Академия Сирен. С принцами вход воспрещён! - Кристина Миляева Страница 34

— Я не могу сказать, что это что-то прям сверхъестественное, — покачала я головой и тут же застонала от боли в висках, — но я и сама не поняла как. Я пошла тебя искать следуя путеводной нити сердца. Она меня привела в подвал под академией, который каким-то странным образом превратился в то ли в музей, то ли непонятно во что. Там было темно, а за огромными окнами переливались лишь звезды. Те самые, которые, на поверхности у людей, высоко-высоко в небесах. Я шла за своим путеводным лучиком и оказалась в мрачном зале, где холодом веяло так же, как на нашей льдине, с клетками и пустыми стеклянными постаментами. Вот один из таких выставочных кубов засветился, в нём появился фаэрбол и я смогла прочесть, что это церемониальный зал для павших воинов Атлантиды. А потом оступилась, полетела головой на тот самый куб, и вот я уже тут перед тобой. Потому не спрашивай, сама не знаю, как так вышло…

— Получается, ты смогла по зову моего сердца беспрепятственно попасть в мёртвый дворец и вернулась оттуда живой и невредимой? — если судить по голосу, парень был совершенно не в восторге от моего рассказа. — Я всё понимаю, дуракам везёт, но не до такой же степени! Ты хоть понимаешь, своей пустоголовой головушкой, что едва не умерла за просто так! Это тебе не праздная прогулка. Дворец мёртвых, это место, которое нам оставил бог и назначил королевскую семью его хранителями. Мы обязаны следить за тем, чтобы никто и никогда не осквернил души усопших, спящих во мраке. Я не представляю, что вообще нужно подумать, чтобы так просто сунуться в подобное место. Как ты вообще оказалась в королевском дворце и нашла дверь-переход в то здание? Это же тайна, которую хранят пуще многих государственных!

— Да не была я в королевском дворце, — более-менее оклемавшись, я медленно переползла в положение лицом к лицу с прикованным к стене парнем, — просто следовала за зовом твоего сердца. Спустилась в подвал под академией, проблуждала там пару часов. Посмотрела на несколько диковинных залов и оказалась в том самом, с мёртвыми душами, которые наводили страх и панику, заставляя леденеть изнутри. Вот и все мои приключения. Никакими сверхъестественными особенностями я похвастаться не могу. Сам же сказал, что я та ещё дура и от меня проблем больше, чем толку. В чём, собственно, заключался смысл такого перемещения, я так и не поняла, потому более внятно и подробно объяснить я не в состоянии. Прошу прощения.

— Ладно, спишем всё на то, что ты чудесная и волшебная, — закатил тот глаза, но ухмыляться при этом перестал. — Это действительно сродни чудо, что ты выжила. Возможно, причиной тому моё сердце в твоей груди, а может ещё чего. Но с этим мы будем разбираться уже после того, как закончится эта головная боль с ведьмами. Слушай, сейчас тебе надо постараться и открыть оковы. Сделать это не сложно, просто нужен кто-то извне, коли они блокируют мою собственную магию и не позволяют мне активно работать. Так что можешь приступать, сама же припёрлась сюда меня спасать, ещё и мёртвым дворцом воспользовалась. Я, признаться честно, впечатлён.

— Хорошо, я попробую, — кивнула головой и постаралась проанализировать поставленную передо мной задачу, — просто я никогда такого не делала и не знаю, что из себя представляют чары подобного рода. В лучшем случае ничего не получится. В худшем…

— Давай-ка обойдёмся без тех самых плачевных вариантов, — жёстко усмехнулся мой собеседник. — Веришь или нет, но я надеялся прожить долгую жизнь и стать могущественным королём, который приведёт свою страну к расцвету. Так что давай-ка почестному рассудим этот спор и решим, что никто из нас не виноват в случившихся проблемах. Мы оба оказались в западне тёмного ковена. И должна бороться рука об руку.

— Так, ты самое главное не нервничай и не делай ничего лишнего, — покачал головой пленник, — в этом деле самое главное спокойствие и умение держать свою силу под контролем. Так что я не сомневаюсь, ты прекрасно с этим справишься. Давай пробуй, а когда я буду на свободе уже поговорим более вразумительно. Знаешь ли, тут дело такое, с ним спешить нельзя.

— Хорошо, только если вдруг что-нибудь пойдёт не по плану, сразу же говорите, как исправить, — постаралась обтереть вспотевшие ладони о колени.

Было немного страшно и непонятно, как и что делать. Вот и почему я не слушала родителей, когда те говорили мне, что следует учиться магии, а не просто сидеть и плевать в потолок? Сейчас бы наверняка эти знания сыграли бы решающую роль. Но нет… Я была свято уверена в том, что на поверхности меня ждала сказка. А если действительно воспоминания матери не были подделкой и каждой, кому удавалось вырваться из плена морских вод, уготовлена роль мученицы? С такой стороны данный вопрос я не рассматривала. Видимо мозгов у меня в голове и в самом деле маловато будет, для полноценной сирены.

Отогнав от себя беспочвенные страхи, постаралась размышлять логически. Мой друг детства, которого я не помнила до поры, до времени, явно знал об уровне моего таланта. А коли доверялся и без лишнего шума подставлял руки с оковами, то я смогу это сделать, даже с учётом моей недальновидности и той самой криворукости, о которой он в начале мне твердил. Если так и стоять, трясясь подобно осиновому листочку, то не смогу освободить кронпринца и полноценно противостоять тёмному ковену. Тут либо я возьму себя в руки, либо получится очередная неприятная ситуация, разгребать которую буду уже я, а не мать.

Так что второй попытки сделать доброе дело мне боженька не выдал. Облажаюсь в этот раз и моя жизнь будет кончена. За причинение вреда венценосной особе меня не то, что на землю не сошлют, меня запрут в такой дальней темнице до наступления момента передачи сердца, что я даже не вспомню как искусственный свет выглядит. Проверять радушие местных палачей мне не особо хотелось, потому ещё раз обтерев руки об одежду, я поднялась и подошла к висящему на цепях пленнику, который с настороженностью следил за каждым моим дёрганным шагом.

Это было чем-то большим, чем простое проявление гражданской позиции. Нет… Я недобровольно подписалась на это всё и теперь пути обратно не было. Сколько бы раз мать не говорила мне, что думать надо головой, прежде чем что-то