Пропавшая принцесса - Ольга Олеговна Пашнина Страница 31

– На весь дом, – простонала я.

Случайно ли мы с директором оказались в одной комнате? Ой, не знаю.

В дверях появились две головы: рыжая и светлая.

– Опа! – хмыкнул Антаф.

– Гляди, лежат, – подхватил Витар.

– Пошли вон! – рявкнул Кэдерн. Впрочем, разозленным он не выглядел.

Парни скрылись, и с кухни послышался их смех.

– Они серьезно управляют университетами?

– Сам удивляюсь, – кивнул он. – И как король их терпит?

Я напряглась от одного упоминания о короле.

– Ты едешь в университет или будешь гостить у бабушки? – спросил Кэдерн.

– Еду, – подумав, решила я.

– Тогда поторопись, дела не ждут.

Уезжали мы еще до обеда, несмотря на все уговоры бабули. Она то и дело обеспокоенно на меня поглядывала. А я намеренно не замечала этих взглядов – не хотела слушать очередную нотацию о том, что надо вернуться.

Еще не время.

Впрочем, когда наступит это время, я не знала. Если верить истории Фара и Мадлен, я могла в любой момент умереть, не дожив до совершеннолетия. Но ведь это была всего лишь глупая книжка.

Ведь правда?

Глава шестая

Первая неделя после зимних каникул ознаменовалась сразу тремя событиями.

Во-первых, прошла защита отчетов по практике. Наряду с такими местами практики, как ювелирный дом «Алурта» и загородный столичный клуб «Ривера», мой «Волчий Угол» смотрелся не сказать чтобы достойно. Впрочем, защита прошла более-менее успешно. Все заводилы потока без Смиля могли лишь смеяться, а на это я давно не обращала внимания. За практику я получила четверку, чему обрадовалась. Эри, разумеется, защитилась на отлично.

Во-вторых, на третий день после возвращения мне принесли письмо от Кэдерна, где значилась дата свидания – тринадцатое января, последний день сессии. Письмо принес мальчишка-первокурсник, которого я частенько видела на наказаниях. Интересно, сколько штрафных очков простили ему за это конфиденциальное поручение директора? Получив записку, я еще минут десять улыбалась как дурочка и столько же отбивалась от вопросов Эри.

И наконец, третьим событием нового семестра стала собственно сессия. Вопреки обычаям, у нас в университете сессия проходила после каникул, дабы отдохнувшие и набравшиеся сил студенты (это после зимней-то практики, ага) с удовольствием, не напрягаясь, сдали экзамены. По-моему, единственный, кто в этот период не напрягался, был создатель этого правила. Остальные, включая нас, и преподавателей, и даже завхоза, словно сходили с ума.

Эри почти не вылезала из-за гор книг, подключив к подготовке и Тара. Тот морщился, но не решался спорить. Мне удалось избежать Эриной тяги к знаниям, и я готовилась в обычном режиме, по несколько часов в день, остальное время посвящая библиотеке.

Я пыталась узнать хоть что-нибудь о неблагословленных, но тщетно. Время утекало, а ничего, кроме описания обряда пророчества, я не нашла. Как бы не пришлось лезть в личную библиотеку его величества…

Вопросы будущего свидания меня почему-то не занимали. Я не знала, куда хочет пойти Кэдерн, но выбрала наряд – темно-синее платье, немного смахивающее на ученическое, но больше ничего подходящего в гардеробе не имелось. С туфлями проблема оставалась актуальной, и я решила поближе к назначенной дате выпросить обувь у Эри, размер у нас один. А пока сосредоточиться на экзаменах.

Их, к слову, было пять, но запомнились только два.

Первым мы сдавали магический учет. Смесь вычислений с магией – та еще жуть. Схемы на две-три страницы, невыговариваемые слова, да и сам смысл действий был, мягко говоря, загадочным. Весь семестр я тщетно пыталась все понять, но, к сожалению, некоторые темы так и не освоила. Хотя и проявила – как говорил профессор – похвальный энтузиазм.

Сухонький и добродушный профессор Мивус, как всегда, начал экзамен с опроса самых активных студентов. Я в этот список наконец-то попала.

– Эри, ставить тебе четверку или будешь сдавать? – спросил преподаватель.

Взволнованная Эри тут же выпалила:

– Сдавать!

Получила билет и тут же начала строчить.

– Милисандра? Аналогичный вопрос.

– Сдавать!

– Игор, сдавать или четверку?

– Сдавать!

Постепенно профессор дошел и до меня. Сдавать не хотелось: в последнее время я мало готовилась к экзаменам. Но и четверку получать стыдно и зазорно.

– Дейна, тебе четверку или будешь сдавать?

Со вздохом я уныло пошутила, потянувшись за билетом:

– А можно пятерку?

Но профессор вдруг ошарашил:

– Можно, садись. Остальные все сдают. Могу еще поставить тройку Ирме за красивый конспект.

Вытянувшиеся лица однокурсников я не забуду никогда. Сессия была открыта – лучше не бывает.

Вторым запомнившимся нашему потоку экзаменом оказалась алхимия, стоявшая самой последней, как раз тринадцатого января.

Не знаю, зачем нам преподавали алхимию, но едва ли хоть один студент с общей магии понимал, что происходит на этом предмете. Ситуация осложнялась и тем, что большая часть потока сдала сессию весьма неплохо и имела хорошие шансы на стипендию. А алхимия получению денег активно препятствовала.

Задание было на всю группу – сварить успокаивающий отвар из неограниченного набора компонентов. По такому случаю профессор даже открыла все шкафы, которые ранее открывались лишь под строгим надзором лаборанта. Предоставив нам полную свободу действий и установив лимит времени, преподаватель удалилась.

Что делать, мы понятия не имели. Сидели около пустого котла почти половину отведенного времени, смеялись и абсолютно ничем не занимались. Принесенные с собой учебники и методички не помогли, здесь требовалось понимание процессов и хорошее владение магией.

На ковер к директору никому не хотелось, а мне и подавно. Пришлось брать себя в руки и пытаться проявить творческие способности.

Намагичили мы чего-то из серии «желеобразная светящаяся субстанция, разве что не говорящая». А надо было, напоминаю, сварить успокаивающий отвар. Пришлось признать поражение, отправить Эри в медпункт, где она ухватила бутыль этого отвара. Кое-как мы развели его водой, подогрели, уничтожили улики, и разобрали зелье по ингредиентам, чтобы отвечать на защите, – на это знаний хватило.

В конце экзамена предъявили профессору. Она долго и задумчиво рассматривала наше варево в котле, а затем сказала:

– Сколько преподаю, все магичили какое-то желеобразное варево, а вы… молодцы! Всем пять.

Так и разошлись довольные. Говорят, потом преподаватель долго ругалась, когда поняла, в чем дело. Но оценки не исправила и докладную писать не стала.

Наконец настал вечер тринадцатого января. Мне следовало собираться на свидание, а я не могла оторваться от книги. Ее приходилось читать дозированно, чтобы не провалиться в собственные страхи и уныние. Я благоразумно заперла ее в сундуке на все время сессии, справедливо боясь, что если на экзаменах вместо билетов буду думать о Мадлен и Фаре, то проблема субординации с лордом Элвидом решится сама собой – меня просто отчислят.