Конструктор судьбы - Сандрин Дарсена Страница 32

– Скоро пойду.

Расстроенная мордашка.

– Насть, у тебя все будет хорошо. С мужем. Правда, поверь. Не хочу тобой воспользоваться и оставить.

– Не оставляй!

– Ты навсегда в моем сердце.

– Не понимаю.

– Так надо.

Мы ещё какое-то время сидим в тишине. Неловкая пауза повисла в воздухе и затянулась. Непонятно, о чем говорить, что делать.

– Насть, мне еще на вторую работу надо заехать, – придумываю предлог, чтобы увести себя от нее, вырвать зарождающуюся любовь из ее сердца. Она недоуменно на меня смотрит, пытается понять, что сделала не так. Да все ты так сделала!

– Ты слишком хороша, чтобы быть правдой, – отвечаю ей на ее немой вопрос.

Она подходит близко ко мне, протягивает губы. Я отвечаю поцелуем, прощальным. Опять кислая мордашка. Я подбадривающе провожу пальцем по ее подбородку и нажимаю ей на носик.

– Не кисни! Все будет хорошо!

Ухожу. Она не закрывает дверь, пока я не исчезаю из виду. Все сделал не так, как хотел! Надеюсь во благо. Иначе не прощу себе.

Глава 23

Настя.

Сегодня Костя пригласил меня в ресторан. Странные у нас с ним отношения. Говорит, что нравлюсь, но при этом не хочет переступать черту. Может, он прав. Конечно, прав. Просто странно видеть такое мужское поведение. Мне всегда казалось, что мужчины не умеют говорить нет, когда дело доходит до постели, что им это нужно больше, чем женщинам. А тут – стоп.

Я бы подумала, что со мной что-то не так, но он явно дал мне понять, что хотел бы быть рядом. Что-то здесь еще есть. Он не все мне говорит. Я это чувствую. Не знаю как, но каким-то шестым чувством.

После работы я тороплюсь домой. Привожу себя в порядок. Мне кажется, что сегодня надо быть безупречной. Я ужасно волнуюсь. Давно так не волновалась. Наверное, последний раз в школе, когда на свидание собиралась.

Костя заехал за мной на машине, и мы поехали в ресторан в центре города. Он сказал, что там очень достойная кухня.

Швейцар на входе распахнул перед нами дверь, мы прошли внутрь. Костя заранее забронировал столик. Я бы сказала, в достаточно укромном месте. Нам оттуда было видно все, а вот мы сами не очень хорошо просматривались. Наверное, он неспроста так задумал. Хотя, может, я все придумываю. У меня последнее время фантазия бурно разыгралась.

Нам принесли меню. Костя сразу заказал Кир Рояль на аперитив. Потом мы погрузились в изучение меню. Состояние легкого опьянения от Кира настроило меня на романтическую волну. Что-то мне совсем не хочется быть правильной. Вот бы забить на все условности и делать все, что хочется! Я об этом сказала Косте. «Ну, это всегда успеем!» – многозначительно ответил он, изобразив на своем лице самую хитрющую улыбку.

В ресторане было немноголюдно. Середина недели, да и заведение дорогое. Вдруг, внимание публики привлекла одна шумная пара. Они заняли столик посередине зала и о чем-то громко спорили. Я оторвала взгляд от меню и посмотрела в их сторону. Каково же было мое удивление, когда я увидела Оксану и Родиона!

– Кость, а это не тот самый юбиляр?

– Тот самый.

– И что мы здесь делаем? Опять работаем?

– Не совсем. То есть, да, я должен за ним следить. Но! Тебя я пригласил просто потому, что хочу сделать тебе приятное. Мне, действительно, надо быть сегодня в этом месте, но я бы очень хотел, чтобы ты была рядом. Мы скоро должны расстаться, и больше не увидимся. Прощальный ужин.

– Что? Это вот сейчас шутка такая? Развитое чувство юмора?

– Нет, Настенька. Я уезжаю. И надолго. Может, навсегда.

– Не поняла! Ты о чем, вообще? Куда ты едешь?

– Действительно, куда. В общем, это далеко отсюда. Может, теперь ты поймешь лучше, почему я вчера так странно себя вел – чтобы ты не осталась здесь меня ждать всю жизнь.

– Да ладно, Костя! Ну ты и самородок! Таких, как ты, я еще не встречала!

– Ты меня скоро забудешь и не вспомнишь.

– Ну это вряд ли…

– Уж поверь стреляному воробью на слово.

Я снова посмотрела на Оксану и Родиона. Они ругались. Их голоса становились все громче. Оксана перешла на истеричный крик.

– Сволочь! Ненавижу! Будьте вы прокляты! Вот стерва! Да что она о себе возомнила! Ха! Она думает, что это у вас надолго? Это чужое отнимать легко! А пусть попробует удержать! – Родион взял Оксану за руку. Она резко выдернула свою руку. – Да пошел ты! Вали к своей шлюхе! Ну ничего, она еще хлебнет! Она свое получит! Такой бабник и кобелина и ей рога понаставит! Отольются кошке мышкины слезки!

– Это ты-то мышка?

– Заткнись! Ты вообще просить прощения должен! Ты!

Напряжение достигло такого накала, что кажется из нее сейчас полетят молнии. Затем, она резко берет себя в руки, выдыхает и дальше уже переходит на громкий шепот змеи:

– Ты знаешь, а хорошо, что мы не поженились. Очень хорошо! Все, что ни делается, – к лучшему! Скатертью дорога!

Оксана швыряет салфетку в лицо Родиону и пытается демонстративно энергично уйти, но от злости подворачивает ногу и падает со своих высоченных каблуков. Родион помогает ей встать. Она вырывается, выкручивается из его рук, высвобождается, и, громко всхлипывая, вылетает из ресторана.

Костя.

Дело сделано! Месть свершилась. Родион разорвал узы несостоявшиеся брака, а Настя лицезрела боль подруги, подло поступившей с ней в молодости. Я доволен. Какой же гадкий я стал. Не знал, что такие вещи могут меня радовать. Да я просто страшный человек! Вот хорошо, что освобожу Настю от себя. А то, кто знает, на что я буду способен в будущем. Эта роль помощника Бога, которую я выполняю на работе, меняет меня явно не в лучшую сторону. Да и кому я помогаю? Может Дьяволу? Стоп, лучше не думай об этом. Главное, Насте явно легче. Хоть она и ошарашена.

После побега Оксаны из ресторана мы с Настей очень мило провели вечер.

В конце я отвез ее домой. Проводил до двери.

Мы долго стояли в коридоре. Настя пыталась пригласить меня на чай, но я понимал, что лучше уйти быстро, иначе я вообще не смогу это сделать. Она вдруг заплакала. Сказала, что хорошие люди в ее жизни почему-то не задерживаются. Попросила поцеловать на прощание.

Мы очень долго целовались. Почувствовал себя школьником с девочкой в коридоре.

– Все, прощай, Настька. Люблю тебя!

Она смотрит непонимающими глазами. Зрачки расширены от возбуждения, губы пылают, сердце колотится, вот-вот вырвется. Стоит послушно, не решается сделать