Песнь феникса - Инна Андреевна Бирюкова Страница 35

И кончилось все тогда плохо. И он не хотел больше пробовать ну совсем! Как же немыслимо им обоим – ему и Беатрис – тогда повезло, что они не пошли под венец! А ведь собирались же на полном серьезе. Но для венчального обряда в храме нужно было выждать некоторое время – дело было осенью, и многие молодые спешили навсегда связать свою жизнь друг с другом. Кроме того, несколько дней перед обрядом нужно было строго выполнять определенные ритуалы и, вообще, соблюсти тысячу и одну традицию. А в ратуше расписывали всех желающих в день хоть по десять пар, без какой-либо предварительной подготовки. Вот они туда и пошли – очень уж им не терпелось обменяться кольцами. И это оказалось невероятным везением для них обоих. Еще большим везением, конечно, было бы не жениться вообще, но они и так выбрались из этого брака с наименьшими потерями. Этого опыта ему хватило, наверное, на всю жизнь. Именно поэтому он совершенно, категорически не собирался снова связывать себя романтическими отношениями. Тем более с такой взбалмошной сумасбродкой, как Авалайн Фаррел. Но ее мраморно-белая кожа и аристократично-утонченные черты лица совершенно не давали ему покоя. И еще глаза темно-шоколадные, становившиеся немного печальными каждый раз, когда она переставала дурашничать. И доходящие до плеч угольно-черные волосы, которые она смешно стягивала на макушке в небрежный пучок. И некоторые пряди выпадали из него, ложились мелкими завитушками на бледную шею и совершенно не давали ему спокойно жить и мыслить. И тонкие, будто из хрупкого фарфора, прохладные пальцы. Он еще ни разу не брал ее за руку, но почему-то был уверен в том, что пальцы у нее обязательно должны быть прохладными.

Изобретатель коротко ругнулся и от души хлопнул себя ладонью по лбу. Так дело не пойдет. Ему надо срочно взять себя в руки и подумать о чем-нибудь другом, понятном и привычном.

Забытая всеми полугномша так и осталась сидеть за столом.

– Ой, ну прям как супруги с десятилетним стажем, – заключила она, оценивающе осматривая пирог. Один кусок она уже съела, пока все орали. Глаза просили второй, желудок протестовал.

«Ладно, хоть половинку, – решила девушка. – а то обстановка тут сплошь нервная какая-то. А я на нервной почве могу барашка целиком уплести».

Далеко уйти разъяренной пифии не удалось. За следующим поворотом на нее выскочила Марго, спешно обтирающая мокрые руки об опрятный передничек. Позади слышались вопли Эйвальда, и останавливаться полуэльфке совсем не хотелось, но и пробежать мимо улыбнувшейся ей девушке она не смогла.

– Здравствуй, Марго! – попыталась поздороваться она как можно безмятежнее, но, не сдержавшись, все же нервно обернулась. Едва только уши не прижала, как нашкодившая кошка.

– Здравствуй. Лайн, скажи мне, с Летой все в порядке?

– Я не знаю, – не стала кривить душой пифия.

– Вы не можете ее найти? Она пропала?

– Марго, – Авалайн вздохнула и потерла лоб, – мы действительно не можем ее найти, но я совсем не уверена, что она пропала. Может, умотала куда, ты же ее знаешь.

– Знаю, да. Но я могу чем-нибудь помочь?

– Не знаю, не думаю. Хотя… У нее есть здесь личные вещи?

– В смысле?

– Ну в смысле ее вещи. Которые принадлежат именно ей.

– Шутишь? – Марго прыснула в кулачок. – Они жила здесь всю жизнь. Да этот замок набит ее вещами сверху донизу!

Пифия поежилась и инстинктивно втянула голову в плечи – Эйвальд орал уже во всю голосину. Каждое его слово было слышно так отчетливо, словно он находился от нее в двух шагах, а не на другом конце длинного коридора. Речь его, длинная и пламенная, ничего хорошего не сулила.

От звука грохнувшей двери девушки подпрыгнули уже вместе.

– Мне очень нужна ее вещь, – только и успела проговорить полуэльфка, когда обозленный изобретатель едва не сбил их с ног.

– Опять ты?! – взревел он, но полуэльфка проворно ткнула пальцем в Марго и проорала изо всех сил, словно опасаясь того, что Эйвальд сиюминутно свернет ей шею, даже не выслушав напоследок:

– У нее есть Леткина вещь!!!

– Так сразу бы и сказала!

– Я сразу и говорю! И перестань уже орать, достал, – со спокойным достоинством произнесла Лайн и, повернувшись к Марго, продолжила прерванный разговор: – Если тебе не трудно, принеси любую, пожалуйста. Или мне с тобой сходить?

Эйвальд тяжело дышал и странно в упор смотрел на пифию. Добро, хоть орать перестал. Однако все еще выглядел как разъяренный бык, перед мордой которого безостановочно машут красной тряпкой.

– Ой, ну что ты! – всплеснула руками Марго и опасливо покосилась на изобретателя. – Я мигом. Вам куда принести?

– А леший его знает. Давай, что ли, обратно в трапезную? – спросила у Эйвальда пифия.

Тот все так же молча кивнул. Ноздри его раздувались, глаза из-под насупленных бровей метали молнии.

– Ну, значит, в трапезную, – Авалайн, как ни в чем не бывало, улыбнулась девушке и, подхватив гениального изобретателя под локоток, повела назад. Тот покорно пошел.

– Ну вот и чего ты так орешь? – тихо спросила она, когда шаги Марго затихли в отдалении. – Я не такая уж дура, честное слово. Видишь, ценные сведения раздобыла. Теперь не пальцем в небо тыкать будем, а узнаем наверняка, в какие такие дали твою сестрицу занесло. А то, что ерунду несу, так плюнь и разотри, я же не всерьез. И нечего на меня обижаться. Мужчинам вообще обижаться на девушек не положено. Ибо бессмысленно.

– Я и не обижался, – проскрипел измученный изобретатель и вдруг положил ладонь на тонкие прохладные девичьи пальчики, вцепившиеся в его рубаху на сгибе локтя. И осторожно улыбнулся тому, что они действительно прохладные, и он как будто знал это всю жизнь. Они не могли быль холодными или теплыми, только такими.

Щеки пифии залились румянцем, и она быстро отвернулась, чтобы скрыть смущение.

– Знаешь, чего я не понимаю? – совершенно не замечая ее ерзанья, вопросил Эйвальд и, не дождавшись ответа, продолжил. – Я не понимаю, почему такое простое и очевидное решение не предложил нам сам граф.

– Какое решение? – даже не пытаясь вникнуть в смысл сказанного, уточнила Лайн, нервно косясь на его руку. Было тепло и приятно. И еще немного страшно от того, что он так уверенно и спокойно гладит ее пальцы. И совершенно не хотелось думать о том, что это значит и как ей дальше жить.

– Взять Леткины вещи и снова попробовать поискать. Почему мой дядюшка не предложил этого сам, Лайн? Почему он отговорился делами и просто ушел? Почему не проявил должного беспокойства?

– По поводу чего?

– По поводу пропажи его единственной дочери! Ты совсем меня не слушаешь?

– Я слушаю. И я не знаю ответ ни на один из твоих вопросов.

– Вот и я не знаю. Но он первым должен был… как это… проявить инициативу!

– О, я смотрю, вы перестали друг на друга шипеть понапрасну? – полугномша наминала уже третий кусок пирога и выглядела счастливой.

– Что? – не понял сбитый с мысли Эйвальд, а полуэльфка вспыхнула и отдернула руку.

Рикнака хохотнула:

– Так с чем пожаловали?

– С новыми идеями. Сейчас опять будем работать с картой.

– Вещицу нашли?

– Марго сейчас принесет, – пифия, недолго думая, тоже потянулась к пирогу.

– И мне оставьте! – встрепенулся изобретатель, видя, как десерт уплывает у него из-под носа. – Нечасто все же выпадает возможность объесть близкого родственника.

Он проворно нырнул за стол, но полакомиться не успел. В дверь протиснулась Марго, в руках у нее был объемный мешок, расшитый красивыми узорами из бисера и цветных ниток.

– Еле дотащила! – радостно, видимо от того, что смогла оказаться полезной, сообщила она.

– Не многовато? – вскинула брови Лайн.

– Это вещи? – не поняла полугномша. – Кто переезжает?

– А я побольше нахватала, чтобы вам было из чего выбрать! – отмахнулась от них девушка. – Сыпать куда?

– Да прям на пол высыпай, мы разберемся, – решил Эйвальд, с сожалением отставляя в сторону так и не надкушенный пирог. – А я пока карту достану.

Процесс не занял много времени. Карта была извлечена и увеличена, а из кучи вещей выбрана премиленькая музыкальная шкатулочка и торжественно возложена на нужное место.

– Ну вот сейчас все и прояснится, – нетерпеливо заерзала явно довольная происходящим Рикнака.

Все, затаив дыхание, следили за картой. Но ничего не происходило, зеленый огонек нигде