Дракон с королевским клеймом - Оливия Штерн Страница 32

Его птичка… Сопротивлялась, теряя перышки.

Но что она может сделать против здоровенной бычьей туши, словно в насмешку наряженной в щегольский сюртук?

ГЛАВА 6. Полет Дракона

Когда Итан ушел, Вельмина закрыла сундучок с жалкими остатками денег, и долго сидела за столом, не имея сил даже подняться, уронив лицо в ладони. Наступало время, когда придется решить: то ли сдаться Ариньи, хотя от одной только мысли об этом начинает подташнивать, то ли начинать распродавать драгоценности, которые все еще стояли нетронутыми, припрятанными в тайнике. Был, конечно, и другой выход: она могла вернуться в родительский дом, но… Вельмина подозревала, что это не решит проблемы с наместником. Ее отец стар и немощен, а Ариньи — при силе, власти и деньгах. Вельмина хмыкнула, мимолетно подумав о том, что ее скорее снова выдадут замуж, если не за наместника, то за какого-нибудь первого попавшегося старика побогаче. И это тоже был не выход.

В довершение всему, с каждым днем ей все тяжелее было находиться в доме рядом с Итаном.

Да, он не делал ровным счетом ничего дурного, он не навязывал ей своего общества, он всего лишь работал… Время от времени подглядывая в щель приоткрытой двери, Вельмина видела, как под тонкой сорочкой перекатываются мышцы на спине и плечах, и от этого зрелища ее бросало то в жар, то в холод. Она быстро, на цыпочках, убегала к себе.

Странное дело: хотелось спрятаться в лаборатории, чтобы не видеть — или наоборот, хотелось… страшно даже представить. Ей хотелось потрогать его, ощутить под пальцами тугие мышцы… Как тогда, тот единственный раз, когда осматривала затянувшуюся рану. Это было какое-то наваждение, природы которого Вельмина не могла объяснить.

Она захлопнула сундучок. Вспомнила о том, что ей было неприятно, когда Фебба повисла на Итане, хотя, по — хорошему, должно быть все равно… Ну не глупо ли? Похоже, она становится неравнодушной к человеку, которого практически не знает. Кто он, откуда… Ясное дело, что все, что он ей рассказал, вряд ли правда. Возможно, он в розыске. Возможно, убийца. А ей наплевать, в самом деле наплевать — да пусть хоть сам король-дракон, лишь бы только посмотрел на нее как-нибудь по — иному, не этим задумчивым и отстраненным взглядом.

На вопрос — а каким? — Вельмина не знала ответа, потому что Кельвин вообще смотрел на нее как на предмет обстановки, старый и никому не интересный.

«Что ж, — подумала она, — если ты сама не знаешь, что тебе нужно, то лучше ему и вправду уйти. Ты будешь сильной. Ты отбросишь все свои странные и неуместные желания. Ты выплатишь ему жалованье за то, что он сделал, и отправишь восвояси. А все остальное — куда он пойдет, где будет жить, тебя не должно волновать».

С этими мыслями она встала из-за стола. Дальше… можно было спуститься в лабораторию и попытаться закончить ту интересную трансмутацию мыши, но при одной только мысли о том, что снова придется несколько часов кряду просидеть в промозглом подвале, Вельмину передернуло. В самом деле, что-то происходило с ней не то: теперь хотелось выходить на улицу и наслаждаться тем, как солнце оглаживает щеки, любоваться цветущими тюльпанами и просто смотреть по сторонам, как будто — стыдно даже думать о подобном — смерть Кельвина подарила ей свободу, от которой она совершенно отвыкла.

Поэтому Вельмина просто прошлась по дому, заглянула в кладовую, сварила себе чашечку кофе, и уже вместе с ней вышла на залитое солнцем крыльцо. Наверное, будет неплохо вынести сюда плетеное кресло, и маленький столик, чтобы просто наслаждаться теплыми весенними днями… Вельмина зажмурилась, представляя себе, как это было бы здорово: пить кофе по утрам в компании… Нет, не думай так, не нужно. Он скоро исчезнет навсегда, а ты останешься одна, так лучше, спокойнее…

А когда открыла глаза, то увидела за чугунными завитками ограды остановившуюся самоходную повозку. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, кто это пожаловал.

Вельмина вздохнула: ей совершенно не хотелось ни разговаривать с Ариньи, ни, тем более, пускать его в маленький садик, что между оградой и домом. Но наместник уже лихо спрыгнул на тротуар и помахал ей рукой.

«Надо же, без букета», — Вельмина даже обрадовалась, потому что это означало, что Дэррин Ариньи хотя бы не будет настаивать на свидании.

Все ещё держа чашку в руках, она все же подошла к калитке и приоткрыла ее.

— Добрый день, господин наместник.

Ариньи окинул ее липким взглядом, недобро блеснул глазами, но тут же расплылся в сахарной улыбке.

— Моя дражайшая госпожа де Триоль! А я тут по делам ехал мимо, решил заглянуть. Удивлен, отчего это вы здесь совсем одна… Вы позволите?

Вельмина шагнула в сторону, позволяя Ариньи пройти. Он подавлял ее — своим ростом, объемами и неприятными, как будто ощупывающими взглядами.

— Не пристало вам калитки открывать, — сказал он добродушно, — или прислуга разбежалась?

«Твоими стараниями», — подумала Вельмина, а вслух сказала:

— Я отпустила их на несколько дней, господин Ариньи…

— Дэррин.

— Хорошо, — вздохнула неслышно, — Дэррин. Они отправились повидать своего сына.

— А раб ваш где? — взгляд Ариньи упал на ее руки, на которых не было кольца.

— Я отправила его по делам, — соврала Вельмина и покраснела, — а кольцо… оно наверху.

— Опрометчиво, отпускать его без присмотра, — Ариньи нахмурился, — не боитесь, что сбежит?

Вельмина пожала плечами. Нет, она не боялась, потому что пообещала Итану жалованье, а еще потому, что в глубине души верила в такое явление, как благодарность.

— Не нальете ли мне кофе? — с улыбкой спросил наместник, снова меряя Вельмину липким взглядом, — заодно и обсудим… Судьбу дома вашего супруга.

Вельмина вздрогнула и подумала о том, как было бы хорошо, будь в доме Итан. Впрочем, причины отказывать наместнику в кофе не было, и Вельмина, через силу улыбнувшись, пошла вперед. Ариньи топал следом и шумно сопел.

Потом Ариньи ждал в гостиной, а Вельмина сама сварила кофе, налила в белую фарфоровую чашечку, поставила ее на поднос с эмалевой росписью. Зачем-то добавила хрустальную розетку с песочным печеньем.

Ариньи, судя по всему, все это время расхаживал по гостиной и рассматривал портреты предков Кельвина.