Помощница темного фейри. Возвращение - Екатерина Гераскина Страница 31

Еще пара мгновений понадобилась мне на то, чтобы выпить все имеющиеся восстановительные эликсиры и снова обработать рану. Посмотрим, чего стоят зелья феи. Облачился в обычный костюм бойца, которые и были в ходу во дворце. Набросил на голову глубокий капюшон, на лицо надел плотную маску, не пропускающую никак испарений. У этой гадины был шанс удрать. Сама виновата, что не воспользовалась им. Меч лег в скрытый крепёж на спине. На руки надел перчатки из кожи кракха.

Внизу меня уже ждали четверо преданных бойцов. Они кивнули мне и дотронулись кулаком до груди, показывая, что буду верны мне до самой смерти. Я развернулся, не говоря ни слова, зная, что Рондан и Гартис последовали за мной. Мы спустились в подвал, я дотронулся до двери, активировал своей тьмой вход. Распахнулся проход, являя перед нами длинный, темный коридор. Мы вступили в него. По мере нашего движения зажигались и гасли светильники. Я перешел на быстрый бег. Ощущение, что нужно торопиться, не отпускало меня. В конце туннеля показались ступени и снова дверь. Опять надавил на специальные символы, и мы попали уже в дворцовые потаенные переходы. Запах сырой земли сменился запахом плесени и каменной сырости. Я поднял руку, предупреждая парней быть настороже. Шум в переходах дворца может оказаться губительным для нас. Однако, мой путь сейчас лежал не к покоям короля, а к источнику. Мне следовало полнить свои силы, ведь должной подпитки я не получал уже давно.

— Останьтесь здесь. Ждите, — бросил я бойцам и открыл еще одну потаенную дверь, закрывшуюся за моей спиной.

В источнике было тихо и темно. Но синих вспышек, возникающих в бурлящем тьмой колодце, было достаточно для скудного, пусть и едва ли различимого, освещения. Я успел сделать лишь шаг к источнику силы, как тьма вспенилась и выплеснулась наружу, потянулась ко мне сразу же, хотя я не успел и слова произнести. Она словно почувствовала, что нужна мне.

Острый мглистый отросток ударил в грудь, притягивая меня ближе к колодцу, еще один отросток вошел в запястье, другую руку постигла та же участь. Тьма никогда не была ласковой кошкой, она одаривала, но не жалела своих детей. Еще пять теневых щупалец взметнулись из светящегося холодным, голубым светом колодца и врезались в меня, напитывая силой и жаля. Я упал на колени не в силах терпеть раздираемым в агонии телом боль. Последний раз я испытывал подобное, когда мой зверь просыпался. Но так же, как и тогда, я не издал ни звука, за что был обласкан тьмой еще больше. Мой зверь сейчас питался, становился сильнее, запасался энергией с разрешения тьмы. Ощущения были такие, что с меня словно заживо сдирали кожу, но я знал, что вскоре все закончится. Вскоре щупальцы стали покидатьмое тело, а раны залечиваться.

— Верни ее. Мы нужны ей… — прошелестело в воспалённом от агонии мозгу.

— Верну, — хрипло выдохнул я и Тьма покинула меня, отпуская и позволяя перевести дыхание. Больше ничего не болело, тело было полно силы и энергии. Я поднялся с колен, в последний раз поблагодарил Тьму нашего Дома и покинул источник. На такой исход и полное исцеление я не надеялся, желал лишь восполнить энергию, ведь обычным способом не мог это сделать. Время не позволяло. Значит, ли это, что сама Тьма благословила меня на то, что я собираюсь сделать? И впервые на моей памяти Она говорила со мной. Значит, Лаурея влезла под кожу не только мне, но и растопила черное сердце самой Тьмы.

— Я оставлю вас в коридоре западного крыла. Помощи не требуется, я позову, как понадобится ваша помощь. Но… вы поймете, что в случае чего станете свободны от клятвы.

— Мой принц, — выступил вперед Рондан.

— Достаточно. Выполнять. Это моя битва. Последняя. Но мне нужны будут верные фейри после.

— Мы поняли вас, — тот склонил голову, Гартис последовал повторить за ним.

Я вывел воинов в условленное место. Мой же путь лежал к королевскому крылу. Не думал, что когда-то мое увлеченное изучение тайных переходов вдоль и поперек в годы юношества пригодится с целью нападения на собственного отца. Но он сам выбрал себе подобную смерть, когда вопреки нашим традициям в битве принял помощь сторонних сил.

Я лишь на мгновение прислушался к тишине, царившей в покоях отца, и нажал на необходимые символы, подкрепляя каплей своей тьмы желание войти. Только тот в ком есть немного нашей крови или связанные с нами женщины могут управлять переходами дворца.

Каменная кладка отошла в сторону, открывая вид на вполне целую спальню. Я ступил под покровом тьмы и ночи в комнату. Как всегда, король Рагданат Бесстрашный спал не один. А ведь эта сволочь даже не удосужился выдержать положенный годичный траур и собрался обзавестись новой королевой.

Мой дар скрадывал шаги, вид на хрупкое, но отравительное в своей красоте тело Варисы открылся мне. Она лежала на руке короля и даже не подозревала, что составит ему компанию в вечном сне. Я достиг изголовья кровати. Рывок белокурой головы за волосы и удар в затылок был настолько стремителен, что та так и не поняла, что произошло. Я отбросил ее тело. С гадиной у меня будет отдельный разговор на предмет того, как ей удается контролировать тварей. Ведь не даром на нас напали сразу после ее отъезда? Совпадение? Не думаю. Вариса плашмя упала на пол, лишь глухой стук разлетелся по комнате он-то и привел в чувства отца. Лунный свет давал достаточно для того, чтобы Рагданат Бесстрашный увидел, кто именно пришел по его гнилую и грязную душу.

— Ты… как? — прохрипел тот, когда я воткнул свои чёрные когти одной руки в его глотку, сжимая шею и перекрывая тому кислород. — Станешь отцеубийцей…

— Тебе это не помешало стать сыноубийцей и пожелать казнить меня на рассвете.

— Ты…

— Я не собираюсь тянуть время. Ты сам выбрал себе такую бесславную погибель. Кто я такой, чтобы мешать тебе умереть не в бою, с честью приняв свое поражение от руки сильнейшего, которого сам и породил, а быть прирезанным словно скот в кровати, — я скалился в лицо королю, чувствовал, как тьма начала заполнять меня. И отец тоже почувствовал это. Он дернулся. Но силы были давно уже не равны. Ведь именно поэтому он и решил избавиться от собственного сына-бастарда, когда узнал о его существование. Посчитал, что из-за этого его тьма, его сила