Я буду только для тебя - Ярина Рош Страница 33

Увидев растерянных детей, она обняла их и прошептала:

— Прорвёмся.

Сказав эти слова больше для себя, чем для них, она огляделась.

Сквозь туман уже отчётливо виднелись очертания деревьев. И солнечные лучи начинали освещать дорогу, растворяя туман.

Около ног стояли корзины. Увидев поваленное дерево, Оливия оптимистично проронила:

— Сейчас перекусим и в путь! Дорога всё равно нас куда-нибудь выведет.

Пока дети исчезли в кустиках, она сложила руки в замок и постаралась выровнять дыхание.

Разговор со своим спасителем дался ей с трудом, и девушка благодарила Триединого, что он дал тому терпение.

Выдержать её внезапную беспричинную вспышку стоит искреннего уважения.

Она догадывалась, что её поведение — это просто отголоски нервного срыва, который держал Оливию в тисках последнее время.

Девушка вздохнула и проверила корзины: в одной лежали продукты, в другой — её рукоделие.

Эта корзина была очень дорога девушке в прямом смысле: там было двойное дно, где она спрятала золотые монеты — свой золотой запас, и поэтому она её прихватила в первую очередь.

Сверху лежало вязание, нитки, её недошитая сорочка и берестяная коробочка с иголками.

Подумаешь, женские штучки, а что хранит в себе корзина — никто и не заподозрит!

В третьей — это была корзина Марьяши с её вещами.

В четвертой – вещи Ивана, а в пятой — кролики.

Оливия даже замерла от мысли, что он в последнюю минуту подумал о животных.

— А если бы его заметили? — страх сковал её тело от понимания, что он же мог погибнуть, попадись к разбойникам, которые подожгли их дом.

—Хозяйка, не бойся, я на него морок накинул. Его никто не видел, а он молодец! За добро беспокоится, — похвалил его Добрыня.

«Триединый! Ещё немного и у меня будет настоящая истерика. Сколько ещё можно испытывать мои нервы?»

Дети подсели к ней и голодным взглядом посматривали, как она делала бутерброды.

—Иван, как ты додумался кроликов прихватить? — спросила Оливия его, немного подкрепившись. Дети с большим аппетитом уминали бутерброды с кусочком куриного рулета.

Кроме рулета, в корзине лежало и варёное мясо кролика, творог, хлеб, кувшин с водой.

Всё было аккуратно завернуто в чистые полотенца. В одном свёртке она увидела инструменты, сделанные руками Тимофея.

И было понятно, что без Добрыни тут не обошлось, потому что она не помнит, как собирала эту корзину.

— Мам, без них никак. Сначала хотел отпустить, но потом подумал, что они пригодятся на новом месте, — немного смутившись, ответил он.

— Обязательно пригодятся. Жаль, что дом сгорел, но мы что–нибудь придумаем, а кролики будут нашим талисманом удачи, — улыбнулась она.

Пока дети насыщались едой, она обдумывала сложившуюся ситуацию:

«незнакомец и не должен нас устраивать. Спас и хорошо. Почему я напала на него? И стала требовать что–то? Подвёз бы до города и ладно, а там сами устроимся. Не пропадём! Жаль, конечно, добра столько пропало в пожаре: столько труда положено было, и всё в пепел превратилось! И придётся всё начинать сначала».

Оливия прикрыла глаза и вздохнула полной грудью, убирая все сомнения.

Но тут её слух уловил звук приближающейся телеги. На горизонте показалась лошадь, а на ней — незнакомец, и вид у него был не очень приветливый.

Она не знала, что отъехав немного от места, где оставил их, он остановился.

— И что вскипел? Не люблю, когда какая–то девка указывает, что мне делать! Спаси её и ещё пристрой! У меня времени на это нет! — он слез с телеги и заходил взад–вперёд. — Вот же ввязался! А пристроить придётся — не оставлять же её в лесу. Как всё не вовремя!

Вспомнив, как она сердилась, покусывая губы, он вдруг улыбнулся.

Всё раздражение ушло, и он осознал, что ему так хотелось увидеть её рассерженной. Хотелось, чтобы она просила о помощи и, может быть, бросилась бы ему на шею….

— Не дождался! Не в её вкусе: да мне никакая женщина не отказывала! А эта…. Чёрт, и что я взъелся на неё? Надо по приезду в город наведаться кое–куда, а то мысли не в тут сторону сейчас движутся. Вот же баба, зацепила меня! — он упёрся руками в телегу, стараясь успокоиться.

— У неё, наверное, способность выводить людей из себя, — он опять понял, что заводится только от одной мысли об Оливии.

Он развернул коня и направился назад, подбирая слова, которые он скажет девушке при встрече.

Но увидев их, спокойно сидящих на поваленном дереве и принимающих пищу, он чуть от удивления не открыл рот.

Он думал, что Оливия тут слезы льёт вместе с детьми, а она, можно сказать, наслаждается природой и чего–то ждёт.

Он спрыгнул с телеги с желанием вылить на девушку всё свое скопившиеся раздражение, но услышал спокойный голос:

—Присаживайся, позавтракаем.

И уже протянула ему подготовленный бутерброд. У него все слова повисли в воздухе, и незнакомец растерянно присел рядом, отправляя в рот вкусный кусок хлеба с мясом.

Оливия пододвинула и творог к нему, а ребятишкам налила воду. Она даже и не задавалась вопросом, как все эти продукты каким–то таинственным образом очутились в корзине.

Солнце постепенно проникало сквозь ветки деревьев, растворяя туман и придавая лесу его изумительный облик с его величественными хвойными деревьями, устремившими свои верхушки, словно пики, в небеса.

С проворными птицами, порхающими с ветки на ветку и с их несмолкающими звонкими трелями, встречающими день таким заливистым цвирканьем.

С невидимыми животными, которые бесшумно сновали в траве и спешили по своим делам.

Прекрасен лес в своей первозданной красоте и незыблемом покое!

Оливия смотрела, как дети немного расслабились, увидев возвращение их спасителя. Да и она сама вздохнула с облегчением, что не надо будет идти по лесу с корзинами.

— Собирайтесь! Отвезу вас в город, а там решим, где вам остановиться. Домов свободных в деревнях много, так что подберём где-нибудь, — поднимаясь, сказал незнакомец.

—Не скажешь имя своё? — опять поинтересовалась она.

—Георг,— ответил он, укладывая корзины в телегу.

—Вот и познакомились, — тихо проронила Оливия.

Ребятишки шустро устроились, облепив её с двух сторон, будто защищая и оберегая.

Георг взмахнул вожжами, и отдохнувшая лошадь резво побежала по дороге.

Обняв ребятишек, Оливия удобно устроилась в телеге, посматривая по сторонам, и её думы были о новом месте и о людях, с которыми ей придётся налаживать контакт.

По её подсчёту, они проехали немного по лесу, когда