Сердце степи (СИ) - Иолич Ася Страница 32

- Спасибо за совет. Благослови лучше моего друга. Он ранен, и рана скверно заживает.

- Благословение твоего друга да осенит тебя, - сказала эным, чертя пальцем на левой ладони Руана обережный знак. - Пусть тебе не встретится фальшивого золота и поддельных монет. Ступай.

Пусть пророчества дада и были похожи на утренний туман в долине, но они иногда напоминали о чём-то важном, случайно упущенном, заставляли посмотреть с другой точки зрения, задуматься, или просто представляли собой светлое напутствие. Руан никогда не упускал возможности спросить у заклинателя про свою судьбу, будь то коричневый южанин, гадающий на костях животных, кутарец с символами, вырезанными на каменных кубиках, или гадалки с ветхими картами, изображавшими правителей, шутов, жизнь и смерть. Это увлекало. Было забавным искать совпадения, скрытый смысл, а потом находить подтверждения словам «говорящих с тем, что невидимо».

Напутствие было добрым. Руан шёл, расправив плечи, и наслаждался пестротой халатов, разбавлявшей однообразие песочных стен над коричнево-бурыми холмами. Рябая, как увешанные лентами нижние ветви Второго Древа в рудниках Рети, толпа вывела его за ворота, и он вернулся к ограде шатров, отмечая, что из большого поднимается в небо дым.

- Где Харан? - спросил он у Рика, который лежал на кровати, прикрывшись одеялом.

- С женой уединился. Кам ушла, чтобы не мешать.

- А ты что?

- Лекарка приходила. Сделала мне повязку с какой-то мазью. Говорит, всё не так плохо. Там Алай готовила… почма вкусная.

Руан открыл по очереди крышки котелков. Ровные квадратные кармашки почмы белели в густом отваре с красивыми медальонами жира.

- Вкусно. - Руан отставил пустую тарелку, вытер рот платком и залез в сундук за большой тетрадью. - Бун привёл в порядок твой парадный костюм?

Рикад кивнул, и Руан сосредоточился на записях.

- От Ул-хаса прислали парня, - сказал Ермос, заглядывая в шатёр, когда начало вечереть. - Пир там уже. Кир Руан, я помогу одеться.

- Ну что, вперёд, - хмыкнул Рикад, вставая из-за дорожной доски для дэйрто. - Ермос, мы не закончили партию. Не убирай.

- Там всё готово? - Руан махнул рукой в сторону. - Иди лучше проверь гнедого. Причеши ещё раз.

- Слушаюсь.

Руан стоял, оглядывая Рикада в его парадной куртке, расшитой серебром. Тот широко улыбнулся в ответ на этот взгляд и махнул рукой на город.

- Ну что… Поехали!

Стражники у ворот внутренней части вежливо кивнули им, уважительно поглядывая на расшитые куртки и хорошие сапоги, нещадно натиравшие ногу Руана. Эх, надо было разносить в дороге.

- Ты чего хромаешь, кир? - спросил его с ехидной улыбкой Рикад, заметив, как Руан припадает на правую ногу, пальцы которой поджал. - От меня заразился? Лекарка завтра придёт, попроси примочку сделать. Животворящую, - хмыкнул он, косясь на Руана.

- Заткнись, чёрт коричневый, - тихо сказал Руан, переступая через высокий резной порог и проходя по широкому коридору со стенами, выложенными мозаикой. - Любуйся лучше. Погляди, как мастера работали.

Слуга со светильником открыл перед ними ещё одну дверь, впуская в круглый большой зал, шумный, ярко освещённый факелами, свечами и огнём очага в центре, в каменной чаше. Блеск расшитых золотом халатов ударил по глазам, и Руан, поклонившись, покосился на Харана. Тот шарил глазами по сидящим в цветных подушках хасэ, а потом взгляд его остановился и заострился. Музыка притихла.

- Кир Салке Руан, кир Пай Рикад, Харан Хайар, - сказал слуга, кланяясь перед Ул-хасом, восседавшим на деревянной подставке.

- Хас Харан Хайар, - громко уточнил Харан, не меняя направления взгляда. - По праву родового старшинства.

Руан закрыл глаза. Упёртый болван. Ведь предупреждал же его…

Бутрым неожиданно рассмеялся и протянул руку Харану. Тот уверенно зашагал вперёд и остановился, низко кланяясь, перед возвышением, на котором сидел Ул-хас.

- Слышишь, Накар? Твой хас вернулся. Встань и поклонись. Место уступи. Пшёл, баран.

Рикад, стоявший по левую руку, еле слышно кашлянул. Тихая мелодия умтана из угла почти заглушила этот звук. Руан с тревогой смотрел, как Накар с краснеющим лицом спускается с помоста и кланяется перед старшим братом, а потом удаляется на ковры, предназначенные для менее знатных гостей.

- Ку-уда? - хрипло спросил Ул-хас, глядя, как Харан разворачивается, чтобы вернуться к Руану. - Место освободилось. Садись.

Уступить место среди приближённых впервые увиденному хасэгу?! Ладно Накар, который был молод, но занял место отца, когда тот скончался, но вот так? Руан с ужасом вглядывался в Бутрыма, не веря тому, что только что видел, и тут понял. Ул-хас был пьян! Он напился до их прихода, и в прошлый раз, когда Руан мельком видел его, он тоже был под действием хмельного! Отсюда этот странный блеск в глазах и порывистые жесты…

Харан сидел, как ни в чём не бывало, на месте брата, и угрюмо смотрел в подушки. Бутрым махнул рукой. Юная служанка вскочила с ковра у другой стены и подбежала к Харану со стаканчиком быуза. Тот сжал челюсти, потом поклонился Ул-хасу и выпил быуз одним глотком. Руан поморщился. Отказаться было нельзя, и избавиться от напитка тоже не представлялось возможным. Гамте. Ладно. Придётся присматривать за ним. Пьяный Харан утраивает силу и теряет разум. А ему явно будут наливать ещё.

- Мы пришли не с пустыми руками к великому Ул-хасу, - сказал Руан, оглядывая присутствующих, и возгласы стихли. Девушки, сидевшие за музыкальными инструментами у одной из стен, опустили смычки и свирели. - Мой подарок, единственный в своём роде, привезён из Арная, и Ул-хас, как истинный знаток роскошного, уверен, поймёт его ценность. Прошу дозволения привести его сюда, Ул-хас Бутрым.

- Дозволяю. - Бутрым лениво махнул рукой. - Удиви меня.

Руан кивнул Буну, ожидавшему за порогом, и тот кивнул в ответ.

- Заводи! Девушки… Играйте «Полёт над степью».

Смычки согласно поднялись над умтанами, свирели прижались к губам, и пальцы нависли над струнами полосатого гулкого ягета. Руан стоял, глядя на лица сидящих в подушках, ловя их выражения. За спиной послышался перестук копыт по каменному полу, и, одновременно - согласный выдох восхищения.

- А вот и мой подарок, - сказал Руан, наслаждаясь эффектом, отступая в сторону под пронзительный крик хищной птицы, что начинал мелодию «Полёта над степью» .

45. Кам.Полёт над степью

Зал был предсказуемо круглым, и гнедой, поводя ушами и косясь на огонь светильников, шагнул внутрь. Пляска отблесков пламени на стенах слегка мешала сосредоточиться, а дым благовоний, плывший слоисто над головами присутствующих, щекотал ноздри.

Восторженные тихие возгласы, слившиеся в единый одобрительный гул, слегка отрезвляли.

- А вот и мой подарок, - сказал Руан, давая гнедому дорогу.

Умтан издал пронзительный вскрик хищной птицы в небе над степью, а следом - ржание лошади, и ягет вступил, задавая ритм бешеной скачки в летней траве, что ещё не потеряла зелёный цвет.

Камайя расстегнула плащ. Ткань цвета густой тёмной крови скользнула по крупу гнедого, и тонкий костюм, расшитый мелкими золотистыми брызгами по красной двухслойной вуали, колыхнулся, повторяя очертания гибкого тела. Она спрыгнула с гнедого, и Руан отвёл его чуть подальше, давая ей место.

Крик хищной птицы повторился. Тонкие руки сплетались и расплетались под звуки ягета. Дым плыл, дурманя, и прямо перед ней хасэг в расшитом халате, не отводя жадных глаз от угадывающихся под красной тонкой тканью контуров тела, схватил кусок жирной баранины и сунул в рот, измазав подбородок. Камайя повела бёдрами, потом ещё раз, а потом быстрее, быстрее, стремительнее, и тысячи крошечных блестящих кружочков мелькали, а те, что покрупнее, нашитые на широкий пояс, звенели, вспыхивая искрами огня. Её тело извивалось, как гибкое тело ящерицы. А вот и Бутрым. Небеса… ну и рожа. Бёдра неистово двигались, дрожали золотистые брызги на ткани, и она вдруг взлетающим языком пламени прыгнула в сторону, стремительно, гибко, без разбега, вверх, почти сворачиваясь в кольцо, доставая пятками до затылка, и волнистые волосы взлетели, укутывая её пеленой дыма.