Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена Страница 33

Внутри Алекто сразу направилась к тому месту, где они с матерью сидели вчера. Но оно оказалось занято.

— Что-то не так? — осведомилась занявшая его фрейлина, взглянув на нее, когда Алекто замялась рядом.

— Нет, что вы, — пробормотала она и, повертев головой, двинулась в угол, где было достаточно места, чтобы могла сесть не только она, но позже и мать. Однако стоило приблизиться, как расположившиеся по обеим сторонам дамы так выставили локти и сдвинулись, что место исчезло.

— Простите, вы не могли бы немного… — В ответ обе посмотрели на Алекто тем же взглядом, что и первая.

— Разве вы не видите, что тут занято? — резко осведомилась та, которую подруга назвала "Элейн", и Алекто вспомнила ее по случаю с жаровней.

— Тогда где же мне сесть?

— Для таких, как вы, занято везде.

Алекто растерянно огляделась. Леди Рутвель и королева еще не пришли, и на нее отовсюду смотрели холодные лица, которые словно чего-то ждали.

— Простите, — зачем-то пробормотала она под чье-то хмыканье и поспешила вон из комнаты.

Найдя слугу, я попросила отвести меня к мастеру. Мне хотелось лично с ним переговорить, чтобы не давать повода слугам обсуждать причины такой странной поломки, ведь был изъят фрагмент слюды, и выломана задвижка. Казалось, Алекто что-то не договаривает.

После я уже хотела было направиться в рабочую комнату, когда меня перехватил другой слуга, который сообщил, что меня ждет у себя его величество.

Удивившись тому, что он вызывает против обыкновения рано, я двинулась в покои короля.

Когда я вошла, Омод поднял голову.

— Доброе утро, миледи. — Он выглядел уставшим, но, похоже, встал уже давно.

Я присела в ответном поклоне.

— Сир.

— Как сегодня ваш сын?

— Похоже, успех вскружил Каутину голову.

Король хмыкнул и снова склонился над каким-то свитком, который просматривал.

— Извините, я сейчас докончу.

Я прошла вперед, оглядывая диковинки на полках и тронула вырезанного из плоского куска дерева и насаженного на палочку зверя.

— Я иногда мастерю. Это дракон, — пояснил король.

— Кто?

— Такой зверь: с крыльями, массивным телом и длинным шипастым хвостом. Не слыхали о таких?

Я покачала головой.

— Он встречается в историях других народов. Говорят, он когда-то жил в этих местах, и женщины ходили к нему за огнем.

— Он тоже Покровитель?

— Нет, скорее одна из тварей, как в наших бестиариях. Фигурирует в романтических историях.

Я с любопытством взглянула на поделку в своих руках.

— А это? — кивнула я на круг из шлифованной коры, где был изображен рыцарь верхом на коне. Животное высоко задрало передние ноги, как если бы наездник резко его осадил.

— Он скачет, вот, посмотрите. — Встав рядом, Омод стал передвигать вверх-вниз торчащий сбоку хвостик по идущей по краю канавке, и ноги коня начали опускаться и подниматься, создавая иллюзию того, что он скачет.

— Он действительно движется, — рассмеялась я. — Изумительно. Ваш отец гордился бы вами.

Омод с удивлением посмотрел на меня.

— Он и гордится.

— Да, простите, — спохватилась я. — И ваши учителя тоже славно потрудились над вашим образованием.

— Да, хотя их взгляды довольно устаревшие. — Ну что же, приступим к уроку?

— Вы хотите начать так рано?

— Зачем оттягивать? Чем раньше я начну и чем больше усилий вложу, тем скорее наступит результат.

— Пожалуй, вы правы, ваше величество.

Сев напротив, я невольно задержала взгляд на его лице. Казалось, прямо сейчас я смотрю в лицо брата. Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ, забыв о всем прочем, и всех годах, что мы провели в разлуке.

Увы, как Омод ни старался, сегодня получалось хуже, чем в предыдущие разы.

— Я же знаю, что у меня должно получиться, — раздраженно стукнул кулаком о конторку он.

— Конечно, должно, и получается, ваше величество. Вам не следует терять терпение.

— Не говорите со мной, как с неразумным, — резко повернулся он.

— У меня и мысли такой не было.

Король встал и принялся расхаживать туда-сюда. Я, сложив руки на подоле, пережидала эту вспышку с некоторым удивлением: обычно он хорошо сдерживал эмоции. Впрочем, не следует забывать, что он всего лишь юноша, хотя его поведение нередко заставляло об этом забыть.

Тут в дверь постучали, и в комнату заглянула служанка — та самая, которую мы в прошлый раз видели в кухне.

— Ваше величество, я принесла завтрак. — Она двинулась вперед, намереваясь поставить поднос на сундук.

— Завтрак? — Омод словно бы очнулся от задумчивости. — Какой еще, к Ваалу, завтрак? — взмахнул рукой он, выбив поднос.

Каша выплеснулась на котту служанки, размазавшись по ней, а остальное содержимое разлетелось по полу. Девушка застыла с расширенными глазами и вытянутыми руками так, как если бы все еще держала поднос. Король вмиг остыл.

— Прости, Ингрид. Не хотел тебя обидеть.

Лицо девушки дрогнуло, и, издав тихий полувскрик-полурыдание, она выбежала из комнаты.

Король вздохнул и, запустив руку в волосы, опустился на кровать.

— Не понимаю, как так вышло. Может, потому что я потерял контроль?

Я подошла и села рядом.

— Вы не должны корить себя, ваше величество. Каждый может потерять контроль. К тому же она слишком остро отреагировала. Тут не меньше ее вины, чем вашей.

Он поднял голову.

— Вы так меня утешаете?

— Я так говорю вам правду. Вы король, на вас большая ответственность, и простолюдинам, да и лордам тоже следует об этом помнить.

— Вы большое вспомоществование, леди Лорелея. — Он легонько пожал мне руку. — С тех пор, как вы приехали, я чувствую большое облегчение, чувствую, что меня кто-то понимает.

Коротко улыбнувшись, я поднялась.

— Пойду распоряжусь, чтобы вам принесли другой завтрак и убрали все это.

Алекто шагала по коридору, чувствуя, что ее трясет. За что с ней так? Что она такого сделала? Но плакать она не станет, не дождутся.

Зло вытерев сухие глаза, она хотела свернуть к их с матерью покоям, когда услышала рыдание. В первый момент она даже подумала, что все же расплакалась. И только во второй поняла, что плачет кто-то, кто сидит, свернувшись клубочком, в углу.

— Эй, что с тобой? — позвала она, по наряду поняв, что перед ней служанка.

Та подняла голову, и Алекто пришла к выводу, что девушка предается этому занятию уже довольно долго, ну или же очень усердно: лицо так опухло от слез, что было малоузнаваемым.

— Простите, миледи… — Девушка попыталась подняться, но Алекто жестом ее остановила. — Нет, сиди, ничего страшного. — И, подобрав подол, опустилась рядом.

— Что случилось?

В ответ служанка зашлась икотой, в промежутках пытаясь объяснить, из-за чего плачет, но Алекто разобрала только "король" и "каша".

— Так ты плачешь из-за не получившейся каши?

Та замотала головой.

— Нхет, — девушка провела рукой под носом, из которого непрерывно текло, и попыталась пояснить, но вышло опять лишь неразборчивое бормотание вперемешку с рыданиями.

— Ладно, — мягко остановила ее Алекто. — Мой день тоже не задался. Эти выдры в рабочей комнате… — Она умолкла и порылась в своем кошеле в поисках носового платка.

Вместе с ним пальцы нащупали что-то твердое, и на ладони Алекто опять оказалась четырехголовая фигурка. Ее Алекто спрятала обратно, а платок протянула служанке.

— Держи, эта каша не стоит того, чтобы ты из-за нее плакала.

— Стоит, — возразила девушка. — Только он и стоит.

Почему она отозвалась о каше в мужском роде, Алекто раздумывать не стала. Вместо этого подумала, что не стала бы плакать, если бы родилась такой красивой, как она: несмотря на последствия плача, было видно, что девушка хорошенькая. Впрочем, неизвестно что лучше — родиться хорошенькой или знатной, как Алекто. В обеих будто чего-то недоставало. Лучше бы и то, и другое, но Праматери виднее.