Не потеряй меня - Мара Вульф Страница 34

Испугавшись, что он прочитает эту мысль по моему лицу, я отвела глаза.

– Значит, никаких космических сил, – вернулась я к нашему разговору и уставилась на вышитую на одеяле свечку.

– Нет, к сожалению, хотя это сильно бы упростило задачу.

– Тогда я могла бы защитить себя, а вам не пришлось бы торчать здесь? – предположила я. – Зевс не может сварить какое-нибудь зелье, чтобы я обрела какие-то способности?

– Я бы торчал здесь, даже обладай ты силой Геркулеса, – пробормотал Кейден.

Меня так сильно тянуло к нему, что кружилась голова.

– Прекрати, – снова попросила я.

Он кашлянул и совсем немного отодвинулся от меня.

– Существовали диафани, которые умели видеть не только богов света. У них был дар отличать богов теней, – пояснил он так медленно, будто вообще не хотел раскрывать мне эти детали.

– И вы хотите узнать, могу ли я так же? – Я встала и подошла к окну. Ни секунды больше не выдержу рядом с ним. – Чем отличаются боги света от богов теней?

– Боги света несут в себе наследие Урана, а боги теней – наследие Геи.

– Когда я гналась за Агрием по лесу, ты что-то говорил про дар Кроноса. Это как-то связано?

Кейден кивнул.

– Уран – небосвод и сын Геи. С ней же он зачал титанов. Но это тебе наверняка известно.

– Как-то мерзко, – ответила я. – Сейчас подобные отношения недопустимы.

– А что им еще делать? – Кейден подмигнул, когда я снова повернулась к нему. – Больше никого не было.

Я зажмурилась, потому что в голове вновь вспыхнул образ, который я задвинула в самый дальний угол сознания. Они с Робин в домике.

– Могла бы и догадаться, что ты не видишь в этом ничего плохого, – язвительно произнесла я.

– Извини. Но… – Кейден осекся. – Я не собирался…

– Все в норме, – отмахнулась я, не желая слушать его оправдания. – Просто продолжай.

– Сын Геи, Кронос, унаследовал дар света. Во всяком случае, у него он проявлялся сильнее. Поэтому нас окружает яркое сияние, когда нам не надо выглядеть похожими на людей. Помнишь? – Я кивнула. Это выглядело отчасти пугающе, но в то же время невероятно красиво. – Но никто из нас не оставляет зримый световой след, – добавил Кейден. – По правде говоря, я видел его только у Кроноса. Свет сыплется с него точно пыль.

– У Агрия нечто похожее.

– Совершенно верно, и это делает его уязвимым.

Я ненадолго задумалась.

– Но вы не видели его свет. Для этого вам понадобилась я.

– Дело в том, что в твоем мире мы можем скрываться. Ты узнаешь нас, потому что являешься диафани. Ты видела свет Агрия, после аварии вспомнила Аполлона, Афину и меня.

– И не забыла Скиллу и Харибду.

– Мы не могли от тебя постоянно скрываться, а твой дар становится сильнее по мере того, как ты соприкасаешься с нами и нашим миром.

– Поэтому ты не хочешь быть со мной? – вырвалось у меня. Какая же я глупая. – Боишься, что мой дар разовьется еще больше, если…

Кейден отвел взгляд.

– Хотелось бы мне, чтобы это было убедительной отговоркой. – Он сделал паузу. – Тогда ты простила бы меня?

– Точно нет. – Хотя я уже не была в этом уверена. Это казалось безумием, но я лежала по ночам без сна и искала объяснения тому, что произошло. Кульминацией моих размышлений стал вариант, в котором Робин подмешала в напиток Кейдена наркотик для изнасилования. Она практически принудила беднягу к этому. Конечно, это была полная чушь. – Значит, ты бог света, – вновь сосредоточилась я на нашей беседе.

– Само собой, – ответил он с ноткой самодовольства в голосе.

– Ты унаследовал дар, если я не ошибаюсь? Для этого тебе даже делать ничего не пришлось, – подколола его.

– Да. Унаследовал от своего отца, Иапета, брата Кроноса. Дар света у меня не так силен, как у его прямых потомков. – Впервые в его тоне послышалось нечто вроде гордости за отца. Интересно, осознавал ли он это? – Мой брат-близнец Эпиметей – бог теней.

– «Думающий после»? Уверен, что при рождении вам не перепутали имена? – снова поддразнила его я.

– Ты не знаешь моего брата. – Кейден не поддался на мои провокации. – Он едва ли не глупее меня.

Я усмехнулась. Не думала, что он способен так самокритично относиться к себе.

– Почему ты хвастаешься даром света, если он достался тебе без твоего непосредственного участия? И не отрицай, ты считаешь себя лучше других.

– Ничем я не хвалюсь. – Он одним плавным движением встал на ноги.

– Ну конечно. – Я сделала шаг назад, но за спиной, к сожалению, оказалась стена.

– Если Агрий – бог света, – вслух рассуждала я в надежде удержать его дальнейшими вопросами на расстоянии, – значит, свет и тени не связаны с добром или злом?

Кейден подошел вплотную ко мне.

– Не обязательно. Если предположить, что Зевс в этой игре хороший парень. – Он накрутил прядь моих волос на палец и дьявольски улыбнулся. Не надо было его дразнить. За что боролась…

– Назови мне нескольких богов теней, – попросила я, чтобы его не посетила еще одна дурацкая идея. Я сверлила взглядом его руки, пока он не убрал их в карманы брюк. Там пусть и остаются, хотя мысль о том, как он сжимает ими мою талию, была крайне соблазнительна.

– Посейдон, – пробормотал он, задев губами мое ухо, отчего меня охватила дрожь. – Аид и Арес. Каждый из них бог теней, и не только они. Гера – одна из них.

– Что, прости? Но в лагере она светилась. – Или нет? Я пыталась вспомнить.

– Зевс дает ей частицу своего света. Гера не любит об этом говорить, – пояснил Кейден. – Она ненавидит наследие своей бабки.

Мне нужно было это переварить. До сих пор мне казалось, что Гера не отличается от других богов. Но она – богиня теней, а я и не заметила. В конце концов я собрала всю свою силу воли в кулак и отстранила Кейдена от себя. Оказалось легче, чем я боялась.

– Кто из них поддерживает Зевса?

– Аид и Посейдон, разумеется, на стороне Зевса. Несмотря на то что Аид не входит в число Олимпийских богов, он, примкнув к Агрию, больше потеряет, нежели выиграет. И ему об этом известно. – Кейден медленно вернулся к кровати, словно не выбил меня только что из колеи. Он, конечно же, оставался спокойствием во плоти. Как же это было несправедливо! – Арес, напротив, весьма непостоянен, и ему скучно. Бог войны давно не развлекался. Но пока он верен Зевсу.

– Значит, если Агрий приблизится ко мне, то я его узнаю? – Этого альбиноса и без свечения