Ноунэйм (СИ) - Милованова Анастасия Страница 35

Ромка с Феликсом при этих словах осторожно переглянулись, что не осталось для меня незамеченным. Ага-ага, есть у меня такая черта – любую идею возводить в абсолют.

– На известие о беременности Тэм отреагировал совсем не так, как я ожидала. Нет, он обрадовался, но это не был взрыв восторга и гордости. Артемий просто принял случившееся, как вполне закономерный факт. И продолжил пропадать на работе. Ну, мне так казалось. А потом я стала замечать, что к нам приходят какие-то странные люди, в квартире появилась личная кладовая, куда Тэм меня не пускал. Сам он мог исчезнуть на пару дней, не предупредив и не оставив контактов для экстренной связи. Согласитесь, подозрительно?

Ромка кивнул, побуждая меня продолжить.

– Последней каплей стал пропуск моего дня рождения, – обведя взглядом лежащее перед нами озеро, проговорила я.

А внутри ощущала, как, по мере приближения к самой болезненной точке в моей истории, всё начинает дрожать. И эта дрожь уже видна в потряхивании рук.

– Артемий никогда не пропускал мой праздник, а тут его не было дома уже практически неделю! Я психанула и полезла в его загрузочный файл. И была неприятно удивлена тем фактом, что в то время, как я переживаю, где его носит, Тэм прохлаждается в этом мире, – я обвела рукой окружающую картинку. – Говорят, что у беременных мозг начинает как-то не так работать и, наверное, мои последующие действия тому яркое подтверждение. Потому что сейчас я бы не полезла в виртуал с пятимесячным пузом, не стала бы загружать омнигель неизвестного происхождения в капсулу и вовсе не стала бы искать мужа. Но это сейчас. А тогда мне было позарез необходимо найти Тэма и высказать ему всё, что я успела надумать.

– И что случилось дальше? – спросил Ромка, когда пауза в моём рассказе уж слишком затянулась.

– А дальше всё пошло по тому самому органу, – криво усмехнувшись и пытаясь скрыть то, что я усилием воли удерживаю над собой контроль, проговорила я. – Омнигель нестандартно среагировал на боевую ситуацию, вспыхнув в вирткапсуле. Вместе со мной.

И опять между нами повисла тишина. Я собиралась с силами, чтобы продолжить, а напарники не перебивали, понимая, что иначе я просто замкнусь.

– Из капсулы меня вытащила мама, она у меня врач. Я впала в кому, и, как сказали реаниматологи – это было для меня благословением, потому что ожоги оказались обширными, состояние – критическое. В том огне я потеряла то единственное, что было для меня по-настоящему дорого. Мою малышку.

И всё-таки всхлипнув, я замолкла.

– И себя… – тихо прошептав, добавил Ромка.

– И себя, – давясь слезами, подтвердила я.

Программист внезапно подтянул меня к себе под бок, обняв одной рукой. Подставляя плечо, чтобы я могла спрятаться и спокойно выплакаться.

– Понимаешь, Ром, они ведь даже не дали мне похоронить её, – нервно всхлипывая, икая и проглатывая слова, произнесла я. – Когда я пришла в себя, всё уже было кончено… Они… То есть мама… – я начала путаться, пытаясь быстро сказать то, что причиняло мне дикую боль, – дала разрешение на утилизацию останков, как…как биологические отхо-о-оды! – протянула я на низкой ноте, вытирая потёкшие слёзы.

– А Артемий? – ошарашенно спросил Букварь.

– А Артемий ничего не сделал! Ему было всё равно! – всё больше давясь слезами, проговорила я. – Им… им всем было всё равно!

И заревела, уже не сдерживаясь. Некрасиво кривя лицо, задыхаясь и тут же подвывая. Плевать, на всё плевать. Пускай видят меня такой, я устала быть каменной. Я столько лет такой была. А боль от этого никуда ведь не делась.

Сколько прошло времени, пока бушевала моя истерика – я не заметила. Просто в какой-то момент мне стало до отрешённости легко. Будто внутри опустел сосуд, в котором была заперта вся эта накопившаяся боль.

– Но на этом моя история не заканчивается, – взглянув на Ромку снизу вверх, заговорила я. – После выписки я вознамерилась во что бы то ни стало найти тех продавцов, у которых Тэм приобрёл омни. Но какие бы доводы я не приводила, он отказывался их сдавать. Не стал писать заявление в полицию и вовсе попросил меня не лезть в это дело.

Перейдя к этой части своего повествования, мне стало однозначно легче. Дальше я рассказывала, уже практически успокоившись.

– Когда до меня дошло, что помощи от Тэма ждать бесполезно, я решила взять всё в свои руки. И первым делом подала на развод. Потому что не хотела, чтобы в моей жизни оставался человек, ставящий свои мутные дела выше жизни нашей дочери.

– Но по поведению Артемия не скажешь, что вы расстались, – сказал Ромка с удивлением в глазах. – Он примчался тебя спасать, как только тебе что-то стало угрожать.

– Что имеем – не храним, потерявши – плачем, – зло усмехнувшись, ответила я. – Он до последнего думал, что я просто грожусь. А когда нас всё-таки развели, начал осаждать меня. Пытался всячески вернуть моё расположение, но я окончательно от него закрылась. Это было легко сделать, особенно по началу, когда воспоминания о случившемся были ещё ярки и свежи. Правда, и Тэм не стал долго убиваться. Сменил тактику на непрошенную заботу обо мне. А через пару лет он и вовсе женился на какой-то своей давней знакомой и обзавелся детьми.

Странно, что при этих словах в моей душе больше не полыхнул костёр обиды и злости. Впервые мне стало действительно безразлично, есть у Тэма кто-то или нет. Будто файл с этой эмоцией, наконец-то, стёрся из моего сознания.

– Но, знаешь, что меня больше всего бесило? – продолжила я свою занимательную историю. – Моя мама встала на его сторону! Она до сих пор пытается оправдать поведение Тэма и помирить нас. А я не понимаю, как они могут так легко отпустить произошедшее. Я потеряла ребёнка из-за того, что Артемий влез в какие-то преступные дела! Как это можно простить? – разъярилась я.

– То есть ты хочешь сказать, что все эти девять лет ищешь тех утырков, попутно зачищая Советы от им подобных тварей, только из чувства мести? – уточнил Букварь, снова переглядываясь с Эдмундовичем. – А в реале у тебя при этом как дела обстоят?

– Никак, – резко бросила я. – Помимо выкидыша, я ещё и онемела, да и внешне, несмотря на восстановительные операции, выгляжу не презентабельно. Так что работать я устроилась в "Аэлис" вольной ищейкой. Вот так и живу.

– А то, что случилось в подземке? Ну, твой ступор и последующий приступ? – осторожно поинтересовался Феликс, трогая мою ладонь мягкой лапкой.

– Панические атаки, – объяснила я. – Первые месяцы после происшествия случались практически ежедневно, сейчас – только в травматичных ситуациях.

И мы снова замолчали. Напарники явно обдумывали вываленную на них историю. Я же, отстранившись от гостеприимного плеча Букваря, созерцала вид, ставший за эти годы для меня привычным.

Первое время могила Стеллы лишь провоцировала мои истерики. Но я продолжала приходить и приходить сюда. И постепенно это место вызывало уже совсем другие эмоции – лёгкую грусть, умиротворение и укрепление моего желания отомстить. Это был мой личный мотиватор, моя путеводная звезда.

Сегодня же я не ощущала прилива вдохновения, лишь внутреннее опустошение. К чёрту всё, я смертельно устала. Даже появилась мысль бросить это задание и снова забиться дома, в свою комнату, и не выходить из неё никуда.

– Я не знал, – заговорил Рома, прерывая повисшее молчание, и осторожно взглянул на меня. – Вообще не слышал про такие несчастные случаи. Для начала – прими мои соболезнования.

И программист нашёл мою ладонь в траве и аккуратно сжал в ободряющем жесте. Я неуверенно улыбнулась ему. Он не обязан был выслушивать меня, но сделал это и помог мне вновь не слететь с катушек. Как после таких выкрутасов сознания я могу считать себя сильной и стойкой? Всего-то несколько травмирующих воспоминаний, и вся моя хвалёная выдержка отправилась бурачешам под хвост.

– Но, Кира, тебе не кажется, что это всё, – Ромка обвёл рукой окружающий нас вид, – немного нездорово? Что, конкретно вот это, – он ткнул пальцем в могилу Стеллы, – не помогает тебе исцелиться, а лишь укореняет твою проблему? Пойми меня правильно, я не хочу лезть в твои мозги, пытаясь их починить. Нет, каждый справляется со своей болью так, как он может. И для каждого есть свой собственный путь к выздоровлению. Я просто говорю то, что вижу, как человек, далёкий от твоей ситуации.