Крепость демона 1 (СИ) - Фред Винни Страница 33

Он указал на несколько эскизов и предложил:

– Выбирай. Я выбрал эти из тех, которые выбрала ты. Я не взял на себя смелость рисовать на тебе своими кривыми руками, так что рисунок на моей ладони сделает мастер, а я только приложу, так что будет красиво.

– Что они означают? – я склонилась над столом, Алан начал указывать на отдельные элементы, нарисованные на маленьких прозрачных плёнках, лежащих на белом листе, он их перемещал, собирая цельную картину и объясняя:

– Шестиугольник – знак Иссадоров, его используют все наши родственники и все иерархи, включая правителей Мира демонов. Но когда Великий Владыка основал Каста-Гранда, он перевернул его, чтобы отличаться от демонов, которые не приняли его путь. У них шестиугольник опирается на угол, у нас – на грань, его называют устойчивым шестиугольником, как символ надёжности и неприступности крепости. Кулак внутри означает, что наша сила в нас самих, даже если в руке ничего нет, то это рука, которой достаточно для того, чтобы сражаться и побеждать. Обязательное – всё, дальше по желанию. Я бы тебе предложил глаз в треугольнике – треугольник как символ устойчивости, глаз как символ неусыпного наблюдения, раз уж у нас с тобой такая сильная связь, лучше о ней предупредить весь мир. Потом... – он задумался, заглянул в блокнот с заметками и продолжил, как мне показалось, немного нервно: – Учитывая твою силу и источники в ладонях, я уверен, что ты вырастешь мастером. Поэтому нарисуем ладони...

– Когда вырасту, тогда и нарисуем, – с мягкой улыбкой сказала я, солдаты заулыбались, доктора напряглись, шаман посмотрел на меня с хитрым прищуром. Алан занервничал ещё сильнее, пробормотал пару каких-то совершенно ни к чему фраз, сложил картинку, которую, судя по всему, давно уже придумал без меня, и сказал:

– Короче, вот. Нравится?

Шестиугольник с кулаком оказался внизу композиции, над ним было пустое пространство, с двух сторон его обрамляли два изогнутых пера, эти перья по бокам нежно прикрывали две ладони, а сверху был глаз в треугольнике. В итоге получался круг из ладоней, шестигранника с кулаком и треугольника с глазом, а внутри пустота. Я обрисовала её пальцем, Алан ответил на мой незаданный вопрос:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Когда ты определишься с областью приложения своих талантов, нарисуем там знак профессии.

– Что означают перья?

– Что ты можешь ставить мою подпись.

Я невольно подняла брови, он улыбнулся.

«Я уверен на тыщу процентов, принцесса. Решайся, ты не пожалеешь.»

– Хорошо, мне нравится этот вариант.

Алан просиял и кивнул мастеру татуировщику, он открыл коробку с чёрным порошком, засыпал его в специальный конус и стал тоненькой струйкой наносить на эскиз. Алан взял меня под локоть и шепнул:

– Это надолго, пойдём, не будем отвлекать. Ты чего-нибудь хочешь? Есть, пить, прилечь отдохнуть?

Он так очевидно нервничал, что я задумалась о том, почему я так спокойна. Пришла к выводу, что это благодаря моему трудолюбивому цензору – он залил чёрным совершенно всё в моей голове, я вообще не думала.

Солдаты, врачи и шаманы поглядывали на Алана с улыбочками, немного смущёнными, немного гордыми, впечатлёнными и удивлёнными. Алан пытался накормить меня, я пыталась ему доказать, что не голодна, пришлось выпить воды, чтобы он успокоился.

Один из врачей долго на нас смотрел, потом подошёл к Алану и отвёл в сторону, что-то тихо сказав на ухо, Алан задумался, потом вернулся ко мне и сказал с извиняющимся видом:

– Для ритуала нужно полное присутствие и абсолютная сосредоточенность, а маги видят на тебе какие-то воздействия, которые уходят так далеко, что они не могут их рассмотреть. Ты прямо сейчас поддерживаешь какие-нибудь заклинания?

– Тебе перечислить? – иронично спросила я, мне не хотелось этого делать, в этом списке были глупые бытовые мелочи.

Он улыбнулся:

– На ушко.

Я вздохнула и стала загибать пальцы, перечисляя все мельчайшие воздействия, которые я накладывала с начала этого учебного года, чаще всего они относились к починке мебели и ремонту в моей комнате в общежитии. Ещё там были магически закреплённые украшения для туфель, заклинание для просушки бинтов, которыми я сушила полотенца, и тот обездвиженный вор, который пытался отобрать мою сумочку.

Алан округлял глаза всё сильнее, потом посмотрел на своих магов и шепнул:

– Я на минуточку отойду.

Отошёл, вернулся, и предельно ласково сказал:

– Принцесса, я конечно всё понимаю, и тут все всё понимают, ты очень добрая безгранично всемогущая девочка, но вора таки придётся отпустить. Мебель, полотенца и украшения – пусть их, если тебе хватает концентрации, то... чёрт! – он рассмеялся и взлохматил волосы, впервые проявив своё пьяненькое от избытка силы состояние, потом взял себя в руки и опять стал серьёзным, сурово и вежливо сказал: – Ритуал нанесения Печати – штука глубоко личная, так что будет лучше, если тебя и бедного парализованного ничего не будет связывать. Сними, пожалуйста, а?

– Хорошо. Это всё?

– Это всё! – радостно кивнул он.

Я закрыла глаза, чтобы не пялиться в пространство, пока мысленно ищу вора, нашла, злорадно оценила его предельно разбитое безысходностью эмоциональное состояние, потянула напоследок негативных эмоций и сняла заклинание. Когда открыла глаза, Алан смотрел на меня с очень близкого расстояния с безграничной восторженной нежностью, спросил:

– Где этот бедняга, радость моя?

– Судя по вектору и расстоянию, в муниципальной больнице северо-западного района.

– На улице тор'Цима? – жизнерадостно кивнул он.

– С большой вероятностью.

Он раскинул руки и объявил:

– Моя девочка! Скоро там? – обернулся к мастеру татуировщику, которому вытирал пот один ассистент, пока вторая ассистентка иголкой поправляла рисунок, мастер кивнул и выпрямился:

– Готово, смотрите, может, поправить что-то.

Алан метнулся к нему вприпрыжку, потом резко осадил себя и пошёл медленно, я пошла за ним, он любовался рисунком, как чеком на свой первый миллион, я подумала, что даже смотреть не буду – пока он так смотрит, меня всё устраивает. Но посмотрела. Представила это у себя на теле, мыслей по этому поводу не было вообще никаких, кроме тех, которые были по любому поводу сегодня – Алану нравится, Алан великолепен, значит всё хорошо.

«Кори тоже так контракт подписывал, сто процентов. Не читая, на эмоциях, Алан просто ему улыбнулся и сказал, что это отличное решение, и Кори согласился.»

Алан выпрямился и повернулся ко мне, оказавшись очень близко, я отогнала мысли о Кори, погрузившись в мысли о груди Алана, находящейся прямо у меня перед лицом. И вдруг спросила:

– А я могу поставить свою Печать на тебе?

– Канэшн! Где захочешь, – он улыбался, потом немного задумался и сказал чуть серьёзнее: – Нет, подожди. Если ты хочешь, ты можешь попробовать, но это очень сложная процедура, требующая моря сил. И там есть элемент связи, который могут построить только демоны-иерархи, этому нельзя научиться, с этим надо родиться, наши учёные даже ген нашли, который за это отвечает.

– Во мне есть гены Тёмного Вестника.

– Я знаю, – радостно кивнул он, немного растерянно посмотрел на врачей, они выглядели поражёнными и всё такими же радостно-недоумевающими, как и во время моего медосмотра. Алан посмотрел на шамана, и тот великодушно кивнул, сказав первое за сегодня слово:

– Пусть.

Алан улыбнулся и развёл руками, подошёл к столу татуировщика и щедрым жестом указал мне на эскизы, спросил:

– Что нарисуешь? Шестиугольник обязателен, у твоего предка он точно был.

Я посмотрела на мастера татуировщика, он придвинул мне свою коробку с порошком, конусами и иголками. Я посмотрела на его работу для моей Печати, взяла немного порошка левитацией, насыпала его на чистый лист и магией же сложила в шестиугольник, повторив ту же толщину линий и стиль, что и у мастера.