Очаровательная лгунья (СИ) - Бегоулова Татьяна Страница 32

— А я? Какой вы видите меня?

Терис не сразу отреагировал. Он выплыл из своих воспоминаний, взялся за газету:

— Ильяна, то что я вижу в тебе, не должно озвучиваться раньше времени. Ты станешь задумываться над этим и потеряешь естественность. Давай отложим этот разговор.

Глава 22

Не понимаю, почему в книгах так романтизируют путешествие на экспрессе. Что здесь романтичного? Даже если сравнивать мои впечатления на «Оливии» и сейчас, то океанские просторы были притягательнее. Да и работа горничной гораздо разнообразней, чем ничегонеделание в купе наедине с Терисом. Эти три дня дались мне нелегко.

Я иногда все-таки заставляла отвлечься себя от переживаний о маме, от тоски по Райлину и от смущающего присутствия ювелира. Не то чтобы меня так интересовали любовные перипетии героев романа, но иногда было забавно. Я пыталась представить себя и Райлина на месте героев, и получалось, что в жизни все гораздо сложнее и прозаичнее. Несколько раз за время дороги я ловила на себе задумчивые взгляды Териса. Именно когда я погружалась в чтение и отвлекалась от действительности, тогда и чувствовала интерес ювелира. Если я поднимала взгляд и наши глаза встречались, Лакрис не пытался сделать вид, что это случайность. Он медленно, лениво отводил глаза и устремлял свое внимание к газете или что-то начинал рисовать в блокноте. Ну и что бы это значило? Творческие поиски? Пытается представить меня в разных образах и выбрать наиболее подходящий?

В столицу мы прибыли к вечеру третьего дня. Легкая накидка, которую я успела приобрести в Эндриж, была как нельзя кстати. Лето летом, но здесь погода была не настолько щедра на солнце и жару как в приграничном городе. На вокзале мне снова пришлось следовать тенью за ювелиром, не выпуская его из вида. Он лишь один раз обернулся и подождал меня — когда остановил наемный экипаж.

— Господин Лакрис, куда мы едем? Я была бы вам очень признательна, если бы вы показали мне какую-нибудь приличную, но не слишком дорогую гостиницу.

Со столичными расценками я не была знакома, и понятия не имела, насколько мне хватит оставшейся суммы. Но ювелир, оказалось, всё уже продумал:

— Ильяна, в гостинице нет необходимости. При Ювелирном доме Лакрис обустроены гостевые комнаты. Одну из них ты и займешь. Уверяю, у тебя будет все необходимое и даже больше. Отдохнешь, придешь в себя после дороги, а завтра утром подпишем контракт и приступим к подготовке.

Я подавила вздох: так и знала, что получить несколько дней для того, чтобы съездить к маме не получится.

В свете фонарей я могла разглядеть лишь темные очертания домов. Да и не было сил и желания на знакомство со столицей. Я настроилась на несколько дней нудной и непонятной мне работы моделью, чтобы забыть потом об этом навсегда. Просто пережить, перетерпеть, а потом я поеду домой.

Ювелирный дом Лакрис представлял собой большое трехэтажное здание. Всю его массивность разглядеть не удалось из-за темноты. Всё, что я разглядела за витой оградой — высокие и темные витрины. Но ювелир повел меня чуть в сторону от закрытых ворот. Свернув за угол, он достал из саквояжа ключ и отпер неприметную с виду калитку. Насколько я смогла разглядеть в тусклом свете фонарей, здание Лакрис было построено в форме буквы «т». И сейчас мы по гравийной дорожке направлялись к «ножке» этой буквы.

Над крыльцом одой из дверей висела вывеска «Гостевые покои Лакрис». И большой фонарь висит, словно маяк в темноте. Откуда-то со стороны к нам вдруг поспешил мужчина в форме привратника. На бегу, он поправлял форменную куртку и приглаживал волосы под фуражкой.

— Господин Лакрис, добрый вечер! С возвращением! Не ждали в такой-то уж час, — скороговоркой выпалил уже немолодой, судя по морщинам, привратник.

— Не беспокойтесь, Войтэс.

Лакрис даже не удостоил взглядом привратника, а тот остановился возле крыльца и неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь удалиться.

Стоило нам войти внутрь, как ювелир передал заботу обо мне дворецкому, предупредив:

— Ларей, Ильяна — моя новая модель. Размести со всеми удобствами и выдели ей самую расторопную и сообразительную горничную, чтобы помогла освоиться. Завтра утром модель должна быть готова к работе.

Дворецкий, высокий и худощавый мужчина с благородной сединой на висках, чуть склонил голову в знак того, что услышал распоряжения господина Лакрис. И потом подал мне знак рукой следовать за ним.

Покои, которые мне выделили, понравились. В сдержанных светлых тонах, просторная, уютная спальня. Помимо широкой кровати здесь располагался комод для белья, туалетный столик с большим зеркалом. Под гардеробную была выделена отдельная комната, что мне показалось излишним, но у богатых свои причуды. А главное — ванная комната с большой ванной, в которой я могла вытянуться во весь рост. А вот горничная, которая мне «досталась» с первого взгляда вызвала неприязнь. И как мне показалось, взаимно. Заити была похожа на любопытную мышку, которая везде совала свой вздернутый носик, не стеснялась комментировать отсутствие у меня багажа. Горничная попыталась бесцеремонно влезть и в подробности моих взаимоотношений с господином Лакрис. Но тут мое терпение лопнуло и я отослала Заити, сославшись на усталость. И как вести себя с горничной, если я не знатного происхождения и сама несколько дней назад носила униформу?

Какое же это блаженство, после горячей ванны, растянуться на просторной постели. Я полежала несколько мгновений, осваиваясь со своим новым статусом. Когда добиралась в экипаже, думала, что стоит лишь голове коснуться подушки — сразу усну. А сейчас мысли кружились, но сон не шёл. Было тревожно. Новая жизнь начиналась с плохого настроения и подавленности. Но ничего, я справлюсь.

Привычка рано вставать никуда не делась. Я позволила себе полежать, наслаждаясь покоем. Дженья сейчас несется в подсобку, сломя голову, а я вот бездельничаю. Интересно, кого Дженье в напарницы определили: новенькую или все ту же Раилью? Но сонная нега растаяла и я погрузилась в мысли о своем новом положении. Вчера вечером господин Лакрис сказал дворецкому, что утром «модель должна быть готова к работе». Интересно, что под этим подразумевалось?

Горничная мне была без надобности. Я в состоянии была сама одеться и причесаться. Поэтому когда Заити без стука вошла в мою спальню я не стала скрывать недовольства:

— Заити, а тебе не говорили, что прежде чем войти, нужно постучать в дверь и спросить разрешение? — да старшая горничная за такое неподобающее поведение голову бы оторвала, не говоря о госпоже Надин.

Но Заити ничуть не смутилась. Пожала недоуменно плечами:

— А что тут такого? Чей ты не госпожа, чтобы у тебя разрешение спрашивать. Расслабься, тут все свои.

Ах, вот оно что. Выяснив, что я простолюдинка, Заити решила не церемониться. В принципе, мне её церемонии и не к чему, но фамильярность и пренебрежение я терпеть не стану. В этот момент горничная приблизилась к туалетному столику, на который я вчера положила книгу, что читала в дороге. Только руки Заити коснулись обложки, как я подскочила и выхватила книгу. И дело было не только в принципе, просто в этой книге среди страниц я вложила бутоны гортензии из своего «букета невесты». Выкидывать увядающий букет было жалко, и это то немногое, что осталось от Райлина на память. Я прижала книгу к груди и отчеканила:

— Не смей брать мои вещи без спроса! Да, я не госпожа, но обязанности горничной мне хорошо известны. Я не твоя подружка, не забывай об этом!

Заити не ожидала такой выволочки: она распахнула свои серо-голубые глаза, недовольно поджала губы. Но я не собиралась отступать:

— В твоих услугах я не нуждаюсь. Уборка, это единственное, чем ты можешь заниматься в покоях, пока я их занимаю. Можешь идти.

С грацией оскорбленной кошки, горничная вышла из спальни.

У дворецкого я поинтересовалась насчет того, где можно вкусно позавтракать. Оказалось, всё тут же: в гостевых покоях постояльцам приносили обед в их номера. Стоит лишь позвонить в ресторан, который располагается в этом же здании. Ну что же, очень удобно: все тридцать три удовольствия разом.