Вернуть истинную - Лана Воронецкая Страница 32

Проверяю его невидимый кулон на шее – всё на месте. Что же это за кулон?

С Амиром не может ничего случиться. Не может? Он всегда был самым сильным, самым смелым, самым красивым! Я всегда могла положиться на него и слепо доверяла брату. Что же произошло?

Именно сейчас мне ужасно его не хватает. Сердечко тянет, ноет в груди.

Зато я вижу кучу пропущенных вызовов от Дориана. И вагон посланий.

Шмыгаю носом и листаю. Читаю. И успокаиваюсь.

Чего там только нет.

И признания в любви. И строчки о том, как он за меня волнуется. И гневные упрёки в том, что я его игнорирую. Во. Это утешает больше всего. Даже слёзы высыхают.

Перечитываю с наслаждением те сообщения, где Дориан бесится из-за моего молчания. Хоть немного переживаний досталось гаду. Надо закрепить урок. Чтобы такого придумать?

А потом украдкой залезаю обратно туда, где он пишет мне всякие нежности и шлёт картинки с цветами и сердечками. Кто бы подумал? Дориан и эти картинки. Улыбаюсь. Всё-таки он меня любит…

Кладу руку на живот.

И не только из-за ребёночка. Ведь о беременности он узнал позже, когда вернулся в академию.

Живот опять светится голубым.

— Да, мой маленький. Да, мой хорошенький. Мама с папой тебя любят. Только папа должен получше выучить урок. Как не надо поступать с мамой.

С чего бы начать мстю?

Часы показывают время обеда.

Вскакиваю, роюсь в шкафу, выбираю красивое-прекрасивое кремовое платье со светло-розовыми ленточками. Снова удивляюсь, откуда у Амира столько шиллингов мне на наряды.

Эх, братец. Ты мне всё обязательно объяснишь! Что у тебя за проблемы с человеческим королевским двором.

Распускаю длинные светлые волосы. Верчусь перед зеркалом.

Красавица.

Представляю, как Дориан с тёмными от возбуждения глазами, снимает с меня всю эту красоту. И краснею. Магинечка Елена, чего удумала…

Иду в нашу столовую, а по пути высматриваю…

— О! Маркус, здравствую дорогой.

Натыкаюсь на рыжего красавчика, который с самого начала неровно ко мне дышит.

Он оборачивается и расплывается в улыбке, делает ожидаемый комплимент:

— Ашара, красавица. Вы уже вернулись? Вся академия стоит на ушах из-за похищений.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — тянусь подхватить его под локоток.

Но… Маркус смотрит куда-то мне за спину и отступает на пол шажочка. Улыбка сползает с веснушчатого лица. Виновато бормочет:

— Ашара, милая. Ну, зачем мне неприятности с твоим недоделанным драконом?

Яростно убеждаю парня:

— Между мной и Дорианом ничего нет!

Конечно есть. Но, мне же нужно как-то позлить дракона. Так хочется, чтобы Дориан поревновал. Маркус – отличный вариант. Для меня. А, вот, сам рыжий парень, похоже, не хочет получить по зубам…

А сбоку появляется и сам брюнетистый зараза. Останавливается напротив нас.

Снова расставляет широко ноги и скрещивает руки на груди. И сверлит недовольным взглядом. Молча!

Маркус отступает.

— Меня заждались друзья. И вам приятного аппетита, — ретируется трусливый человечишка.

Эх.

Дориан так и молчит.

Ну, и молчи! Гад. Я ничего тебе не буду говорить.

Я снова задираю повыше нос и прохожу мимо, задев плечом и мстительно наступив ему на ногу. Расставил тут свои лапы на пути.

Дориан скрипит зубами, но молчит.

И я всё время чувствую его взгляд. Бдит. Но не хочет заговорить первым.

Весь день он так и попадается мне на пути.

На общих парах, на переменах, везде мерещится чёрная макушка и тёмные глаза. Один раз даже вижу его в компании дракониц. И сердце бешено отстукивает, заставляя ревновать. И я жалею, что так противно веду себя с ним.

…но настырно продолжаю.

Пусть просит у меня прощения. На коленях!

Ночью с трудом я погружаюсь в нервный беспокойный сон. Ворочаюсь в постели. Так не хватает объятий Дориана. И его хриплого голоса, шепчущего непристойности на ушко.

— Ашара-аа, птичка маленькая, как я тебя хочу… — что это? Сон? Или моя буйная яркая фантазия? Слуховые галлюцинации?

Ага, а ещё тактильные ощущения, которые вовсе не из сна.

А всё в реальности и по-взрослому.

Дориан у меня в кровати. Его жаркий шепот:

— Я чувствую твоё желание.

Мужские руки хозяйничают на моём теле, вызывая стон.

— Как ты залез? Там же защита на окне.

Его нос водит по моей шее, по ушку, выше. А губы шепчут:

— Второй раз со мной такое не пройдёт. Прекрасно разглядел плетения на окне той ночью, когда облажался. Ты знаешь, что сожгла мне руки?

Сглатываю. Наверное, ему было больно.

— Сейчас всё компенсируешь, малышка.

Мне жарко. Но так волнительно и хорошо. И возбуждение накатывает волнами по телу.

И я хочу прогнать нахала. Но не могу.

Наоборот, я позволяю делать с собой всё, что он так умело может. Я изгибаюсь и плавлюсь в его руках. Лишь пытаюсь сдержать стоны.

Дориан хрипло позволяет:

— Я кинул полог тишины. Стони погромче, птичка. Можешь даже покричать для меня. Как же заводит.

Он резко в меня входит, выбивая крик наслаждения из пересохшего от желания горла.

Мы долго продолжаем. Пока, наконец, я не остаюсь совсем без сил.

Дориан довольно откидывается рядом со мной на одну подушку. В лунном свете капельки пота поблёскивают на его лбу и груди. Глубоко дышит.

Я тоже постепенно прихожу в себя.

Блиин… я опять не устояла.

Кусаю ноготь, судорожно соображаю, что же делать. Не успеваю собраться с мыслями, лишь слышу собственный голос, словно со стороны:

— Как ты мог? Я не хотела! Уйди прочь. Я тебя ненавижу!

Натягиваю одеяло по самый подбородок.

Дориан напрягается, перекатывает желваки и раздувает ноздри.

Потом резко разворачивается и дёргает одеяло на себя, вырывая из моих рук.

Вскрикиваю от неожиданности. И наглости дракона.

Он же наклоняется и очень нежно, трогательно целует мой живот.

— Я не к тебе приходил, Ашара.

Малыш отвечает голубым свечением. У, и ты Брут. Предательски отзываешься на папочкин зов.

Дориан ещё поглаживает мой животик, пока я захлёбываюсь стеснением, давая рассмотреть себя голую так близко.

А потом соскакивает с постели, натягивает штаны и идёт к окну.

Перед тем, как выпрыгнуть, бросает мне через плечо:

— Ну, и дура…

Дориан исчезает в предутренней дымке светлеющего неба за окном.

Это он мне?

Наверное, я и, правда, …дура…

Мне же с ним было так безумно хорошо.

Только противная мысль не даёт покоя – мне надо отомстить! Я тебе покажу, как называть меня дурой!