Эмерод - Яд Страница 33

— Идём. Я отведу тебя в комнату Елены. Думаю, она долго тут не появится, — сказал он, показывая на лестницу и поднимаясь вверх, как всегда уверенный, что Кэтрин безропотно последует за ним.

Конечно, она пошла за ним — а что ей оставалось делать? На душе скребли кошки — штук сто, не меньше. Когда-то — Боже, как давно, целых четыре дня назад! — она сидела на берегу и думала, что ей не важно, есть у него жена или нет. Теперь, увидев всё так, как оно есть на самом деле, Кэтрин понимала, что очень ошибалась. С каждым шагом ей становилось всё хуже, она кусала губу и смотрела в пол, забыв любоваться старинными интерьерами.

— Эдриэн уехал к другу, так что опасаться тебе нечего, кроме меня, разумеется. Но я обещаю держать себя в руках, — доносились до неё слова Роберта. Подумайте только, он ещё шутит.

Она увидела, как он распахнул перед ней дверь, и вошла, даже и взгляда не бросив вокруг.

— Если что-то будет нужно, скажи, — Роберт, наконец, посмотрел на неё и замолчал, а потом сказал совсем другим тоном:

— Кэтрин, что-то случилось? Тебе плохо? Присядь, а лучше, приляг.

Беспокоится, мрачно усмехнулась про себя Кэтрин. Притащил её в семейное гнёздышко, и думал, что она и бровью не поведёт?

— Кто такая эта Оливия? — спросила Кэтрин таким хмурым и напряжённым тоном, что он уставился на неё в замешательстве. — Я спрашиваю у тебя, кто такая эта Оливия? — повторила Кэтрин зло, чувствуя, что бледнеет от гнева. — И по какому праву она трогает тебя и расхаживает по твоему дому?

В глазах Роберта блеснуло понимание. Он вдруг широко и самодовольно ухмыльнулся, чем окончательно вывел Кэтрин из себя. Она молча вперила в него горящий негодованием взор.

— Ревность? — протянул он насмешливо. — Кэтрин, это всё действие яда. Сопротивляйся, не позволяй ему командовать тобой.

Перед глазами у Кэтрин вспыхнули красные круги, руки сжались в кулаки, она сверкнула глазами и крикнула, не в силах больше сдерживать себя:

— Ты самодовольное, высокомерное чудовище! Я тебя ненавижу! Убирайся к своей Оливии, а я завтра же уеду.

— Кэтрин, — слышала она сквозь шум в ушах, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Кэтрин, успокойся. Приди в себя. Оливия — моя… родственница, сестра по матери. Она здесь потому, что это её дом тоже. Успокойся, — повторил он несколько раз.

— Почему ты не предупредил меня? — Кэтрин никак не могла отойти от вспышки гнева. Что с ней творится, Господи? Она уже сто лет не закатывала такой истерики. Генри приучил её к любым сюрпризам, и она считала, что у неё канаты, а не нервы. Значит, ошибалась.

— Да я забыл про неё. Даже не думал, пока не увидел. Я волновался, что Эдриэн может оказаться дома, думал, куда отвезти тебя в таком случае. Мне и в голову не могло придти, что Оливия может тебе чем-то помешать.

Роберт говорил быстро и взволнованно — всё ещё думает, что у неё истерика, понятно. Кэтрин прислонилась к стене и, прикрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно придти в себя. Открыв глаза, обнаружила, что Роберт стоит рядом, опершись рукой о косяк двери, и смотрит на неё. Ей показалось, что он не дышит.

— Ты должен был предупредить, — повторила она совсем другим тоном, очень мирно.

— Извини.

— Ладно. Забудем.

Он отвёл глаза и собирался выйти, и Кэтрин, как всегда, почувствовала, что не может отпустить его.

— Подожди, — попросила она, догоняя его. — Когда я увижу тебя снова?

— Ты устала и наверняка проголодалась, — он развернулся к ней, и Кэтрин остановилась в дверях, замерев. С минуту они молча смотрели друг на друга, а потом он тихо проговорил:

— Отдохни, поешь. Я приду попозже, если не уснёшь.

— Обещаешь?

— Да.

Его нельзя трогать, твердила себе Кэтрин. Это было мучительно.

Он с трудом оторвал от неё взгляд и пошёл к лестнице, не оборачиваясь, быстро исчезнув из вида.

Несколько минут она стояла, прижавшись к стене, закрыв глаза и успокаивая себя. Затем открыла глаза и осмотрелась. Роберт, кажется, сказал, что это комната Елены. Что ж, у снежной королевы превосходный вкус.

Огромная спальня с большой нишей-альковом, отделённым полупрозрачным занавесом, была словно иллюстрация к описанию какого-нибудь дворца прошлого столетия. Стены были обиты тканью цвета слоновой кости, поблёскивавшей при свете свечей. Три узких окна от пола до самого потолка, с витражами, которые, наверное, отбрасывают блики по всей спальне в солнечный день. Несколько гобеленов в пастельных тонах украшали комнату, дополняя впечатление совершенства и продуманности каждой детали. Кэтрин провела рукой по стене, вздыхая. Елене повезло, что она родилась в таком прекрасном доме.

Пришла служанка — пожилая женщина с невозмутимым лицом — и помогла Кэтрин раздеться. Она открыла небольшую дверцу, которую Кэтрин до того и не замечала, и спросила, желает ли гостья принять ванну с дороги. Конечно, Кэтрин согласилась. Служанка безмолвно исчезла за дверцей, и Кэтрин услышала плеск воды. Хм, дворец с современной ванной — просто мечта.

Признаться, она немного робела в присутствии служанки, которая держалась с таким достоинством и важностью, словно служила при дворе королевы. Та стояла, ожидая, пока Кэтрин заберётся в воду, и Кэтрин ничего не оставалось. Скинув рубашку, которую она ненавидела не меньше, чем своё убитое платье, Кэтрин быстро погрузилась в воду и зажмурилась. Когда она открыла глаза, служанка уже исчезла, оставив на столике рядом с ней купальные принадлежности и большое полотенце.

Расслабившись, Кэтрин просто наслаждалась. Откинувшись, она мурлыкала детскую песенку, которую напевала обычно дочери, с любопытством разглядывая роспись на высоком потолке. Наверное, раньше здесь было что-то другое, а не ванная комната, иначе потолок не стали бы так украшать.

Звук раскрывшейся двери отвлёк её. Испуганно дёрнувшись, Кэтрин обернулась и увидела Оливию. Та непринуждённо вошла и, словно ни в чём не бывало, приблизилась к ней. Присев рядом с ванной — Кэтрин чувствовала себя страшно неуютно, пытаясь прикрыть руками грудь — красавица с сосредоточенным видом потрогала кончиками пальцев синяк на щеке Кэтрин, а затем потянулась к её руке. Кэтрин, отпрянув, сжалась в комок и затравленно смотрела.

Оливия взглянула ей в глаза, и Кэтрин чуть успокоилась. Вид у Оливии был совсем не угрожающий. Светлые глаза, которые оказались совершенно бездонными при ближайшем рассмотрении, смотрели внимательно и пронзительно, словно заглядывали прямо в душу.

— Роберт сказал, у тебя есть повреждения, — голос богини тоже был успокаивающим и мягким, внушающим невольное доверие.