лёгкую, играющую ненадоедливым фоном музыку, сажусь за ближайший столик и делаю глоток обжигающего кофе. Внутри меня мигом всё взбудораживается, этого мало, чтобы почувствовать себя лучше, однако какой-то всплеск энергии всё равно помогает сбросить с плеч невидимые оковы, зажавшие моё тело. Мимоходом осматриваю присутствующих: три пары и две компании мужчин и женщин. Они все ведут себя тихо, но так по тёплому: смеются и разговаривают, дарят друг другу улыбки, а у меня внезапно рождается дикое ощущение одиночества. Такова жизнь за пределами мира, к которому я принадлежала с самого рождения. И одна, очень далёкая часть меня искренне хочет, чтобы я никогда не узнавала подробностей.

Я снова возвращаюсь к тому, что мама обманывала меня. Она позволяла мне верить, что я принадлежу нормальному миру. Позволяла мне мечтать и строить планы, от которых до сих пор не могу отречься. И тут уже выступает более значительная часть меня — лучше бы я не знала, что можно жить так, по-обычному.

С тоской и щемящим сердцем заставляю себя отвернуться. Чтобы отвлечься от хода времени, достаю из кармана телефон Алека и некоторое время пялюсь в экран. Перед глазами номер телефона Марко. Мне бы стоило нажать на вызов. Действительно стоило, будь у меня больше благоразумия. Чем могу помочь я Алеку? Ну серьёзно? Ни умений, ни достаточных знаний. Я даже рану его не обработала, сосредоточившись лишь на том, что творится вокруг. Я ни разу не вспомнила про аптечку в машине. А ещё я понятия не имею, требовалось ли это всё ему.

Я никудышная. И при всём этом я не набираю номер Марко.

Просто не могу, во мне поднимается неясное, но очень сильное возражение каждый раз, когда смотрю на цифры его номера. Я хочу уединения, хочу ощущения свободы, хотя бы иллюзию, что мы оставили всё позади. Хотя бы на ничтожные несколько часов.

В домик я возвращаюсь неспешным шагом. Свежо, но не морозно. Воздух мягкий, безветренный. Огромные сугробы кажутся пушистыми и воздушными. Всё вокруг такое сказочное и красивое, светится и переливается. Мне хочется сесть на ближайшую лавку и просто остаться тут, но я и так чувствую стыд, что не тороплюсь домой. Я не хочу вновь видеть последствия. То, через что приходится проходить. Однако я отсутствовала достаточно долго, но все переживания зря — Алек по-прежнему спит.

Я и сама чувствую небольшую усталость, ноги ломит, голова кажется чересчур тяжелой, а во всём теле присутствует лёгкая дрожь. Но при всём этом я точно знаю, что уснуть не смогу. Раскладываю контейнеры с продуктами по полкам холодильника рядом с тем, что осталось с завтрака, продолжая убивать время. Мне просто нужно продолжать чем-то заниматься. Однако выбор не особо разнообразный: ни убраться, ни что-то приготовить, я ничем не могу занять руки, поэтому решаю занять голову. И на несколько следующих часов нахожу чем — я включаю телевизор. Однако к утру его звук начинает буквально натирать мозоли на мозг. Перед тем как сдаться окончательно, предпринимаю ещё одну попытку. По прежнему опыту знаю, как соцсети умеют затягивать бессмысленным листанием новостей, но и тут меня ждёт разочарование — телефон Алека пуст. Ни одного лишнего приложения, кроме тех, что стандартные.

Конечно, он пуст.

Нужно быть невероятно глупой, чтобы хотя бы представить, что Алек способен на такие «нормальные» вещи.

Делаю глубокий вдох: ладно, была не была, если случайно разбужу его, то хотя бы будет не так совестно, что продержалась столько времени.

Я укладываюсь на кровать, но по неизвестным причинам стараюсь держаться подальше от Алека. Меня душит какой-то невиданный страх. Уже почти утро, и в серых оттенках рассвета он выглядит бледным, слишком уязвлённым, и мне так непривычно за этим наблюдать — за Алеком, всегда убеждённым, что смог бы на своих плечах удержать небо. Я знаю, что он справился бы, но вот какой ценой? Не уверена, что он хоть раз думал об этом.

Последствия же — они уже были на лицо, и как только он придёт в себя обещаю, что заставлю его об этом задуматься.

Я просыпаюсь неожиданно, у меня вдруг что-то ёкает в груди, а в следующую уже секунду сижу на постели и оглядываюсь по сторонам. Алека нет рядом. За окном ясная, спокойная погода, на часах стрелки приближаются к двенадцати дня, а в домике лишь раздаётся тихий звук, льющийся воды.

Алек.

Я мало думаю о том, что делаю. Ноги сами опускаются на пол и несут меня к двери ванной комнаты. Пульс ускоряется за секунду и громко стучит прямо в ушах. В груди разрастается что-то волнительное и сильное, мешающее набрать воздуха. Дверь приоткрыта, а когда распахиваю её полностью, перед глазами в воздух поднимается пар. Алек в душевой кабинке. На мгновение, через мутное стекло, я вижу, как замирает его размытая фигура. Плечи выпрямляются, и он оборачивается на меня, явно удивлённый и не ждавший моего появления. А ещё он точно не ждёт следующего.

Распахиваю дверцу кабинки и указываю на него пальцем.

— Я тебя ненавижу!

Меня так и подстрекает желание стукнуть его.

Алек застывает в одном положении. Стоя в пол оборота, он окидывает меня долгим взглядом. Сначала я вижу в нём сосредоточенность, понимая, что он отыскивает на мне раны. В его тёмных глазах промелькивает обречённость, даже несмотря на то, что их на мне нет, от которой он быстро избавляется.