Разожги мой огонь - Татьяна Май Страница 34

Снова кивнула.

— Знаю, — откликнулась равнодушно. Но ему-то ведомо было, как люди в селении ночь эту праздновать любят. — Там блины повкуснее моих будут. На празднике их какие только не пекут: и пшеничные, и манные, и гречневые, и картофельные, и даже…

— На празднике побывать хочешь? — спросил прямо, устремляя взгляд на девицу. Не умел словесное кружево, как иные, плести. Считал, что лучше уж прямо, как есть, сказать.

Вскинула на него голубые глаза, в которых надежда так и плескалась. У Редрика сердце стукнуло раз, другой, а потом понеслось вскачь. Вот уж диво. Он-то думал, что сердце его давно камень сковал.

— Хочу. Но не ты ли сказал, что свою прошлую жизнь забыть должна? — припомнила девица. В пальцах вертела ягоду земляники. Видать, съесть хотела да позабыла.

— Я.

— Так зачем душу бередишь вопросами?

Услышал треск. Огневик хотел что-то сказать да передумал.

— Что ж я, и супругу свою порадовать не могу разве?

Нахмурилась. А Редрик улыбку едва сдерживал. Понял, что девица целую речь подготовила, как его на Ночь Костров зазвать, а он ей всю затею испортил.

Огневик протрещал что-то и на девицу теперь смотрел. А та тряхнула косами, улыбнулась так, что ямочки на щеках заиграли, и спросила:

— И в Алом Танце участие примешь? — едва вопрос на губах замер, нахмурилась, будто вспомнив о чем. Улыбка с лица вмиг исчезла.

— Вместе в нем пройдемся, — отозвался Редрик, поняв, отчего Лисса огорчилась.

— Не принято так. Венчаны мы уже.

— А кто о том знает? Только ты да я.

Прищурилась и чуть вперед подалась.

— А ну как поймает меня кто?

— Не поймает, — ответил уверенно. При одной мысли, что кроме него кто-то в Алом Танце с Лиссой пройдется, огонь на пальцах вспыхнул. Поспешно сжал кулак, чтоб она не приметила.

Лисса губу прикусила, будто решаясь на что, потом улыбнулась.

— Я хорошо танцую. Смотри — не угонишься.

— А ежели поймаю, желание мое выполнишь.

— Какое?

— О том ночью и узнаешь.

Сам не понимал, отчего так дразнить ее нравилось. Словно напоминала ему о тех днях, когда ни забот у него не было, ни печалей.

— Поймай сперва, — отозвалась озорно.

Вызов ему бросала. А он кивнул только. Словами всего не скажешь.

Лисса ягоду в рот отправила и все на него смотрела.

— Нам ведь маски понадобятся. Могу и тебе смастерить, — предложила.

— Не надо, — коротко мотнул головой.

— Так а как же…

— Не страшись, супруга, никто меня не узнает.

«Ежели сам не решу быть узнанным», — добавил про себя, кусая свернутый блин крепкими зубами.

— Ну как, Огневик? — покрутилась перед духом.

Красное платье, золотой нитью прошитое, как нельзя лучше к Ночи Костров подходило. Оно будто для меня сшито было и только в шкафу и ждало часа, когда надену его. Мне и оставалось, что волосы красными лентами переплести, да маску смастерить. Но тут уж Огневик помог, которого я попросила добыть мне крашеных птичьих перьев. Они будто сполохи огня покачивались, стоило чуть головой повести.

— Словно искорка, — одобрительно дух кивнул.

Поначалу опасалась, что узнают меня, но, стоило маску надеть да в зеркало глянуть, успокоилась. Никто бы в этом новом богатом наряде не признал скромную булочницу Мелиссу.

Так и продолжала смотреть на свое отражение, пока дверь не скрипнула. Обернулась и застыла. Оглядела супруга своего с головы до ног и почувствовала, как дыхание замирает.

Он тоже в красном был. Алая рубаха по телу его словно огонь жидкий перетекала. Штаны из плотной ткани на бедрах так туго сидели, что каждое движение было видно. На плечи алый плащ накинут, а вот с волосами хозяину вулкана и делать ничего не пришлось. Парни в селении на Ночь Костров волосы порошком шафрановым присыпали, а в волосах Редрика алые пряди так и сияли. Зато и не отличишь теперь его от люда на празднике.

— Ты, супруга, будто птица, которую фениксом кличут, — произнес задумчиво.

— И в огне не горю точно так же, — отозвалась тихо. Сказала и тут же смутилась, когда хозяин вулкана заострил уголки губ в улыбке. Чтоб неловкость скрыть, поспешно спросила: — А маска твоя где же?

Хмыкнул, достал из кармана плаща шелковую маску, подошел к зеркалу, надел и подхватил лентами алыми под волосами. Чтоб не смотреть на него, взяла приготовленный заранее плащ и набросила на плечи. Хоть Ночью Костров и не замерзнешь, но традиция такова.

— Готова? — спросил. Глаза в прорезях маски так и сверкали красным.

Кивнула только.

— Запомни, супруга: ежели кому сказать надумаешь о том, что жива осталась, праздник тут же и закончится. И для тебя, и для них, — предупредил.

Снова кивнула и поспешно отвела взгляд. Неужто догадался о чем?..

Рука об руку спустились вниз, в конюшню, где конь нетерпеливо переступал длинными ногами.

— А еще одного коня нет? — спросила и тут же вспомнила, что ежели б и был, ездить-то я верхом все одно не умею.

Но хозяин вулкана легко сомнения разрешил, сказав:

— Нет. Либо так, либо своим ходом.

Пока размышляла, подхватил меня легко, будто перышко, и усадил на спину коня, а сам позади устроился. Постаралась подальше от хозяина вулкана отодвинуться, да только коня спина все ж не скамья, чтоб можно было далеко сесть.

— Крепче держись, супруга, — шепнул в самое ухо, когда оказались на тропе.

Россыпь жарких иголочек по телу побежала. Не успела еще с ними справиться, а хозяин вулкана уж обнял крепко, да послал коня в галоп. И не держи меня, поняла, что давно бы упала. Холодный