Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина Страница 34

– Дело встаёт не за технологиями, нам катастрофически не хватает идей! Исключительно идей! – воскликнул Пятый стратег. – Мы реализуем все ваши задумки, вы только предложите хоть какие-то решения! Пусть они кажутся вам фантастическими и невыполнимыми – наша наука справится с любой задачей! Если учёные что-то ещё не создали, то быстро создадут, верно, Первый стратег?

– Раз уж вас не устроило антивещество, придётся придумать что-то другое для удаления сорняков, – насмешливо согласился Стейз, не оставляя у Таши сомнений, что между двумя стратегами давно пробежала чёрная кошка. Её некромант отчего-то помрачнел, в его слабых эмоциях проскользнуло сожаление. Захотелось положить руку на его ладонь и спросить, что не так, но явно не стоило акцентировать внимание множества высокопоставленных учёных на её связи с ним – связи, не укладывающейся в рамки общепризнанной науки.

Верховный стратег многозначительно кашлянул и выдал длинную речь, обращённую к Таше: об опасностях, поджидающих каждого человека на патологически изменившихся территориях; о добровольности решения отправиться в исследовательскую экспедицию; о том, что в случае её несогласия она будет немедленно доставлена к порогу отчего дома на радость родителям. В ответных фразах Таша постаралась совместить учтивость и решительность, давая официальное согласие сотрудничать с людьми стратега по Биосферам. Когтистый и клыкастый Пятый стратег сиял и торжествующе посматривал на каменное лицо Стейза.

– С Первым стратегом я тоже обещаю сотрудничать. У нас ещё множество туннелей не проверено, и вряд ли я смогу придумать что-то эффективное в деле восстановления биоценозов без его консультаций, – твёрдо добавила Таша.

...

Вынужденный сидеть под гневными взглядами Пятого стратега и биологов-авгуров, Стейз лишний раз убеждался в том, что конференции имеют смысл, когда на них собираются люди, посвятившие себя одной общей специальности, одному и тому же разделу науки. Конференции общего типа, на которых присутствуют учёные с мало пересекающимися научными интересами, да ещё и внимающие им сенаторы и законотворцы всех мастей, слишком похожи на совещания.

А Стейз ненавидел совещания. Он в принципе не любил малоэффективные мероприятия, отнимающие уйму времени при минимальном итоговом результате. Для чего собрался нынешний кворум? Чтобы не дать ему спрятать Ташу у себя в каюте? Если б наравне с прочими он страдал от чрезмерно развитых эмоций, ему бы стало смешно. Он не авгур, уникальных специалистов не похищает! Все стратеги делают одно дело – благоустраивают жизнь граждан Альянса, и если кому-то нужна помощь коллег, то достаточно сказать об этом, а не устраивать шоу для всего содружества галактик.

«Количества энергии, питающего одни только записывающие камеры по периметру аудитории, хватило бы для запуска орбитального спутника связи, – прикинул Стейз. – Пятый стратег мог спокойно обсудить всё с Ташей в моём кабинете и заручиться её поддержкой, не приплетая к делу элиту политического и научного мира всех планет. Временные затраты – от силы полчаса, транспортные расходы – близки к нулевым. Но как поступают идущие на поводу у эмоций? Они внушают всем, что требуется сплотиться вместе для противостояния мне, рассматривающим любую проблему с точки зрения логики и коэффициента полезного действия. Сплотиться, чтобы дружно выразить своё возмущение такой позицией и задавить искру рассудительности лавиной бурных праведных эмоций. Для ведения разумной дискуссии достаточно по одному человеку с каждой стороны, но для давления с позиции «идеологически-философских» концепций необходима толпа приверженцев этих концепций. Те, кто проигрывает оппоненту в логике, всегда стараются брать массой. Слабые всегда жмутся к толпе».

Очевидная радость Таши, что её приглашают к себе биологи, и не менее очевидное облегчение, что не придётся сотрудничать с физиками, отозвались в душе Стейза незнакомым, но неприятным чувством. Лицезрение торжествующего Пятого стратега ничего не добавляло к этому чувству, значит, оно не являлось досадой. Тогда чем? Знание теории эмоций (тщательно изучавшейся всеми наурианцами ещё в школьные годы для лучшего понимания других рас) не помогло найти ответ на вопрос. Стейз в очередной раз подивился, как некоторые учёные исследуют внутренний мир человека – такие эфемерные структуры, не поддающиеся точному описанию. Заявление Таши о планируемом продолжении сотрудничества с ним, откликнулось узнаваемым чувством признательности и какой-то тёплой волной, подступившей от сердца к горлу. Прямо смотря на него, Таша с усмешкой приподняла бровь, словно спрашивая: «Ты действительно решил, что я сбегу не попрощавшись? Ай-яй-яй, стратег, как вы могли такое подумать!»

Приходилось признать, что некоторые эмоции бывают приятны.

...

Если у стратега галактики срабатывает вызов по линии экстренной связи, то можно не сомневаться – произошла крупная неприятность. Хорошие вести по экстренной связи не сообщают, служащие аварийных служб придерживаются незыблемого правила: отвлекать руководство от работы только в случае плохих новостей.

Если вызов срабатывает во время прямого эфира из конференц-зала Стратегического Центра и несколько других стратегов тоже бледнеют и касаются рукой гарнитуры связи – произошла неприятность, выходящая за рамки обыденного. Верховный стратег оборвал обсуждение самых животрепещущих экологических проблем, поставивших под угрозу проживание людей на отдельных планетах Альянса.

– Только что перестал существовать туннель между Омега-Зари и Центральным сектором, – доложил он собранию.

Повисла мёртвая тишина, все взгляды метнулись к Стейзу с немым вопросом: почему его не вызвали на место катастрофы в самом её начале?

– Неужели схлопывание произошло моментально? – прошелестели голоса. – Господи, сколько человек погибло?!

– Благодаря Первому стратегу обошлось без жертв: из десяти крупнейших туннелей именно этот не был вчера введён в эксплуатацию как ненадёжный, – успокоил Верховный. – Стейз, лично благодарю за осторожность и предусмотрительность.

– Благодарность перенаправьте Таше – блокировка туннеля исключительно её заслуга, наши приборы не выявили в его функционировании никаких отклонений от нормы. Группа нуль-физиков вторые сутки старается определить отличия этого туннеля от прочих и создать концепцию технического анализатора такого рода проблем. Такой анализатор позволит в будущем не мучить Ташу инспекцией туннелей. – Стейз помолчал и невозмутимо договорил: – Пока неизвестно, какое количество скрытых от нас критериев состояния подпространства Таша видит интуитивно. Предположительно, анализаторов потребуется много.

Верховный подавил улыбку. Большинству собравшихся такой подвиг оказался не по плечу. Особенно тем, кто видел гневно покрасневшее лицо Пятого стратега при тонком намёке, что будущее, в котором нуль-физики перестанут звать к себе иномирного эколога, наступит очень нескоро.

Конференция быстро подошла к концу. Стратегу по Инфраструктуре и многим сенаторам следовало немедленно приступить к решению вопросов, возникших из-за исчезновения крупного транспортного пути, который теперь точно не запустят в ближайшие дни. Стейза просили максимально быстро открыть все туннели, что возможно. Военный стратег пробился к Таше сквозь тесный заслон желающих лично поприветствовать новую жительницу Альянса:

– Арестованный авгур, руководивший твоим похищением с Ирилана, хочет встретиться с тобой. Он не даёт никаких показаний, если тебе удастся разговорить его – это будет отлично.

В ожидании, когда приведут арестанта, Оррин прошептал:

– Пока нас никто не слышит, сообщаю вести о твоих родителях: твоё письмо они получили. Они и до того старались не верить в твою гибель, а теперь ждут от тебя вестей. Что ты им написала?

– Что чудом выжила, но сильно изменилась внешне. Нахожусь далеко, приехать не могу, но по возможности буду давать о себе знать. Если бы я расписала всё как есть, они бы сочли моё письмо жестоким розыгрышем. А так мой почерк, вложенные в конверт рисунки, сделанные моей рукой, истории из детства, упомянутые в письме, убедят их в главном: я жива.