Марина Дробкова - Маг моего сердца Страница 33

— Ланг! Не задерживаем.

Рихарду достался мир после революции. Так себе тема, но тоже наболтать можно. Он справился. А

взяв конверт, никуда не пошел, просто отступил в дальний угол и уткнулся в свое задание. У него указан вестибюль, что ли? Все-таки, интересно.

Ральф перемешал билеты на столе, они опять лежали ровными рядами, без промежутков. Я была следующей — и что выпало Джону Тэйлору, уже не узнала.

… А мне досталась «Утечка маны». И все.

— Я могу уточнить? — нахмурилась я, прочитав вопрос.

— Не уверен, что отвечу, Бренна, все будет зависеть от вопроса. Но попытайся, — менторским тоном произнес Ральф. Профессора все это время хранили торжественное молчание, как сфинксы.

— Война, революция, эпидемия, стихийное бедствие и так далее — тоже могут быть следствием утечки маны, как могут и не быть. Мне рассказывать обо всех этих случаях или…

— Или! — перебил Ральф. — Естественно, от тебя требуется не это. Там не подписано, но здесь имелась ввиду работа контролера. Потому что в реальных условиях креадор, как правило, не справляется в одиночку с утечкой маны.

— Но ведь они не изучали работу контролеров, — впервые подал голос профессор Соулс. — Почему это вопрос оказался в билете?

— Вот как? — невозмутимо ответил Ральф. — Я этого не знал. Раньше курс входил в программу. Тяните другой билет, Рейлис.

Все это показалось мне очень странным. Но я порадовалась: о работе контролера я действительно знаю недостаточно, хотя и читала кое-что.

— «Альтернативный мир осваивает космическое пространство. Ваши действия».

Хм. Что за вопросы мне сегодня достаются? Этого мы тоже толком не проходили, но стратегию можно вывести логически: в зависимости от населения, эпохи, ресурсов, отношения с другими государствами… Если мой мир находится на стадии условного средневековья, я вряд ли буду развивать космос с целью утереть нос соседям.

Все свои соображения по этому поводу я изложила, и Ральф остался доволен, предложив мне тоже

вытянуть конверт.

На нем значилась лаборатория.

Взяв рюкзак, я поспешила туда.

Войдя, я сразу увидела Этель, сидевшую за лабораторным столом с вытаращенными глазами и механически потягивающую чай из крышки от термоса. Сам термос стоял тут же. Где она его взяла, интересно?

— В твоем рюкзаке есть, — мрачно сказала Этель. — Ты конверт распечатай. Только сядь сначала, а то упадешь.

С нехорошим предчувствием я бухнула рюкзак на стол и первым делом распечатала конверт.

— «Номер три, запятая, четыре…» — прочитала я и вопросительно взглянула на Этель.

— Ах, вот как. Тогда чуть лучше — но все равно полный апокалипсис. Читай задание.

Задание основного экзамена заключалось в том, что мы впятером должны были создать мир.

Один.

Не советуясь.

По этапу.

Каждому доставался свой этап — и вовсе не от того мира, который мы с любовью выбирали себе, подыскивая иллюстрации. А от того, который уже будет возведен предыдущим креадором.

— Нам еще повезло, — проговорила Этель. — Мы вдвоем. Потому что задание у нас огромное: эпоха, строительство, техника, атрибуты. Ты представляешь, сколько это?

— Но это же даже легче, чем творить целиком самому: от ландшафта до населения! — возразила я, еще не врубаясь.

Этель сочувственно посмотрела на меня.

— Целиком создать то, что ты готовила заранее — или этап, даже два, неизвестно чего? Ты знаешь, кто первый? Что он возведет? Ты готовила античность, так ведь? А вдруг там окажется лес — Джон это лю-убит… И куда ты воткнешь дворцы и статуи?

— Так не честно, — медленно сказала я. — Первому, значит, по желанию, а остальным…

— А вот не факт, — задумчиво протянула Этель.

Мы посмотрели друг на друга, схватились за головы и одновременно заорали: — А-а-а-а-а-а!

— Девочки, девочки, спокойнее!

В лабораторию вошла профессор Реванто.

— Я вам в помощь. Можно советоваться — помогу по мере сил.

Мы с Этель обменялись взглядами. Здорово придумано! Нам могло бы помочь либо присутствие

профессора Соулса, либо нахождение в библиотеке. А вот лаборатория и специалист по магической обороне роли не сыграют. Матрицы пригодились бы на последнем этапе — «существа». А сама профессор, пожалуй, на втором — «погода», где она неплохо шарит.

— Последний, наверное, Даймонд, — вдруг сказала Этель. — Его отправили наверх, в комнату — а значит, ему ждать дольше всех.

— Умница, девочка, — кивнула Реванто. — Рассуждай дальше.

— В таком случае, первый — Рихард, — воскликнула я. — Он остался в вестибюле.

Профессор одобрительно кивнула.

— Осталось только понять: у Рихарда конкретное задание или произвольная программа, — вздохнула

Этель.

Я ничего не ответила. Достала термос и бутерброды, которые тоже оказались в рюкзаке, и начала напитывать мозг глюкозой. Если я плохо соображаю — мне надо поесть. Тогда я соображаю хорошо.

— Но если у Рихарда конкретное задание, — осенило меня после первой чашки. — Значит, мы все, так или иначе, должны будем создать какой-то один, заранее придуманный комиссией вариант мира?

Ведь конверт с номером один — единственный!

Мы вопросительно посмотрели на Реванто. Она загадочно улыбнулась и сделала неопределенный жест рукой.

— Пятьдесят на пятьдесят, — поняла Этель. — Возможно, его задача ограничена частично? Например: создать жаркий мир? Или — создать древний мир? Или современный?

— Или альтернативный…

— Альтернативный чему?

На сей раз мы обе замолчали надолго, только усиленно работали челюстями.

…Наконец пришел Ральф и объявил, что два первых этапа закончены. Мы с Этель подхватились и отправились за ним на нашу всегдашнюю площадку — во двор. Поскольку окончательного решения по Рихарду у нас не было, за время в лаборатории мы наскоро вспомнили с ней самые важные исторические вехи и типы строений.

Но то, что нас ожидало в новоявленном мире, предвидеть не мог никто.

Открыв дверь, ведущую на задний двор, мы попали прямо в джунгли. Под тропический ливень.

Пораженные до глубины души, мы посмотрели друг на друга.

— Строительство?!

— Техника?!

— Эпоха?!

— Что это?! — воскликнули мы одновременно.

— Может, тут есть какая-нибудь поляна? — толком ни на что не надеясь, изрекла я, когда первый шок прошел.

— Ну, пойдем искать поляну, — согласилась Этель.

Пробираясь между свисающими до земли лианами и кляня Рихарда, на чем свет стоит, мы пробирались через тропический лес.

— Ну он же строитель, ну как он мог! О чем он только думал! — сокрушалась я.