Мой палач - Надежда Олешкевич Страница 33

— Марртин, попрроси подать нам чаю, — с важным видом растянула последнее слово девочка.

— Что-нибудь еще? — вопросительно выгнул он брови, на что получил отрицательный ответ.

Но стоило ему закрыть дверь, как Алания ахнула и соскочила с кресла.

— Малтин, Малтин, — выглянула она в коридор, — и печеньку! С вишенкой!

Я с трудом сдержала улыбку и кинула косой взгляд на Тиррена, которому тоже понравилась выходка маленькой принцессы. Однако все его добродушие и тепло сдуло мощнейшим порывом ветра, как только он посмотрел на меня. Желваки сразу же заходили ходуном, глаза потемнели. Я физически ощутила холодные руки у себя на шее, которые медленно начали сжиматься, однако в следующий миг все исчезло, а внимание палача снова приковалось к дочери, забравшейся на свое кресло.

Повисла тишина. Алания встревожено смотрела на меня, затем переводила взгляд на Тиррена, словно не знала, что дальше делать. Она нахмурилась и пару раз провела пальчиком по краешку рядом стоящего столика, проверяя, гладкий ли.

— А вы надолго к нам в гости?

— Алания, Эйви Морисон только попьет с нами чай и сразу же отправится в дорогу.

— И больше не будет смотлеть как Малтин? — отчего-то расстроилась она.

— Нет, больше не будет, — спокойно ответил мужчина, но мне почему-то послышалась в этих словах угроза, обещание чего-то нехорошего.

И снова тишина. Она давила и напрягала. Действовала на нервы.

— У тебя красивое платье, — добродушно улыбнулась я девочке, и та засияла.

— Оно еще полхает, — соскочила Алания с кресла и закружилась на месте, расставив руки в стороны. — Видите? — на секунду остановилась она, а потом снова начала, показывая, как красиво плывет подол по воздуху.

Едва малышка прекратила, она покачнулась от головокружения, но я вовремя придержала ее, не позволив упасть. Как раз в этот момент в дверь постучали — и появилась служанка с подносом в руках. Тиррен подскочил с диванчика и забрал его, безмолвно выпроваживая женщину, которая так и не посмотрела в нашу сторону.

— Чай, — захлопала в ладоши Алания, внимательно следя за каждым движением отца.

Тот подошел к нам, опустил поднос на столик и уже собирался вернуться на прежнее место, как его позвал Мартин, оповестив о приходе какой-то важной персоны. Всего на секунду появилась растерянность на лице палача, но затем он устремил на меня пристальный взгляд и медленно проговорил, поворачиваясь к дочери:

— Алания, ты ведь хозяйка в доме, сможешь должным образом развлечь нашу гостью?

— Да, — интенсивно закивала девочка.

Тиррен улыбнулся ей, затем посмотрел на остановившегося в дверях слугу и подал ему какой-то знак, тут же скрывшись в коридоре. Мартин не вышел за хозяином дома, остался в комнате, сцепив руки в замок, напоминая тем самым охранника в тюрьме.

Не успела я проанализировать ситуацию, как меня отвлекла маленькая принцесса, вплотную подошедшая к столу и потянувшаяся к чайничку.

— Подожди, он ведь горячий, — прикоснулась я к ее нежным ручкам, не позволяя обжечься, но та улыбнулась мне, подобно взрослой тире, которая сейчас собралась чему-то меня научить.

— Я уже наливала чай много лаз. Посидите в клесле, я все сделаю сама.

Мне показалось странным, что кружки принесли пустыми, ведь могли подать уже готовый напиток. Зато Алании нравилось проделывать все манипуляции: наливать, добавлять сахар, размешивать маленькой ложечкой. Каждое ее движение было аккуратным, будто принцесса неустанно контролировала себя, боялась что-то забыть и что-либо перепутать.

— Дерржите, — девочка поставила возле меня кружку, а сама снова забралась в то же кресло и потянулась за своей.

— Спасибо. Это так любезно с вашей стороны.

Глаза Алании увеличились в несколько раз от восторга, а затем она расплылась в улыбке, словно этих слов ждала годами, будто никогда ничего подобного не слышала и обычная благодарность была выше любой похвалы.

— Ты любишь вишню? — взглянула я на лакомства на подносе.

— И папа тоже. У нас в саду много дерревьев с вишнями. Мне рраз… позволяют иногда их…

— Собирать? — перебила я девочку, которая при каждой неудобной для нее букве напрягалась и сосредотачивалась. — А как ты их собираешь?

— Папа поднимает меня, а я хватаю самую класивую, — замотала она ножками и широко улыбнулась, напоминая маленькую пакостницу.

— И сразу в рот?

— Нет. Они ведь глязные, — поморщилась Алания.

Дверь резко распахнулась. В комнату быстрым шагом вошел Тиррен, успевший переодеться в черные кожаные штаны, такого же цвета камзол и темно-серую рубашку. Его желваки ходили ходуном пуще прежнего, глаза же чуть ли не метали молнии. Я даже успела испугаться, словно сделала что-то не так, узнала маленькую тайну, которая не должна была достигнуть моих ушей.

— Уходишь? — вмиг расстроилась девочка.

— Да, Алания, дела. Выйди, пожалуйста, на пару минут, мне надо поговорить с Эйви Морисон наедине, — подошел он к девочке и погладил по плечу.

Малышка кивнула и сразу же направилась к двери, где протянула руку Мартину, который и вывел ее из комнаты. Мне же стало не по себе, сердце забарабанило о ребра от страха, а мягкая ткань платья оказалась во вспотевших ладонях. Тиррен дождался, пока утихнут звуки в коридоре, и сразу же метнулся ко мне, нависая и опираясь на подлокотники. Его черные глаза навевали ужас и заставляли чуть ли не дрожать от пронзающего тело холода. Злость мужчины ощущалась физически, и казалось, будто именно я тому виной, из-за меня настолько испортилось его настроение.

— Эйви Морисон, хоть мне и хочется сию же минуту выставить вас на улицу, я не могу, — процедил он сквозь зубы. — Перед тем как я это сделаю, вы расскажете, зачем проникли в мой дом, в мельчайших деталях описав странность своих поступков.

Я сглотнула и судорожно вздохнула, пытаясь побороть навалившееся волнение перед этим человеком. Мне ведь нечего бояться. С трудом, но у меня получилось улыбнуться, продолжая ощущать тот же страх, плавно переходящий во что-то другое.

— Учтите, что до моего возвращения убежать не выйдет. А если…

— У вас прелестная дочь, — заставила я его на секунду замолчать и прищуриться.

— Хоть волос упадет с ее головы, и…

Что мной двигало в тот момент? Почему мне неистово захотелось поцеловать Тиррена, а этому порыву не удалось воспротивиться?

Наверное, всему виной слишком сильные эмоции: страх, с которым обычно удавалось бороться, волнение и неожиданные открытия. Как правило, я не шла на поводу