Двое для трагедии - Анна Морион Страница 32

– Да, моего! Седрик мог быть моим, если бы не вмешалась ты! – тихо прошипела она.

Я пожала плечами.

– Мы обе знаем, что это не так, – ответила я и испытывающее посмотрела в ее наглые глаза, но она даже не моргнула.

– Интересно, и на что он польстился? Как ты умудрилась его подцепить? – все тем же сладким голосом продолжала Юлия.

Подцепить… Как рыбу на крючок. Но Седрик – не рыба, а я – не крючок, цепляющий парней. Слово «умудрилась» тоже вызвало во мне негодование.

– Ты прекрасно знаешь о том, что я не бегала за ним и уж точно не пыталась его «подцепить». Я понимаю, что тебя это бесит, но знай – тебе не удастся разозлить меня: теперь я узнала твою истинную сущность, и больше никогда не пойду у тебя на поводу. – Я усмехнулась, увидев, что Юлия презрительно хмыкнула.

– В любом случае, ты ничего не докажешь! Почти все наши однокурсники – на моей стороне, и они считают тебя легкодоступной шлюшкой! Тебя же поддерживают только заучки, которые завидуют моей популярности и красоте! Я знаю тебя: ты сломаешься, ведь ты так зависишь от чужого мнения! Стоит только сказать тебе обидное слово, как ты тут же захлебываешься в слезах!

Я слушала ее ядовитые речи и удивлялась тому, насколько слепой была все эти три года! Где был мой разум?

– Возможно. Но, Юлия, ты никуда не развиваешься, ты стоишь месте, и вскоре все поймут, какова ты на самом деле. И не надейся – я не сломаюсь! Моей вины здесь нет. К тому же мнение окружающих меня мало интересует, – твердо сказала я.

– Ха! Бедняжка, ты так ослеплена тем, что он выбрал тебя! Но подумай сама: надолго ли это? Такие парни, как Седрик, не выбирают для серьезных отношений таких, как ты!

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я смысл ее фразы.

– Как что? Он – красавец, богач, и так далее! А ты? Ты – нищая, как церковная мышь, ты, прости мою прямоту, – посредственность! Серая мышка! Хоть это и звучит грубо, но это правда. Ты была такой наивной, такой беззащитной на первом курсе, и я взяла тебя под свое теплое крылышко! И вот как ты отблагодарила меня!

От такой наглости, на миг я лишилась дара речи. И это говорит мне та, что уверяла меня в том, что я – лучшая подруга на свете!

– Тут только два варианта: или он просто играет с тобой и издевается над твоей наивностью со своими друзьями, или просто хочет затащить тебя в постель, что ему удастся без проблем, ведь ты сразу стала на него вешаться! А может, ему уже это удалось? – с презрительной улыбкой сказала Юлия.

– Как ты смешна! – со смехом ответила я на эту тираду. – У тебя, действительно, очень богатая фантазия! К тому же, не суди людей по себе. Тебе все равно не удастся обидеть или разозлить меня.

– Обидеть? Я просто хочу дать тебе один совет: рядом с Седриком должна быть девушка равная ему, а не ты! – выкрикнула Юлия мне в лицо и поспешно удалилась, но я услышала, как по дороге она обозвала меня непристойным ругательством.

Но я лишь усмехнулась. Я была горда тем, какой отпор дала ей. Конечно, мне было очень обидно от ее лживых слов. И все же… Она хотела заронить в моей душе сомнения в искренности Седрика, и ей это удалось: цветы сомнения вновь подняли свою голову, а потом пришли и мысли о том, что я действительно недостойна быть рядом с ним.

Почему Седрик выбрал меня? Я ведь простая, ничем не примечательная девушка ни красотой, ни умом. Юлии удалось убедить меня в этом, и я жестоко страдала от этих мыслей. Мне вдруг стало ужасно жаль себя. Это слабо, противно – жалеть себя, но я находила в этом некоторое утешенье.

Я спрошу его. Почему он выбрал меня?

Сегодня же.

***

– Седрик, почему вы не записывайте конспект? Я не буду по сто раз повторять эту лекцию!

Строгий тон профессора Марчека вернул меня в реальность, а точнее, грубо прервал мои мысли о Вайпер.

Все студенты повернули головы в мою сторону, словно желая услышать, что я отвечу.

– У меня отличная память, профессор, – отозвался я.

Аудитория хихикнула.

– Не знаю, где вы сейчас находитесь, но явно не в этой аудитории и не на этой лекции, – строго заметил преподаватель.

Вновь смешок.

– Я размышляю о том, как спасти мир от глобального потепления, – пошутил я, зная, что этот остряк не отстанет от меня, пока сам не скажет что-нибудь остренькое.

Аудитория со смехом наблюдала за нашим диалогом, наверняка, довольная тем, что скучная лекция хоть ненадолго задержится.

– Ну, это дело правое. Размышляйте на здоровье, а когда найдете решение, скажите мне, и мы с вами вместе будем спасать планету, – ответил Марчек.

– Как Чип и Дейл? – крикнул кто-то.

Студенты хохотнули.

Профессор Марчек тоже не удержался от добродушного смеха.

– Именно! Но вернемся к лекции. Седрик, все-таки отложите свои размышления на перемену, так как экзамены не за горами, и тесты будут по моим лекциям. Не зря же я пытаюсь заронить в ваши легкомысленные головы хоть зернышко знаний!

– Как скажете, – беспечно ответил я.

Профессор заунывным голосом продолжил лекцию, а я вновь погрузился в прекрасные мечты.

– Седрик!

Я вновь очнулся.

– Вы опять не пишите! – с упреком сказал Марчек.

Я кивнул и взял ручку.

К счастью, профессор с новым вдохновением стал рассказывать про геометрию на современном уровне и больше не обращал на меня внимания.

К черту конспект! Я знал геометрию от и до. К тому же я не мог сосредоточиться на лекции: мысленно я действительно был не здесь. Я был с Вайпер.

За окном начал накрапывать дождь. Его капли падали на стекло и медленно скользили вниз. Я смотрел на эту красоту и осознавал, что раньше не замечал ее, не придавал ей никакого значения, будто раньше я никогда не видел дождя.

С Вайпер я стал зрячим: она исцелила меня от слепоты, и, хотя мы были знакомы совсем недолго, я чувствовал, что становился другим, менялся, шел из тьмы в свет. Точнее, Вайпер вела меня за руку, а я словно поглощал свет, идущий из ее души.

Я сидел на лекции по геометрии и вспоминал нашу первую встречу с Вайпер. Наверно, люди находят друг друга именно так – сначала не замечают, а потом будто просыпаются ото сна. Да, люди находят, но ведь я не человек.

И тут я понял: как я посмел мечтать о Вайпер, если я – не человек? Я – вампир, убийца. Как я смогу раскрыть ей мою страшную тайну? Примет ли она ее? Как я смею мечтать о ней, если