Кольцо огня - Вульф Мара Страница 32

– Потому что в этом не было необходимости, они уже нашли кольцо, – говорит Сет.

– Маг утверждал, что они отнимут кольцо, если Александр окажется недостоин, – задумчиво произносит Кимми. – Он сказал, что кольцо будет принадлежать только тому, кто пообещает освобождение. Не имеет ли тогда смысл найти город? Судя по всему, они исполнили угрозу.

– Но город уже тогда превратился в руины, – отвечаю я. – Сегодня от него явно мало что сохранилось. К тому же он может находиться где угодно. Александр продвинулся очень далеко. Нужна карта его военных походов. Кроме того, следует исключить годы после смерти Каллисфена, – вслух рассуждаю я. – Остается период с 336 по 327 год до нашей эры. Все еще довольно большой промежуток. Каллисфен мог бы выражаться как-нибудь поточнее.

– Тогда Аристотель никогда бы не получил письмо. Племянник хотел сообщить, что кольцо найдено, а не где оно найдено. Знать об этом было бы чересчур опасно, – поясняет Платон. Тут он, скорее всего, прав.

– Как к тебе попало письмо? На тот момент ты уже давно считался мертвым. Ты навещал Аристотеля?

Платон окидывает присутствующих осторожным взглядом. В комнате стало довольно много народу.

– Нет, не навещал. Геката отправила его мне с гонцом после смерти Аристотеля.

– Сама она не отважилась тебя отыскать? – с настороженным видом задает вопрос Гор.

– Вы установили за ней слежку. Встреться мы с Гекатой, и вы бы меня убили. Она нашла другой способ, пусть я того и не заслуживал. Я втянул ее в неприятности, но она не держала на меня зла и запросто вас перехитрила. – В его голосе слышится гордость и тоска. – Она гораздо умнее вас, других богов.

– Да это не особенно-то и сложно, – бормочу я, уткнувшись взглядом в папирус.

Азраэль негромко покашливает, явно в попытке скрыть смешок. Но как по мне, может не утруждать себя подобными выражениями солидарности.

– Тут ты права, – безмерно меня удивляя, ухмыляется Гор. – Хоть и освоили пару дурацких трюков вроде затмений, чтения мыслей и перемещения из одного места в другое… но что нам это дало? Мы раскисли.

– Вы только послушайте, – встревает Сет, – малыш вступает в фазу самокритики. И что же ты предпримешь?

– Наконец-таки заткну тебе рот.

– Насилие – не способ решения проблемы, – терпеливо произносит Кимми, и звучит так, словно она повторяет это уже не в первый раз.

– Такое может сказать только женщина, – с наигранным отчаянием возражает Гор. – Насилие – это всегда способ решения проблемы, если имеешь дело с идиотами и невеждами.

– То есть с мужчинами, – замечаю я, ни на кого конкретно не глядя. Почему нельзя искать Кольцо огня вместе с Саидой или с Энолой? Я бы смирилась даже с пери.

– Женщины ничего в этом не понимают, – продолжает настаивать Гор. – Вы не представляете, какое освобождение испытываешь после выплеска эмоций. Вам вечно подавай полную гармонию.

– Именно по этой причине я читаю тебе «Второй пол» Симоны де Бовуар, – похлопывает его по руке Кимберли. – Тебе нужно заполнить пробелы в знаниях о феминизме, которые ты только что продемонстрировал.

Ошарашенно смотрю на кузину. Очевидно, я ее недооценивала. За такие вот тупые шуточки мне жутко хотелось огреть Гора сковородкой, она же определенно выбрала стратегию пацифизма.

– Вам всем не помешало бы послушать. Весьма занятная книга, – с болью в голосе произносит Гор, и я прикусываю язык. Настроение резко ползет вверх.

Ей не требуется моя помощь. Кимми гораздо лучше контролирует бога, чем я – ангела.

– Я уже феминист, – объявляет Данте. – Можем вернуться к нашей проблеме?

– Почему он думает, что лучше понимает женщин, чем мы? – игнорируя его просьбу, Гор требовательно смотрит на нас.

Азраэль трет шею, а Платон внимательно изучает свои ногти.

Данте спокойно пожимает плечами.

– Потому что я их слушаю и не хочу каждую затащить в постель.

– Исрафилу бы это не понравилось. И я тоже не хочу затащить Кимми в постель, – заявляет Гор так, будто это особое достижение.

– Что-то новенькое, – шепчет Сет.

Во время их пикировки кузина прячет лицо за чашкой и не издает больше ни звука.

– Я просто не могу поверить, что Каллисфен написал это письмо и не оставил ни одной зацепки Аристотелю… в этом просто нет смысла. Он знал, что умрет. В этом случае людям обычно есть что поведать остальным, кроме приключенческих историй.

– Что при обычных обстоятельствах написал бы смертный в своем прощальном письме? – Сет по-прежнему стоит позади, и я поднимаю на него глаза.

Много дней подряд я задаюсь вопросом, почему Малакай не оставил мне прощальное письмо. Неужели считал, что у него еще есть время? Или не желал объяснять, почему принял такое решение, предварительно не поговорив обо всем со мной? Он возложил это на Азраэля, зная, как сильно я разозлюсь на ангела.

– Человек попрощался бы и, вероятно, написал то, что не успел сказать. Это не прощальное письмо.

Я ловлю взгляд Азраэля. Он скользит по коже, словно успокаивая меня и лаская, и я чувствую то, чего вовсе не хочу чувствовать. Я еще не готова принять дилемму, заложником которой он оказался.

– Совершенно верно, – соглашается Сет. – Это письмо, скорее, сообщение. И, как в случае с ремнем, настоящая информация должна быть спрятана где-то внутри.

С ним никто не спорит.

– Вам и вправду неизвестно, где тот город? – спрашивает Кимми.

Единственный ответ бессмертных – сдержанное покачивание головами.

– Ладно. – Я кручу затекшими плечами. – Что мы имеем? Соломон владел кольцом, и явно можно исключить вариант, в котором Александр снял регалию с его мертвого пальца.

У Кимми вырывается какой-то странный звук.

– Соломон не приказал похоронить себя с ним, – добавляет Гор. – Разумеется, это мы проверяли.

– Значит, перед смертью Соломон снова спрятал Кольцо огня или отдал кому-то на хранение, причем явно не Менелику и царице Савской, а паре магов. Вопрос: где они с ним скрылись?

– А разве не существует завещание Соломона? – уточняет Кимми. – Там ничего об этом не написано?

– Нет, – отзываюсь я, раздраженная молчаливостью бессмертных. Естественно, они хранят свои секреты при себе. А меня уже от этого тошнит. – Так называемое «завещание» – это рукопись четвертого века нашей эры, и ее автор неизвестен. В действительности он не связан с Соломоном. Я проверяла, когда мы искали скипетр. Кстати, сколько времени твой господин и повелитель отводит мне на поиски? Когда он вышвырнет душу Малакая на съедение демонам?

Азраэль едва заметно вздрагивает.

– Осирис мне не господин и не повелитель.

– Даже так? – Звучит, наверное, немного цинично. – А мне показалось иначе.

Ангел порывается что-то добавить, но его перебивает Сет.

– Описание города слишком расплывчатое. Под описание подходит очень много мест тех времен. Если Каллисфен хотел сообщить дяде какое-то название, то, по всей видимости, воспользовался шифром.

– Опять? – стонет Гор. – Только не это! Я уже сыт ими по горло.

– Такой вариант я рассматривал, – с сожалением признается Платон. – Каллисфен не применил ни один из известных в ту пору шифров. Александр бы заметил. Тут что-то другое.

– Если не шифр, то, может, скрытое сообщение, – размышляю я вслух.

– А в чем разница? – спрашивает Азраэль.

Я нервно ерзаю на месте, испытывая острое желание сразу же проверить свою теорию.

– В детстве мы с Малакаем иногда обменивались сообщениями, которые не должны были прочесть наши родители. – Безусловно, если бы захотели, они бы это сделали, но мама с папой позволяли нам иметь свои секреты. – Мы писали их молоком или лимонным соком на бумаге, и если слегка нагреть листок, то надпись становилась видимой.

От этого воспоминания меня охватывает грусть. Тогда я еще считала, что жизнь не способна мне навредить. В кругу семьи я чувствовала себя неуязвимой.

– Молоко и лимоны. – Если Азраэль начнет смеяться, я лично его убью, но его голос, наоборот, звучит мягче. – И какие же тайны вы друг другу отправляли таким образом?