Альфа-злодей - Лилиана Карлайл Страница 31

Слова отца явно потрясают ее.

— Она никогда не была виновата, — огрызается он. — И ты это знаешь. Она пыталась выжить.

Он чувствует ее потрясение и печаль, когда говорит. — Ты худший монстр. Кто так поступает со своим собственным ребенком?

Он делает еще один шаг к Тэтчу, который взводит курок пистолета.

— СТОЙ! — Лилит кричит, бросаясь перед ним. Раскинув руки, она поворачивается лицом к отцу, глядя в дуло его оружия.

Она встала между ним и своим отцом.

— Если он тебе нужен, сначала пройди через меня, — рычит она, и Тэтч опускает пистолет и поднимает брови.

— А. Так вот чем ты занималась, пока тебя не было? — спрашивает он. — Трахалась с бесполезным преступником? Он даже не смог сохранить жизнь своему собственному брату, Лилит. Он подонок.

Но он игнорирует слова Тэтча, чтобы тихо поговорить со своим Омегой. — Лилит, — бормочет он. — Не подвергай себя опасности из-за меня, милая.

Но они остановились. Хотя пистолет Тэтча опущен, его глаза прищурены и сосредоточены на нем, когда он разговаривает со своей дочерью. — У нас с Тидусом сделка. Он позаботится о тебе и будет вести бизнес.

— Он мертв, — просто говорит он.

Тэтч вздыхает, но не выглядит удивленным.

— У тебя есть около минуты, прежде чем прибудет остальная часть моей охраны, Эшфорд. Ты хочешь, чтобы я убил тебя, или хочешь подождать их?

Затем Лилит совершает нечто очень глупое.

Она бросается к отцу и тянется за его пистолетом.

ЛИЛИТ

Ноа не может умереть.

Он просто не может.

Независимо от того, что он сделал, их история еще не закончена.

Возможно, он и поместил ее сюда, но вернулся за ней.

На данный момент этого достаточно.

Она бросается к отцу, надеясь вырвать у него оружие.

Это одна из ее худших идей.

Сжимая кулак, пытаясь оттолкнуть пистолет, пуля выстреливает в воздух, оглушая ее.

У нее звенит в ушах, когда Ноа хватает ее, оттаскивая от отца, в то время как раздается еще один выстрел.

Раздается булькающий звук, за которым следует вой боли.

Роджер Тэтч, прихрамывая, приближается к ним, на его белой рубашке расплывается кровавый круг.

Его оружие обнажено, но он целится в нее.

Он целится из пистолета в собственную дочь.

— Ты не уничтожишь мое наследие, — шипит он. — Ты неблагодарная маленькая сучка.

Слишком поздно убираться с дороги, но Ноа делает шаг вперед, обнимая ее.

Прикрывая ее.

Раздается выстрел, за которым следует рев.

Ноа вздрагивает и прижимается к ней, когда она кричит, его вес внезапно наваливается ей на грудь.

— Черт, — шипит он, его запах острый от ярости.

Обняв ее одной рукой, он открывает ответный огонь, заставляя ее затаить дыхание.

Внезапно становится тихо, если не считать затрудненного дыхания Ноа. Что-то мокрое пропитывает край ее платья, когда Ноа крепко сжимает ее, постанывая в шею.

Он принял пулю за нее.

— Нам нужно идти, — шепчет он напряженным голосом. — Нам нужно добраться до лифта.

Альфа ранен, Альфа ранен

— Хорошо, — шепчет она, ее тело онемело.

Теплая жидкость капает на мраморный пол, когда Ноа ведет ее обратно по коридору, слегка прихрамывая. — Продолжай идти вперед и не смотри вниз, Лилит, — приказывает он мрачным голосом. — Ты должна сделать это для меня.

Не смотри на мертвое тело своего отца.

— Хорошо. — Это слово едва слетает с ее губ.

В пентхаусе тишина, если не считать их тихих шагов, когда Ноа нажимает кнопку лифта.

— Посмотри на меня, — шепчет он. — Смотри на меня, Лилит. Не смотри ни на что другое.

Она наступает на что-то — или на кого-то. Но она сосредотачивает всю свою энергию на Ноа, ее разум плывет в тумане.

Ноа только что убил ее отца.

Шок. Она в шоке.

Лифт звякает, и он ведет ее внутрь, ее босые ноги скользят по жидкости.

Она говорит себе, что это вода.

Когда двери закрываются, Ноа заключает ее в объятия, мурлыкая, пока она пытается дышать.

— Ты ранен, — выдыхает она.

— Только один раз. Это еще один шрам в коллекцию, — ворчит он. Гул в его груди продолжается, успокаивая ее.

Лифт останавливается и ведет на первый этаж. Взяв ее за руку, он ведет ее через пустой вестибюль.

— Где охрана? — Шепчет она.

Если их там нет, он…

О.

— Я же говорил тебе, что я хорош в своей работе, — говорит он. — Но нам нужно уходить до прибытия подкрепления. Я отключил систему безопасности Тэтча, но уверен, что он пользовался своим телефоном.

Когда они выходят из парадных дверей, в воздухе раздается вой сирен.

Она не может унять дрожь, когда они подходят к тонированному черному внедорожнику.

— Ты в порядке, милая. Ты так хорошо справилась. — Бормочет он, открывая дверцу и помогая ей забраться на заднее сиденье. Он заходит с другой стороны, захлопывая за собой дверь, и они уезжают в ночь.

— Черт возьми. Насколько там было плохо? — Спрашивает водитель, когда они едут по улицам города.

— Достаточно плохо, — ворчит Ноа. — Мне нужно привести себя в порядок, когда мы доберемся до твоего дома.

— Да. У нас около часа до моего дома.

— Куда мы идем? — Спрашивает она.

— Где-нибудь в безопасное месте, — обещает ей Ноа.

Вопросы проносятся у нее в голове, но она не может найти свой голос.

Почему ты спас меня?

Ты все еще винишь меня в том, что случилось с Итаном?

— Извините, у нас не было времени представиться, — говорит водитель. — Кстати, меня зовут Джексон. Я полагаю, Итан дал тебе мою контактную информацию, Лилит.

Джексон и Ноа знают друг друга?

— Да, он это сделал, — шепчет она. Она кладет руки на колени и опускает взгляд на свое платье.

Здесь так много крови.

Это окрашивает ее тело в ужасный багровый цвет, и она проглатывает тошноту.

— Нам нужно отвезти тебя в больницу, — говорит она, глядя на рану Ноа, на его рубашку, влажную от крови.

— Никакой больницы, — обещает он ей. — Бывало и хуже. Я в порядке, милая.

Милая.

Это ласкательное прозвище глубоко ранит ее, печаль сжимает грудь.

Это напоминание о том, что у них было до того, как всплыла ужасная правда.

Всего этого слишком много.

Ноа, должно быть, чувствует ее панику, потому что притягивает ее к себе, прижимая ее голову к груди и слегка смещаясь, чтобы она не давила на его рану.

— Мне жаль, — просто говорит он. — Я сожалею обо всем, Лилит.

Она разражается слезами, позволяя мужчине, который когда-то обещал убить ее, утешать ее.

* * *

Довольно скоро город превращается в сельскую местность, где вдоль дорог стоят только телефонные столбы и редкие знаки