Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика Страница 35

Я пытаюсь осмыслить сказанное им. Они разрезали её, наполнили имплантами, микросхемами и предки знают чем ещё, а потом просто зашили. Живую. Они держали её живой.

— Кем она была?

Он качает головой.

— Помощницей швеи. Ничего особенного. Ей просто не повезло устроиться на работу не к тому человеку. Элина Мейсп, лимасиллийка, девятнадцать лет.

Я поднимаю ладонь, чтобы прервать его. Не хочу знать больше. Должна, но не могу. Её похитили, запрограммировали, и она, похоже, всё осознавала. Каждый шаг. «Чудовищно» — слишком мягкое слово.

— Кто это сделал? Кто, Кон?

Он закрывает глаза, сжимая губы в жёсткую линию. Напряжение заостряет все его черты, кровь отливает от лица. Он похож на одну из статуй, украшающих сады и террасы. Вот только те выражают спокойствие, умиротворение. Он же, напротив, выглядит так, словно испытывает сильные муки.

Единственное слово, которое он произносит, звучит так, будто рвёт ему горло изнутри:

— Гравианцы.

Я проглатываю свою первую реакцию, выжидаю паузу, собираясь с мыслями, потому что сама опасаюсь того, что могу сказать… или прокричать.

Я знала. Я знала это с того самого момента, как услышала голос посла. Я знала, а Кон не стал слушать.

— Гравианцы? Ты уверен?

— Материалы, навыки, координаты передачи сигналов… всё указывает на них. Я должен был тебя послушать, Бел. Извини.

Теперь он просит прощения?

Я не ожидала этого. Он антейм. Никто из вейрианцев не стал бы этого делать — побоялись бы выглядеть слабыми. Не могу представить, чтобы Зендер или мой отец так смиренно извинялись. Или Шай… нет, никогда.

Моё горло сжимается, и я тянусь к кулаку Кона, в котором он сжал бутон. Его кожа кажется холодной, сухожилия натянуты, как стальные, но от моего прикосновения он расслабляется и вновь открывает глаза.

— Это уже неважно. Я в порядке, — говорю ему.

Его кулак раскрывается, и он протягивает мне розу. Неповреждённую.

Последнее, чего я ожидаю, так это сообщение из дома. Сигналы обычно прерывистые и ненадёжные, огромное расстояние и вмешательство врагов сказываются на связи. Но когда я на следующий день сажусь обедать и открываю досье, ожидая обычные отчёты и заметки о правилах жизни при антейском дворе, нахожу сообщение:

«Его Королевское Высочество кронпринц Лисендер Меррин Вейрианский, герцог Утраченного Мыса и законный престолонаследник королевства Вейриан с величайшей радостью принимает приглашение на свадьбу антейма Конлейта и дорогой сестры принцессы Беленгарии Меррин, герцогини Эльведен, графини Дюнен. В силу обстоятельств непреодолимой силы он не имеет возможности задержаться более чем на день самой церемонии, после которой, по личному приказу Императрицы, последует к императорской резиденции на Куоре».

Это одновременно и самая волнительная, и самая тревожная новость, которую я когда-либо получала. Его пригласил Кон? Я не ожидала, что приедет кто-то от моей семьи. Не думала, что хоть кто-то об этом подумает. Наверняка это сделал Кон. Прилив благодарности быстро прошёл, когда я дошла до второй части сообщения.

— Что такое, ваше высочество? — спрашивает Джессем. Сегодня он на посту, рядом с ним у двери стоит Том.

— Зендер приедет на свадьбу.

— Так это же хорошо, нет? — он широко улыбается. Они боготворят моего брата почти так же, как Шая. Он герой, воин, образец для подражания.

— Да.

Это-то хорошо. Но вот вторая часть сообщения, та, которую он добавил не просто так, заставляет меня нервничать. Его вызвали на Куоре. Раздаётся стук в дверь, я поднимаю глаза, в комнату входит Кон, его стражники и слуги. Я встаю, приветствуя, и он отвечает изящным поклоном.

— Принцесса Беленгария. Слышал, вы получили вести из дома.

Заставляю себя отбросить тревожные мысли, улыбнуться, словно это самые лучшие новости в мире и никакого скрытого подтекста там нет.

— Да. Прекрасная новость. Даже если всего на один день.

Кон улыбается, радостно, искренне.

— Я много слышал о подвигах вашего брата. Для меня большая честь познакомиться с ним.

Я не уверена, что сказать в ответ. Между нами вновь наступает неловкое молчание, бесконечно долгий момент, когда мы просто смотрим друг на друга, пытаясь подобрать слова в этой формальной обстановке. Я переношу вес с ноги на ногу, радуясь, что никто этого не видит под зелёными парчовыми юбками утреннего наряда. Мои волосы распущены, я уговорила своих служанок попробовать более свободную и естественную причёску. Так, по крайней мере, моя голова не начнёт болеть к полудню. Возможно, они жалеют меня после всей этой истории с неудачным покушением. Или боятся.

Кону, похоже, ничуть не легче, чем мне. Столько людей вокруг нас — столько глаз и ушей — и столько дел по расписанию. Кажется, у нас нет ни малейшего шанса поговорить нормально. А ведь мы собираемся пожениться. Как вообще это всё будет? Может, в первую брачную ночь тоже будут надзиратели?

Я запинаюсь на этой мысли. Раньше как-то об этом не задумывалась. А должна была. Я ведь выйду за него замуж. И это подразумевает… ну, всё это. Общую постель. Наследника.

Моя кожа вспыхивает, мне становится жарко и душно. Я совсем не думала об этом. Да, я нахожу его привлекательным, но…

— Бел? — голос Кона всё ещё мягкий, обеспокоенный. — Ты хорошо себя чувствуешь? Вот, присядь сюда.

О предки, он знает, о чём я подумала.

Он помогает мне опуститься на стул. Его прикосновение согревает мою кожу. Как он это делает? Предки, это так смущает.

— Прости.

— На тебя столько всего навалилось. Это мне стоит извиниться: не думал, что для тебя это станет таким шоком.

Шоком?

Зендер. Он говорит о Зендере. И о приказе ему явиться на Куоре.

— С чего бы Императрице вызывать его?

— Это может быть пустяк. Просто так. Возможно, чтобы просто получше узнать вашу семью. Это самая правдоподобная причина, ведь так?

— Наверное, да.

Он сжимает мою ладонь в знак поддержки, но в его глазах я вижу что-то ещё. Предостережение? Да, точно оно. Предостережение. Конечно, за нами всё время наблюдают. Все вокруг. И болтают. Некоторые докладывают, и совсем не факт, что это не доходит до ушей тех, кого бы мы не хотели посвящать в свои дела. Мы все это понимаем.

— Конечно. Императрица также наслышана о вашем брате, вне всяких сомнений. Она, вероятно, желает лично убедиться, правдивы ли слухи. Лисендер и Люциус — герои воины. Они возглавляли войска, руководили спасательными операциями, отбили дюжину гравианских атак по всей галактике. Их имена знают повсюду, — он смеётся. Так простодушно и в то же время я знаю, что нарочито. Но его не в чем упрекнуть — он пытается подбодрить меня и, наверное, защитить. И сам факт, что он много слышал о моих братьях, вселяет в меня чувство гордости.

Он отворачивается от меня к остальным и улыбается.

— Одну минутку, дамы и господа, будьте добры, — громко произносит он. — Жених может же немного побыть со своей невестой наедине? Уверен, мы не станем тут же нападать друг на друга.

Он говорит это в шутку, и все смеются, покидая комнату. Хотела бы я уметь отдавать приказы таким же легкомысленным тоном, от которого люди сами спешат выполнить, что им было велено. Даже несмотря на то, что не все из них так уверены в том, что он в безопасности рядом со мной, Кровавой невестой. Мало ли, я могу напасть на него с ложкой.

Кон выдвигает стул и садится напротив меня. Внезапно он стал предельно серьёзным, и облегчение испарилось, как утренний туман.

— У нас мало времени. Считанные минуты.

— Зендер в беде?

Он мотает головой, но не выглядит таким уж уверенным.

— Фотографии, попавшие в сеть, не принесли нам ничего хорошего. И тем более твоему брату. Он несколько раз сделал акцент на вопросе, почему ты не была защищена лучше. Он мне тоже отправил сообщение, но Империя его перехватила. Ну, я так думаю. То, что пришло, было подвергнуто изменениям.