Елена Саринова - Ваш выход, рыцарь Вешковская! Страница 31

— Контрабанда?

— Ого, Святой отец, какие слова вы знаете.

Хотя, в общем-то, да. И здесь есть два варианта: продажа прямо со стены охраной или доставка подземными ходами под ней. И тот и другой нам подходит. Однако второй — предпочтительней.

— Для чего?

— Чтобы отсюда слинять. Или вы думаете: мы подойдем, поздороваемся, и нас тут же вознесут? Не все так просто, если уж вылет наш успешно «проглядели», то и возвращение…

— Я понял… Пашута. Что дальше?

— А дальше у меня к вам вопрос: вы мысли только мои штудируете, как книгу?

Вот он даже смутился сейчас:

— Не-ет.

— Ага. А на каком расстоянии, максимум?

А вот теперь — удивился:

— Я с данной позиции подобное… ярдов пять. Это — проверено.

— Ага. Ну, так будете «подслушивать» за углом.

— Кого?

— Вон того редкозубого верзилу. Наша Эдита его взором молила. Наверняка, он ей состав и подарил.

— Откуда подобные выводы?

— Из наблюдений. Они взглядами обмениваются не таясь. Значит, связь — прочная. Это, во-первых. Во-вторых, средства ему, наверняка, позволяют. Судя по тому, что стоит на столе, и стол этот — в элитном углу. Скорее всего, персоны, приближенные к Харитону, здешнему хозяину.

— Я помню, — азартно сверкнул Ванн глазами. — А еще он не чешется, как остальные.

— Вот именно. Это — в третьих. Значит, пора его совращать.

— На что?!

— На откровенные мысли. А вы что подумали, Святой отец? При моем-то «целомудрии»?

— Ага… Пашута?!

Вот на «откровенные мысли» вся и надежда. Потому что, вряд ли другому раскроют «ходы», если есть возможность самому его по ним провести. И другой этот будет вам хронически обязан и благодарен. Все — очень просто. Хотя, о моей задаче я так сказать не могла. Потому как… не во вкусе я этого дарителя. Ему «Эдиты» милей. А у меня… ну, кое-что, кое-где. Значит, будем «бить» верным оружием. И устремила свой «страстный взор» в дальний угол…

Противник попался серьезный (а может, со зрением — дефект?). И через час я даже вспотела. Взоры мои обещали от улыбки до рая. Мужик косился и шеркал глаза. Я усилила натиск, присовокупив к взорам и губы. Мужик опрокинул кружку и суетливо заерзал. К тому ж, помехи создавала Эдита, распознав мои козни куда скорей жениха. Да и Ванн, нервно скребущий ложкой по дну, постоянно мешал. Но, перелом наступил сразу, как только, о чудо! Деву услали с разносом наверх. Противник, подпрыгнув на стуле, долгожданно «прозрел». Я, мысленно сплюнув, направилась к наружной двери… Нет, ну надо же! А если б она до утра тут носилась? Уф-ф… Наука совращения — точно не мой специалитет. Иначе б давно…

— Что такая красавица забыла в нашей глуши? Кху-кху.

Как мило — он еще и смущается: мужик, кашлянув в увесистый кулак, сунул руки в карманы, вынул их и оперся правой на сруб.

— «Что забыла»? — доверительно развернулась я к нему. — Мечту о лучшей доле. Раз другого пока не дано.

— Да ну?

— Ага… Как зовут-то?

— Дарий.

— Имя красивое.

— А тебя?

— Пашута.

— То ж ничего. Так, Пашута… может, прогуляемся?

— Под звездами? — хмыкнула я. Еще бы. У мужика явно, время — в обрез.

— Так уж сразу?

— А чё? Ты ж… я ж…

— С серьезными намерениями?

— Так тебе заплатить что ли? — по-деловому осведомился мужик.

— А промеж глаз? — уточнила и я.

— Тогда чего?

— Ох, видно в этот раз интуиция меня подвела, — закатила я к небу глаза. — Я ведь тебя сразу распознала: надежный и серьезный. Как раз то, что мне в жизни и нужно. А еще сам — хоть куда. Вот, думаю, повод осесть и заняться делом. А ты? Дарий, будут у нас с тобой и «прогулки» и ночи страстные, только, мне знать надо, что не зря я здесь остаюсь, — провела я рукой вдоль его торса, по животу. Тот в момент подтянулся:

— Так… чего ты хочешь-то? Что за дело? К мамке в раскрашенный дом, вряд ли. Землю рыть — ручки не те.

— Ну-у? — подбодрила я его сокращением дистанции. — А еще варианты?

Дарий засопел и оперся справа от меня второй рукой:

— Пашута, я ж к таким обхождениям… Я не привыкший. У нас же здесь — все по-простому. А ты только скажи и я…

— Дарий, — подтянулась я к его уху. — Я хочу серьезного дела. Мне надоело, молитвой позавтракав, палкой махать. У меня последняя недавно сломалась. Я хочу… я хочу… я тебя хочу и с тобой хочу вместе, всегда. Ты такой…

— Какой?

Грубый, как скот. И лапаешь неумело:

— Сильный такой. И пахнешь, как я люблю.

— Чем, Пашута?

— Полынью.

— Полынью?.. Кху-кху… Так ты — про это «дело»?

— Ага.

— Ну-у… Надо подумать.

— Подумать?.. Так и я тоже тогда «подумаю». А ты пока руки свои убери.

— Так, я не один там, — резонно просипел он мне на ухо. — Пашута…

— Руки свои… Дарий, мне ведь уверенность нужна в дне грядущем. А может ты, балабол?

— Я «балабол»? — в момент отстранился он. — Да с чего ты? Да у меня все сшито накрепко с теми людьми. Да они у меня с рук едят… Пашута…

— Так думать-то будешь?

— Да о чем уже… думать-то? Ты ж теперь…

— Промедление невыносимо. Сын мой, вы испили чашу моего терпенья до дна!

Хлобысь! Дарий, припечатавшись сначала лбом о Святой кулак, а после и затылком об сруб, тихо сполз по нему в траву. А за нашими спинами истошно заголосили:

— Убили!!! Жениха моего! Охрана! Держи их! И шалаву эту особенно!

— Ну, Святой отец!

— Дочь моя, очень быстро отсюда линяем!..

Глава 8

Последний раз я так стремительно драпала в Бередне от стаи дрибз. Однако те в вороньих ипостасях преследовали исключительно молча. Потому что каркать от природы не умеют, а открывать свой рот (да и клюв) не ради мужчины мнят за явное унижение. Сейчас же…

— Шалава приблудная!.. Убила моего жениха! Держите их! Держите!!! — неслось нам вслед над ночной длинной улицей, получив должный отклик у местных собак и трех стражников, метнувшихся навстречу прямиком от ворот.

— Ух, ты! Что делаем дальше?

— В сторону! — Ванн, тормознув в нескольких ярдах, воздел к небу меч, умыкнутый у «убиенного» Дария. — И за спину мою.

— Ага. Работаем в паре, — и первой нырнула в кувырке под ноги к самому ближнему.

Тот от подобной наглости опомнился лишь на спине. Но, Ванн добивать лежачего посчитал ниже достоинства. Пришлось его мне — навершием своего же меча по макушке. Зато теперь соотношенье сровнялось. Хотя, ненадолго:

— Подмога! Уходим, Святой отец! — прощальный скрежет металла об металл и очень быстро — к стене домика стражи.

Лазить по углам сруба — с детства занятие одно из любимых. Жаль, таких в Куполграде немного (строят из камня и кирпича, в основном). Ванну, заслоняющему мой тыл, пришлось посложнее. Однако арбалетный болт в дюйме от его правого локтя, процесс заметно ускорил. И дальше — по крыше на частокол. Сначала я, с мужских плеч. Потом — он. Практически вознеслись. Под хор из матов, арбалетных щелчков и отодвигаемого засова ворот. Приземлялись в кусты с другой стороны уже под злорадный скрип распахнувшейся створки. И, не дожидаясь «попутчиков», вновь прочь, в незнакомую дальнюю тьму.