Ошибка Властелина (СИ) - Белова Полина Страница 31

— То есть, ты хочешь сказать, что у тебя вообще, никогда не было мужчины. — продолжал уточнять ревнивец.

— Не было, конечно! — уже нетерпеливо и сердито ответила девушка.

— Ты понимаешь, что это легко проверить? — гнул своё Властелин.

— Не знаю я ничего про проверки. Но если хотите, пожалуйста, хоть сейчас проверяйте! — фыркнула Юнна.

— Не сейчас. Завтра проверю. Завтра наш ритуал соединения пары.

Дракон не удержался, жадно припал к сладким губам истинной. Потом, на какое-то время потеряв над собой контроль, стал жадно целовать ушки, шею, носик и снова приникал ко рту. Пил дыхание желанной, ласкал язычок.

Юнна затихла, затаилась, впервые принимая ласку мужчины. Она терялась в новых ощущениях, но всё же ясно было одно, они ей нравились. Обида таяла от нежности Дракона, как снег под солнцем. Где-то на краешке сознания мелькнула мысль, так вот о чём рассказывала Улана! Действительно, можно всю ночь таким заниматься и не замечать, как время летит!

Но у Повелителя были другие планы на эту ночь. Он накинул на девушку свой тёплый плащ и повёл её в Нежный Дворец.

— Тебе, маленькая, нужно как следует отдохнуть перед ритуалом. Он потребует от тебя много сил. Сегодня ночью хорошенько выспись и завтра днём на пару часов обязательно приляг. Хорошо кушай. К завтрашней полночи ты должна быть полна сил, — по пути строгим голосом давал Юнне ценные указания Повелитель.

Уже у самой двери её комнаты Дракон не сдержался, снова прижался к губам девушки в долгом глубоком поцелуе.

— Ну, иди, маленькая. Сегодня ночью ещё потерпи прежних сиделок. Завтра с утра у тебя будут новые. Спи сладко и ни о чём не беспокойся! — сказал на прощание, подтолкнул в комнату и закрыл за ней дверь.

Первое, что в комнате бросилось Юнне в глаза — неимоверное белое платье, разложенное на мягкой танкетке напротив её кровати.

Юбка лежала широким, мерцающим мелкими блестяшками полукругом, на лифе сверкали причудливым узором крупные, явно драгоценные, камни.

Девушка обвела взглядом помещение. Притихшие сиделки расположились ровным рядочком под стеночкой у двери. Юнна подумала, что, наверное, они слышали последние слова Властелина.

Девушка с удивлением подумала, что эта комната уже стала ей родной и она действительно рада вернуться сюда. Юнна начала неторопливо готовиться ко сну. Сиделки были невероятно услужливы: раздевали, мыли, раскрывали постель.

Сначала раздумья и переживания не давали девушке уснуть. События в её жизни снова так стремительно менялись, большой слёт перевернул их с девочками спокойную жизнь с ног на голову. Эти дни принесли им немало сюрпризов и открытий. Юнне даже стало жаль минувших спокойных дней, наполненных учёбой с обязательным недолгим посещением Повелителя раз в день. Какой будет её жизнь после ритуала?

Последнее, о чём она подумала, засыпая: как там подружки, особенно Уланка?

А утром действительно пришли совершенно новые сиделки. Девушки испуганно шарахались от каждого слова Юнны и так отчаянно старались угодить, что девушке становилось неловко.

Позавтракав, Юнна первым делом решила навестить Улану.

Едва вошла в комнату к подружке испуганно всплеснула руками:

— Уланочка, дорогая, как ты?! Ты так плохо выглядишь! Почему лежишь? Твой что-то сделал? Не молчи!

Улана слабым, но решительным голосом велела сиделкам немедленно выйти и оставить их с Юнной одних.

Едва недовольные сиделки вышли, Улана села на постели и грустно улыбнулась.

— Привет, подружка! Со мной всё нормально. Притворяюсь больной, чтобы Небесный в покое оставил. Не хочу его больше видеть. Скорее бы этот слёт заканчивался, и он улетел. А как ты? Что твой вчера, не обидел?

— Я — нормально. Мы с ним целовались… Это очень приятно. Прости, что я тебе не верила.

— Только помни ещё, подружка, что это ничего не значит. Целовать — не значит любить. Даже, если приятно. Я вчера поняла. Так что, не теряй голову, не повторяй мою ошибку.

— Сегодня в полночь мой ритуал соединения с избранной Властелина Драконов.

— Вот это да! Как жаль, Юнночка! Жаль, что я не смогу пойти! Мне нужно притворятся больной, пока Небесный не улетит в своё гнездо, — и Улана подробно рассказала Юнне свои новости за прошедший вечер, — И вот лежу теперь, и упорно отказываюсь его видеть. Он пока слушает лекаря, не входит. Теперь твоя очередь. Рассказывай и подробно!

Юнна с удовольствием рассказала Улане про вечер с Повелителем.

— Кстати, я по пути к тебе заглянула в комнату Соллы, а её там нет. Они с Морским что, в пещере на ночь остались? Жаль, если её тоже не будет на моём ритуале: ни тебя, ни Эши, ни Соллы. Печально…

Улана сочувственно вздохнула. Раздался стук, и Уланка мгновенно легла под одеяло и сделала «больное» лицо.

Дверь открылась, и сиделка сообщила о Небесном Драконе за дверью.

Юнне пришлось уйти, оставив Улану с парой, тем более подошло время обеда, а ей Повелитель строго наказал сегодня хорошо кушать и лечь днём спать.

Нарываться на неприятности не хотелось, особенно после всех прошлых событий, поэтому девушка послушно плотно поела и прилегла. За окном потемнело, началась непогода и сон пришёл неожиданно легко и был на удивление спокойным и сладким.

Когда Юнна проснулась, уже совсем стемнело. Сиделки зажгли масляные лампы в разных местах комнаты. По центру комнаты внесли и установили огромную лохань. Девушки стали торопливо наполнять её горячей водой, добавив предварительно огромное количество засушенных цветочных лепестков. Юнна лениво встала с постели и с любопытством подошла к лохани, чтобы получше рассмотреть свою необычную купель. Лепестки набирались горячей водой и издавали умопомрачительно приятный запах.

В этот момент, у сиделки, которая переливала горячую воду из своего ведра через высокий бортик деревянной лохани, немного дрогнули руки. Кипяток выплеснулся и несколько обжигающих капель попали на руку подошедшей Юнны, оставив на нежной коже пару небольших красных пятнышек.

Молоденькая сиделка несколько секунд отупело смотрела на эти пятнышки, потом покачнулась и грохнулась в обморок. Остальные девушки выглядели испуганными и потрясёнными.

— Госпожа, умоляем, не гневайтесь! Нанна не хотела ничего плохого, просто ведро очень тяжёлое, — жалобно попросила одна из сиделок.

Тем временем Нанна пришла в себя и порывисто встав на колени, стала надрывно умолять, хватая Юнну за руки и пытаясь поцеловать их.

— Прошу, госпожа, смилуйтесь! Я единственный ребёнок у матери. Она не переживёт моей казни.

— Да с чего Вы заговорили про казнь? — воскликнула Юнна, отнимая руки и пряча их за спину.

— Так ведь всех Ваших прошлых сиделок сегодня ночью казнили, за то, что не угодили Вам!

Юнна села там, где стояла: на скамеечку для ног возле лохани. Внутри у неё всё похолодело. Отчего-то вспомнились слова Нахара, когда она только узнала, что является избранной: «ты, это… поосторожнее бы себя вела. Наш Повелитель очень выдержан, но из-за тебя это уже восьмая кучка пепла.»

— Немедленно расскажите мне всё подробно, — приказала, сквозь зубы.

Нанна, так же, стоя на коленях, монотонно забубнила:

— Ночью стражники весь Нежный Дворец вывели во двор, на площадь перед входом. Только госпожа Улана с сиделками, Вы и шесть дежуривших у Вас ночью сиделок были оставлены в своих комнатах. Делали всё тихо, шуметь было не велено, чтобы Вас случайно не разбудить.

Сперва стражники подвели к Повелителю свободную вторую шестерку Ваших сиделок. Он спокойно оповестил девушек, что Вы, госпожа, остались очень недовольны ими и просто пахнул пламенем, даже не оборачиваясь. Девушки сгорели в один долгий вскрик. Все шестеро. Площадь в ужасе замерла. Стало настолько тихо, что, если закрыть глаза, ни за что не подумаешь, что стоит толпа людей.

Нанна ненадолго затихла, снова вспоминая пережитый ужас.

— Дальше! — прервала её молчание Юнна.

— Потом к Властелину подвели главного управляющего Дворцом и приказали немедленно назначить новых сиделок взамен казнённых. Управляющий указал на шестерых девушек, стоящих здесь же на площади. Я оказалась среди них, — покорно продолжила Нанна. — Двое стражников привели нас в Вашу комнату, а тех сиделок, что были с Вами, увели. Вы даже не проснулись. Сегодня днём мы узнали, что эти вторые шестеро тоже были сожжены, едва их привели к Повелителю. Он даже слушать не стал, когда девушки попробовали умолять оставить их в живых, пахнул огнём — и всё.