Тёмный мир слезам не верит, или Мама в бегах - Мила Любимая Страница 33

– И что … навредишь матери своих детей, да? – вспыхнула мгновенно, словно спичка.

– Уже лучше, – усмехнулся Люциан. – Хотя бы не отрицаешь, что я их отец. С этим разберусь потом.

– Я тебя ненавижу! – маленькая магическая хитрость и перемещаюсь к двери. Дотрагиваюсь до ручки и тяну её на себя, но безуспешно. Заперто …

Чёрт! Черт побери!

Чамеееер, ты мне нужен!

***

Ух, что мне пришлось пережить за эти долгие и невыносимые два часа! Бесконечные расспросы магов и целителей, процедуры, осмотры, советы и наставления, а после Владыка каким-то чудесным образом притащил ко мне бабку Тэй и по новой!

Но я старалась не нервничать ради малышей. Ничего-ничего, мои хорошие … мамочка со всем справится! Потом местная повитуха дала строгий выговор муженьку, мол жене беременной никаких стрессов и нервов, травяной чай по утрам и перед сном, питание сбалансированное …

– Иди-ка сюда, – местная повитуха поманила Люциана и я почему-то вся напряглась.

И вот уже умоляюще смотрю на бабку Тэй, да только она внимания не обращает. А потом, того больше, широкая теплая ладонь мужа накрывает мой живот, да там и остается. Я вижу его улыбку, будто бы настоящую, живую, искреннюю. Позволяю себе представлять, что мы с малышами действительно важны для него и его забота никакое не притворство, он любит нас. Но стоит нашим глазам встретиться, как взгляд Люциана вновь становится холодным и непроницаемым. Это ранит сильнее любого оружия, убивает буквально на физическом уровне. Господи, да за что мне?

– Сильные детки будут, – с умилением заключила женщина. – Так, Ваше Темнейшество, что же вы жену одну отпускаете в город? Ей, конечно, нужен свежий воздух, но желательно в обществе супруга. И повторюсь, никаких переживаний, а побольше положительных эмоций и …

– Боюсь, уже поздновато. Да, Василиса? – зло цедит сквозь зубы Люциан.

– Будто с тобой это вообще возможно! – сердито буркнула в ответ. – А свежий воздух, так пожалуйста. В Темнолесье мне будет замечательно и компания есть хорошая!

– А вот это вы зря, – бабка Тэй отрицательно покачала головой и потихоньку начала свои вещи собирать. – Вам теперь нужно быть максимально близко друг к другу, ради здоровых и счастливых малышей. Магия у них мощная, из-под контроля теперь часто выходить станет.

Стесняюсь спросить, а насколько «близко», мм? Не-не, категорически против! Но глубоко внутри понимала, что и смысл есть в сказанном бабкой Тэй. Только как я могу позволить себе быть с ним рядом? Именно с ним?

– Есть еще рекомендации? – Люциан полностью проигнорировал мои слова и внимательно посмотрел на повитуху.

– Жене любви и ласки побольше, одну не оставлять. А я на следующей неделе приду, проверю вас.

Ой, давайте без лишней романтики, а?

Дверь за бабкой Тэй с оглушительным шумом захлопнулась и мы остались с муженьком один на один. Шансы сбежать от него медленно и уверенно стремились к нулю. Чамер (предатель!) всё не объявлялся и, выходит, придется как-то самой выкручиваться.

– Ужин? – доносится до меня тихий, ледяной голос Люциана.

– Ты действительно думаешь заставить остаться здесь?

– А у тебя есть другой выбор? – усмехнулся Люциан. – Василиса, я устал от твоих игр. Вранья хватило по горло. Эти дети мои и точка, я буду принимать участие в их жизни. Хочешь ты того или нет. А если вздумаешь бегать по всему Тёмному миру, посажу под замок. Ясно?

– Мне нужно назад в Темнолесье! – стою на своем до последнего и сердито сжимаю руки в кулаки. – Бабка Тэй как сказала? Свежий воздух, положительные эмоции и …

– Ладно, будет тебе Темнолесье! – равнодушно отмахнулся от меня Люциан и одним движением руки портал открыл. – Мне в принципе всё равно, где за тобой следить. В принципе, так даже лучше. Хотя бы не будет дурацких истерик на пустом месте.

Я не знаю, что заставляло меня держаться, правда. Внутри всё болезненно дрожало от каждого его слова, от холодного взгляда, от постоянного безразличия. Как меня вообще угораздило влипнуть в этого мужика? Да настолько сильно, что и не отвадить ни одним отворотом! Чёртова любовь! Ненавижу!

Он берет меня за руку, но лишь для того, чтобы переместиться сквозь портал, ибо сам же мне всю пространственную магию заблокировал, ирод окаянный! Стоило нам оказаться возле моего любимого, родного домика, Люциан разрывает контакт и моделирует обратный переход. Ну и правильно, я считаю. Пусть катится на все четыре стороны!

Вокруг уже мельтешит Чамер, недовольно поглядывает на Владыку, Рамита тоже суетится и почему-то меня всё это бесит, хочется прогнать их и завалиться в свою комнату, никого не видеть и не слышать. Не видно разве? Я в печали!

Вот Люциан исчез и на душе еще тоскливее стало. Ля, ну я совсем дурочка? Вась, ну сколько можно-то? Но мне совершенно точно хотелось, чтобы он остался, просто был рядом, хоть волком смотрел, всё равно!

– Хозяйка, и чего этому бесу надо опять? Мы же с ним завязали … или нет? – кот настороженно смотрит на меня и переминается с лапы на лапу.

– Завязали, – я тяжело вздыхаю и плетусь в дом следом за гномихой. – Только он про детей узнал, теперь не отлипнет.

Остаток вечера пришлось выслушивать нотации собственного фамильяра, к которому еще и Рамита решила присоединиться. Альянс, блин!

После ужина я недолго посидела в своём рабочем кабинете, пыталась отвлечься и готовила простенькие зелья. Думаю, магазин можно открыть и продажу магических снадобий наладить. Бизнес-план просчитаю и займусь. Денежку зарабатывать нужно, а клиенты у чародейки не сильно постоянные.

Спать легла, когда стукнуло уже за полночь. Переоделась в единственную подходящую мне сейчас ночную рубашку и свернулась на кровати в клубочек, даже одеялом не накрылась. И уже сквозь сон услышала шум шагов, в следующую минуту кровать прогибается под чужим весом, а меня сверху накрывают одеялом.

Я не могла дышать, шевелиться, спать!

Какой сон, если в паре сантиметров от тебя лежит самый любимый, самый ненавистный мужчина и ты не можешь к нему прикоснуться? Вдохнуть родной запах, прижаться к сильной груди, наслаждаться объятиями, в которых когда-то было слишком хорошо?

Мамочки! Если оно так будет постоянно, я же с ума сойду!

Сон всё-таки приходит ко мне, под самое утро – к измученной,