Ханна Хауэлл - Таинство любви Страница 32

Беда в том, что тут на многие километры не было никого, кроме нас с Полом.

Ничего себе.

Я прикусила губу. Жаль, при мне нет больше экранирующего камня, защиты от злых сил; красивого ожерелья, которое я… хм… позаимствовала у Кэтлин, когда только стала человеком и пряталась от моих инфернальных сородичей. Потом закатила глаза. Нечего психовать. Даже теперь, став человеком, я все еще могла почувствовать присутствие демона.

И если демон так близко, чтобы; шептать бессмыслицу мне в мозг, я могу его увидеть. Я снова оглядела спальню в поисках зловещих признаков — горящих красных глаз или неестественно мускулистых мужчин, облаченных в облегающие гимнастические шорты. Но видела лишь комод, тумбочки по обеим сторонам кровати, дверь в дальнем углу спальни — вероятно, там находился туалет, да еще огромное окно, через которое, слепя глаза, лился поток солнечного света.

И ползучий побег плюща на подоконнике.

Я смотрела на облепленную листьями лозу, удивляясь, как это хозяин домика проглядел, что его собственность зарастает плющом. Растительность должна быть снаружи, это я знала точно.

По спине пополз холодок, и я закрыла руками грудь. Мне вдруг стало неуютно оттого, что я обнажена. Оттого, что за мной, кажется, наблюдают.

Ничего себе!

Покачав головой, я натянуто рассмеялась. Взрослое, бывшее демоническое существо испугалось веточки; страшилка, рассказанная на ночь.

Понятно? Вот почему я так хотела устроить себе каникулы. Я так привыкла к тому, что в мою жизнь все время лезет паранормальная мерзость, что мне уже мерещится бука в потемках. А я по опыту знала, что бука предпочитает темные аллеи, а не уединенные хижины в горах. Вот тролли — другое дело, они жители гор. Да только ни один не осмелится показаться днем.

Мое сдавленное хихиканье стихло, и тут в спальне появился Пол. Ура — все еще возбужденный. Я распростерлась на постели, мои груди в ожидании ласки, не говоря об остальных частях тела. Но он не набросился на меня, и я нахмурилась. Запоздало заметила, как сжаты его губы, как сведены брови.

— Пол? Что случилось?

Он вздохнул:

— У нас проблемы.

— Что за проблемы? И где презервативы?

— В этом-то и беда.

— Их нет в дорожной сумке?

Он сел на постель, провел рукой по волосам.

— Нет. Черт! Точно знаю — у нас еще оставалось несколько. Где же они, черт подери?

— Не знаю. Может быть, мы их все использовали дома. Но это не значит, что мы не можем сейчас повеселиться. — Я погладила его промежность, и он издал то ли вздох, то ли стон. Прижавшись к нему, я промурлыкала: — Помнишь, я сказала, что высосу тебя, как мороженое из рожка?

И начала расстегивать его джинсы.

— Или, — предложил он, — можно прямо сейчас прыгнуть в машину, съездить за новыми. Потом вернуться и заняться делом, что твои кролики.

Я заморгала. Неужели он и в самом деле отказывается от орального секса? Неужели парни на это способны?

— Но… я хочу тебе угодить.

— Детка, этот уик-энд для нас обоих. Поехали, — сказал он, ласково убирая мою руку с молнии джинсов. — Мы быстро. Одна нога тут, другая там.

— Кому нужны эти кондомы? Мне очень нравится физиологический метод контрацепции.

— Тише. Физиологический метод обычно приносит вопящие плоды через девять месяцев. — Он поднес мою руку к губам и поцеловал. — Уж лучше просто молиться.

Ха!..

— Ничего себе, сказанул.

— Тебе никогда не приходилось трястись от страха залететь.

— Можно подумать, ты беременел.

— Очень остроумно. — Его глаза потемнели, а лицо несколько утратило игривое выражение. — Это было в колледже. У нее в конце концов пошли месячные, но, пока мы их дожидались… Это были самые долгие дни моей жизни.

Я полагала, что «она» — его экс-невеста, но не стала спрашивать. Его прошлые любовницы меня не волновали. Пустые слова… особенно потому, что я отчаянно надеялась, что Пол простит мне многокилометровый список бывших клиентов. За четыре тысячи лет у суккуба наберется немало «боевых вылетов».

Я сказала:

— Неужели ты не понимаешь, насколько мала вероятность, что ты заделаешь мне ребенка, если мы один-единственный раз займемся незащищенным сексом?

— Предпочитаю не играть с судьбой. Кроме того…

Пол уложил меня назад на постель, и не успела я ахнуть, как он запустил руку мне в трусики и начал ласкать меня… Ахххх!..

— Компенсация за ожидание, — сообщил он хриплым голосом, в котором мне слышалось обещание. — Быстро до магазина, пополнить запасы. Потом назад в кровать. — Трущие движения сменились поглаживанием, и мои веки затрепетали. Бедра и живот охватила сладкая дрожь. — Что ты об этом думаешь?

Что думаю? Разве можно думать, когда тебя ласкают вот так? Я сдавленно ответила:

— Ты умеешь убеждать.

— Мне было у кого поучиться.

— Льстец. Ооо!

На этот раз он вошел внутрь, согнул палец и…

И вышел.

Нет! Вернись!

Поцеловав меня в нос, Пол сказал:

— Остальное потом. Сначала в магазин.

Долгая пауза, в течение которой я чувствовала, как улетает мой оргазм… прочь, прочь… и нет ничего.

— Пол, — сообщила я. — Ты обманщик.

— Я уже сказал. Остальное потом.

— Ты обманщик. Ты злой.

— И по этой части у меня был отличный учитель.

Ох, какой он милашка!

Но когда мы выходили из спальни, мне показалось, что я слышу, как в моем мозгу эхом отдаются мои же собственные слова.

«Ты злой».

Глава 4

— Это было восхитительно, — промурлыкала я умиротворенно.

Мне было тепло и чертовски хорошо.

— Стоило ждать?

— Да, черт возьми. Ничего вкуснее этого жаркого со специями я не ела.

Пол усмехнулся:

— Фахитас вкуснее, чем шоколад?

— Любимый, да я чуть не кончила.

Сидящий напротив меня за маленьким кухонным столом Пол рассмеялся:

— Вот это комплимент. Продолжай в том же духе, и я буду готовить тебе фахитас каждый вечер.

— Заманчиво. — Я медленно облизнула губы, и они сделались влажными и блестящими. — Мне нравится.

Наклонившись, он меня поцеловал. Наши языки соприкоснулись и начали парный танец. Еще! Я ощутила вкус кайенского перца и душистых специй, а потом Пол оторвался от моих губ, которым тут же стало грустно и одиноко.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал он. — Но тебе еще мыть посуду.

Называется, вляпалась.

— Выше нос, скаут. — Его глаза лукаво блеснули. Хм, похоже, он от души веселится, лицемер! — Ты знаешь правило: тот, кто не готовит, моет посуду.