Франсеск Миральес - Retrum. Когда мы были мертвыми Страница 32

Альба шла впереди с бутылкой шампанского в руках. Я следовал за нею с двумя пустыми бокалами и остатками бутербродов.

Мне было интересно, где мы все это будем есть и пить. На ее кровати? И хотя вела себя Альба очень свободно и даже рискованно, я все равно не мог поверить, что семнадцатилетняя девушка пригласит молодого человека к себе домой сразу ради этого самого — несмотря на то что парень ей очень нравится. Тем более не представлял себе такого развязного поведения со стороны хорошо воспитанной тихони Альбы, пусть и нарядившейся столь провокационно.

Соседка по парте в любом случае не зря писала мне о том, что сильно изменилась. Новых черт в ее образе и характере вполне хватило на то, чтобы запутать меня и совсем сбить с толку.

В отличие от моей комнаты, где не без труда помещались лишь кровать, книжный стеллаж и небольшой письменный стол, помещение, выделенное Альбе, занимало весь верхний этаж их большого дома. Это была огромная мансарда с окнами в наклонной крыше, через которые по ночам, наверное, виднелись звезды.

Помимо кровати, стоявшей в углу, в просторной мансарде хватило места для уютного дивана, кабинетного рояля, даже для экрана, подвешенного к стене, и видеопроектора, направленного на него. Центр этой комнаты занимал большой рабочий стол.

— Нравится? — спросила меня Альба, ступая босиком по паркетному полу.

— Просто шикарно! — искренне ответил я, — Будь эта мансарда моей, я вообще не выбирался бы отсюда — хотя бы по выходным.

— Хочешь, она может быть твоей.

— Не понял. В каком смысле?

— Я хотела сказать, что ты можешь приходить сюда, когда захочешь, как к себе домой. На двоих тут места с лихвой хватит.

Я поставил блюдо с канапе и бокалы на стол, за которым, наверное, можно было усадить дюжину гостей. Альба в третий раз налила нам шампанского. У меня, по правде говоря, уже начинала кружиться голова.

— Не думаю, что твои родители придут в восторг, если мне вздумается здесь обосноваться, — заявил я, чтобы как-то вывести разговор в более здравое и безопасное русло. — Да и мой отец вряд ли это одобрит. Принято считать, что нам в наши годы нужно больше думать об учебе — получать аттестат, поступать в университет и так далее.

— А моим родителям до моей учебы нет особого дела. Отец все время проводит на работе. У меня есть подозрение, что он завел себе любовницу, поэтому даже не каждый вечер домой ночевать приходит. Я его вообще порой по несколько дней не вижу.

— А мама?

— Да никак. Не складываются у нас с ней отношения. Впрочем, она ведь мне и не мать, а вторая жена отца. Впрочем, это ничего не меняет.

Я вдруг проникся не только симпатией, но и уважением к этой еще недавно серой мышке, сумевшей радикальным образом изменить себя и даже отказаться от столь привычного образа девочки-хиппи. Вот уж точно прав был Платон, когда сказал, что каждый из нас в этом мире ведет свой тяжелый бой. Альба заслуживала уважения за мужество и решительность. Еще у нее имелись как минимум два неоспоримых достоинства. Во-первых, она, конечно же, была человеком добрым и отзывчивым. Во-вторых, ей за короткое время удалось стать очень симпатичной и привлекательной.

Сидя на шикарном диване и глядя на Альбу, стоявшую передо мной и рассказывающую о своих жизненных неурядицах, я вдруг признался себе в том, что она мне нравится. Как минимум в тот вечер ей действительно удалось заинтересовать меня собой. Вопрос заключался лишь в том, хорошо ли я поступаю, пытаясь воспользоваться ее теплыми чувствами, учитывая, что на самом деле влюблен в другую девушку?

Альба с легкостью развеяла мои сомнения, всего-навсего разлив нам остатки «Моэ». Едва подняв бокал, я почувствовал, что он, пожалуй, будет уже лишним, и, несмотря на то что вино было действительно вкусным, нашел в себе силы отставить его в сторону.

— Ну и крепкое же у вас шампанское! — заявил я.

— Ага, значит, ты все-таки почувствовал? — с радостью в голосе откликнулась Альба, и я заметил, как в ее глазах засверкали искорки. — Оно и вправду необычное. Поколдовала над этим я: добавила в бутылку чуть-чуть виски. Хорошего, односолодового.

Эта новость окончательно вогнала меня в ступор. Я смотрел на Альбу так, словно видел ее впервые.

— Ты решила напоить меня?

Неожиданно белые, как фарфор, щеки Альбы покрылись румянцем. Ощущение было такое, что внутри нее вспыхнул огонь. В первый раз за весь вечер эта соблазнительница-стажерка вновь предстала передо мной в образе нормальной стеснительной девушки.

— Да ну тебя! — отмахнулась она. — Зачем ты меня смущаешь? Есть такой коктейль, я рецепт в журнале прочитала. На бутылку французского шампанского добавляется три чайные ложечки односолодового виски. Тебе не понравилось?

— Нет, как раз наоборот, — ответил я, разглядывая собеседницу с уже нескрываемым желанием, — Вот только хотелось бы знать, что ждет меня дальше.

Судя по всему, Альба на мгновение испугалась того, что увидела в моих глазах.

Впрочем, она быстро взяла себя в руки, чуть подумала и сказала:

— Ты прав, пора переходить к следующему номеру программы. По-моему, пришло время смотреть кино.

Призраки прошлого

Мне никогда не будет грустно,

если я буду думать о тебе.

Мне никогда не будет грустно,

если я буду думать обо мне.

Передвигая экран и стойку с проектором поближе к дивану, Альба пару раз споткнулась. Когда мы наконец-то убедились в том, что вся техника работает нормально, хозяйка погасила свет и села рядом со мной.

Я же тем временем раздумывал над вопросом, какой смысл смотреть кино в два часа ночи, когда у тебя при этом голова идет кругом от выпитого алкоголя.

Вполне здравый ответ я получил, когда на экране появился первый титр — название фильма:

АЛЬБА-17.

Начинался он вполне предсказуемо. По дорожке, не без труда удерживая равновесие, ковыляла очаровательная белокурая малышка. Изображение было выдержано в цветовой гамме сепии, явно искусственного эффекта, появившегося в результате позднейшей обработки пленки не без помощи компьютерных программ.

— Это подарок от отца, — пояснила мне Альба, — Дожидаться моего совершеннолетия он не стал, сказал, что это было бы слишком предсказуемо, как у всех.

— Ты вроде бы говорила, что отцу до тебя нет дела.

— Так оно и есть. Ты думаешь, он этот фильм сам монтировал? Как бы не так! Просто отнес в агентство, которое занимается съемками свадеб и крестин, и заказал им кино про дочку. Разумеется, для этого ему пришлось обшарить все кладовки и антресоли в доме, чтобы собрать как можно больше старых пленок и кассет.