Елена Васильевна меняет профессию (СИ) - Ди Мельпомена Страница 32

— Дражайший мой супруг! — я повернулась лицом к князю, сдерживая первобытную ярость. — Ты меня хотел отправить в монастырь! Вместе с ребёнком!

— Монастырь — это ещё не смертный приговор! — огрызнулся мужчина и сделал шаг в мою сторону.

— Ты обрюхатил мою оболочку с помощью Оболенского, ты самолично обрюхатил Агриппину и решил вычеркнуть нас из великокняжеской семьи и Кремля одним приказом! — я сжала кулаки. — Ты знал, что мы с Агриппиной не «местные», ты видел, как я старалась ради твоего государства! Ты впустил меня в Грановитую палату! Ты дал мне надежду на то, что я стану регентом при твоём ребёнке! Я осталась в этой вселенной только ради этого! Я носила чужого ребёнка в чужом теле, играя чужую роль! — я со злостью фыркнула. — Ты даже со мной не посоветовался, даже не сообщил мне о своём решении!

— Я не обязан был перед тобой отчитываться! — голос князя громоподобно разнёсся по всем покоям. — Я дал тебе шанс показать себя! Я искренне надеялся, что ты продолжить мою политику! Но в один прекрасный день я обнаружил в твоих палатах записи об этой треклятой земельной реформе и «раскрепощении» крестьян! Мои предки веками жили, используя рабочую силу крестьян! Они были основой всей власти! — Юрий-Василий с угрожающей скоростью двинулся в мою сторону, но я снова отскочила.

— Паразитическая власть, в конечном счёте, обречена, князь! — я выплёскивала всю свою злость и ненависть. — Нельзя лишать человеков их естественных прав! Опираясь на опыт своего прошлого мира, я скажу тебе, что род Рюриковичей, в конечном счёте, вымер, как и вымер род пришедших после них Романовых! Есть неписаные законы, соблюдать которые обязаны даже монархи, князь!

— Какие мы «умные»! — мужчина продолжил «играть со мной в салочки». — А ты, значит, пришла в эту вселенную, чтобы всех нас «неграмотных и немытых аборигенов» просветить?!

Я выдохнула и ответила:

— Я попала в этот мир случайно, князь. И, да, я решила не упускать шанса — напомнить человекам и людям об их естественных правах. Мне «очень» жаль, что власть имущим это пришлось не по душе, — я зло улыбнулась. — Боярам и князьям придётся привыкнуть и приспособиться, как и твоему роду, Василий Иванович.

Мужчина снова попытался меня поймать, но на этот раз я не отпрыгнула и не убежала. Вместо этого я сделала шаг в его сторону и оказалась в объятьях князя. Юрий-Василий опешил от подобного развития событий, он растерялся и не понимал, как поступить.

— Я убила тебя, и я за это отвечу, князь. Можешь убить меня, если тебе от этого полегчает.

— Чтобы ты снова бродила в какой-нибудь вселенной и портила порядочным монархам жизнь? — зло съехидничал бывший Великий князь.

Я закатила глаза и глубоко вздохнула:

— Чего ты тогда от меня хочешь?

Мужчина резко отстранился от меня и бросил, выходя из покоев:

— Я подумаю, а пока посиди в одиночестве и помучайся ожиданием!

Я в негодовании топнула и повалилась на кровать от бессилия. Сил рыдать или думать не было. Сегодня было сказано слишком много. И честно говоря, я рада, что мы с Василием Ивановичем объяснились друг с другом. Я уже, который год нормально не сплю из-за того, что убила Великого князя. Теперь он вернулся. Пусть решает, как мне отплатить. А я, пожалуй, высплюсь.

10 июня 1528 года. Елена Васильевна.

— Великая княгиня! Великая княгиня! — женский голос вырвал меня из лап Морфея.

Я открыла глаза и увидела перед собой служанку.

— Елена Васильевна, государь император приказал тебе облачиться в это платье и явиться в Успенский собор!

Я подскочила с кровати и захлопала глазами.

— Платье? Успенский собор? По какому поводу?

— То мне не ведомо, Великая княгиня.

За час меня вымыли, причесали и облачили в красивое подвенечное платье. Я запретила себе думать по какому поводу. Лучше не думать. Надо беречь свою психику!

Спустя несколько минут я уже подходила к Успенскому собору, у которого уже собралась огромная толпа зевак, бояр, их жён, а также девушек из гарема императора.

Государственные мужи смотрели на меня с недоумением, они перешёптывались и переглядывались, но моего взгляда не выдерживали, в спешке опускали головы и глаза в пол. Их жёны напротив еле сдерживали любопытство. Девушки из гарема Андрея Ивановича облачились в свои самые лучшие наряды, они были веселы, для них любое событие — повод принарядиться и выйти в свет.

Я уверено перешагнула порог Успенского собора, словно всё происходившее шоу — моих рук дело. В соборе также было много людей. Приближённые бояре, князья, дворяне, их жёны и дети, а также фаворитки императора и его жёны. Агриппина смотрела на меня с недоумением, очевидно и она не понимала, что вокруг происходит. Айбиге Султан стояла чуть в стороне, было видно, что девушка такие мероприятия презирает и желает поскорее убраться… да хоть бы и на конюшню. Князь и боярин Иван Оболенский стоял рядом со своей супругой Серафимой Осиповной, на руках мужчины сидел ребёнок.

Я чуть не споткнулась и не сломала себе шею. На руках Оболенского сидела моя дочь София! Серафима кривила губы и с недовольством смотрела на княжну, Иван же стоял слегка потерянный.

Рядом с ними стоял князь Хованский со своей дочерью Ефросиньей. Они о чём-то перешёптывались. Девушка кивала болванчиком и пыталась не улыбаться. После них стояла чета Блохиных. Георгий с Ярославой радостью не лучились, их взгляды были обеспокоены.

Митрополит Даниил горел ярче новогодней ёлки, казалось, человека счастливее него на свете просто не существует! Рядом с попом стояли братья Рюриковичи. Андрей был серьёзен, впрочем, как и его брат Юрий-Василий.

Я спокойным шагом подошла к императорской чете и поклонилась.

— Император, князь Дмитровский… — я поздоровалась и стала ждать дальнейшего развития событий.

Я запретила себе думать и на что-либо надеяться. Я перестала понимать реальность и окружающих меня людей.

— Начинайте, митрополит Даниил! — громко сказал император и отошёл к своим жёнам.

Рядом со мной встал Юрий-Василий. Митрополит улыбнулся ярким солнышком и петушком прокричал на весь Успенский собор:

— Венчается раба Божья Елена с рабом Божьим Юрием!

Глава 17. Не бойся врага умного, бойся друга глупого

Елена Васильевна.

«Елена Васильевна меняет профессию, пару-тройку раз семейное положение и место жительства!» — так следовало бы назвать моё нынешнее существование.

Венчание в Успенском соборе я запомнила до мельчайших подробностей. Я запечатлела лицо каждого присутствующего на данном мероприятии. Я всё ждала в душе, что Андрей прекратит сей цирк одним словом, возьмёт меня за руку и уведёт в Кремль… ну или повенчается со мной — такие мысли тоже бродили в моей голове. Но ничего подобного не произошло. Сиятельный митрополит Даниил обвенчал нас с Юрием-Василием, и мы все вышли из собора. Подъехала помпезная карета и меня чуть ли не силой затолкали внутрь. Я едва успела задать вопрос императору, касаемо своей дочери:

— Почему София здесь? Почему Великая княжна на руках у четы Оболенских, государь?

Андрей Иванович говорил громко, его слышали все присутствующие на венчании люди и собравшиеся зеваки:

— София больше не княжна, Елена Васильевна. Она не дочь покойного Василия Ивановича. София — дочь боярина и князя Ивана Оболенского. Я лишил малышку великокняжеского титула и вернул в семейство её родного отца. И ещё, — император посмотрел мне в глаза. — Статус Великой княгини я забирать у тебя не стану, ты всё же родила мне дочь — Великую княжну Варвару. Девочка будет расти в Кремле вместе с братьями и сёстрами.

Мне не нашлось, что ответить. Я даже не почувствовала, как Юрий-Василий затолкал меня в открытую карету. В ушах стояли крики толпы, поздравления со свадьбой и пожелания скорейшего появления детишек.

Спустя минут десять я уложила информацию в своей голове и подняла глаза на своего новоиспечённого супруга, но я не знала, какой вопрос задать. Мужчина понял меня без слов.