Анайя. Не потерять себя - Екатерина Владимировна Овсянникова Страница 35

Глава 13

Анайя

Ох, как же болит голова. Не было пока сил открыть глаза, а тело ныло так, будто я всю ночь спала в неудобной позе. Эм, подождите, но я ведь уходила днем гулять. Какая ночь и какой сон?

Противный тошнотворный запах, неожиданно ударивший в нос, заставил меня сморщиться в отвращении и открыть глаза. Как ни странно, значительно светлее после пелены сна не стало. Зато еще недавно ненавистный вампирский дар видения в темноте показал мне нечто ужасающее.

В темный подвал, у стены которого я сейчас стояла, почти не попадало солнце, только через щели между огромными камнями, из которых, видимо, эту ужасающую комнату когда-то построили. Тут даже и думать не надо, жуткое помещение с пола до потолка было словно пронизано смертью. Удушающий запах влажности и плесени смешивался с мертвецкой вонью. Казалось, будто кто-то заполз по углам подвала и отдал там богу душу…

В местах, куда все же попадало солнце, мне удалось детальнее разглядеть цепи, оковы и стойки с разным оружием. Что-то свисало с потолка, а что-то из этого арсенала было закреплено на стене.

Проникнувшись страхом, я рванулась вперед, чтобы поскорее покинуть странное и жуткое место, но в итоге не смогла сделать и шагу. Крепкие оковы шумным лязгом дали понять своей пленнице в лице меня, что пути к выходу нет. Шевельнуться не получалось никак — словно неведомая сила прижала меня к стене, не давая и шанса сдвинуться с места.

Сердце учащенно забилось от заполонившего мою душу ужаса. Страх стремительно захватывал разум, лишая возможности нормально мыслить.

Как я оказалась здесь? Понятия не имею. В голове проскакивали лишь обрывки воспоминаний.

Я отправилась в город на прогулку и наткнулась на знакомый дом, поврежденный выбросом моей магии. Мне хотелось извиниться перед пострадавшей от моей безалаберности девушкой, и я, пристроившись у окна, тихонько наблюдала за ней, продумывая слова с извинениями. А потом все как в тумане… В глаза будто набрызгали мыльной воды и все резко расплылось. Странная вспышка — и тело перестало меня слушаться, и вскоре свет сменился тьмой.

Откашлявшись от тошнотворного запаха, я еще раз тщетно дернула оковы и жалобно прикусила губу. Что стало с моим телохранителем? Кто меня сюда притащил? А главное, зачем? Денег у меня нет, а фамильные серебряные серьги с кольцами бандит почему-то не тронул, как и артефактное ожерелье, подаренное Эдмондом. Если безумца не интересуют украшения, то что тогда ему тогда от меня нужно? Надеюсь не пытки, а то инструмента для этого здесь, как я вижу, хоть отбавляй. Да и кому это нужно? Разве что эльтанийцам, которые могли бы счесть меня предательницей. Но разве я виновата, что меня чуть не убили, а после, пусть и нечаянно, но обратили? Почему бы не заковать в эти стальные цепи моих убийц, например?

Отринув на время страх, я сосредоточилась и стала искать взглядом любой предмет, похожий на отмычку или же ключ. У любых оков есть замок, а с даром воздуха за прошедшие дни мне повезло подружиться. С помощью магии я могла бы освободиться, но, к несчастью, никаких подходящих предметов на глаза не попадалось.

Издав чуть слышный жалобный стон, я отвела взгляд в сторону и на небольшом столике, где лежали кинжалы и ножи, моему взгляду все же предстал маленький, едва заметный ключик. Вспомнив уроки Эдмонда, я, предвкушая свободу, представила, как маленький стальной предмет поднимается со своего места, летит к оковам и залетает в замок. Только вот, к моему великому разочарованию, ключик почему-то даже с места не сдвинулся. Но почему? И что мне теперь делать?

Страх, угаснувший на время поиска спасения, стал разгораться с новой силой. Нужно было срочно как-то выбраться из оков и при этом не привлечь лишнего внимания. Но как это сделать, если даже шевельнуться не удается? Все, что я могла делать — это бесцельно вертеть головой в надежде найти хоть какую-то зацепку или шанс на спасение.

Жуткий лязг, раздавшийся из дальнего, покрытого пеленой мрака угла, заставил замереть и забыть о дыхании. Не издавая ни звука и прикусив губу в надежде сдержать стремительно нараставшую панику, я заприметила, как через порог только что открывшейся ржавой скрипучей двери переступил незнакомый мужчина.

Чуть-чуть прищурившись, я все же смогла разглядеть преступника. Мрак рассеялся по моему желанию благодаря способности видеть в темноте и явил вместо себя отчетливый облик незваного жуткого гостя.

Незнакомец был явно выше меня ростом. Облаченная темно-серую потрепанную рубашку и брюки фигура, голову которой украшали длинные и белые, словно снег, волосы, медленно шагала в мою сторону. Мужчина был настолько бледен, что кожа его не сильно и отличалась цветом от волнистой взлохмаченной шевелюры.

Левую щеку, начиная от брови, рассекал прямой широкий шрам. В красных глазах вампира читался безумный, внушающий страх взгляд, который приправляла злорадная жуткая ухмылка.

— Уже проснулась, шустрячка, — съехидничал незнакомец, приблизившись ко мне на расстояние пары шагов. — А жаль… Я надеялся, что ты очнешься гораздо позже.

— К-кто в-вы? — пролепетала от страха, нервно подергивая цепи. — З-зачем вы меня сюда притащили?

Злорадно хихикнув, вампир растянул мертвецки бледные уста в безумной улыбке и коснулся рукой моей шеи. Холодный указательный палец, скользнувший сверху вниз до ложбинки на груди, заставил поежиться от мурашек и страха.

— Я бы на твоем месте беспокоился о чем-нибудь другом. Например, о собственной судьбе.

В горле застрял огромный невидимый ком и я дернулась, жалобно взвизгнув.

— Заплачу чем угодно, только, пожалуйста, отпустите!

— Не шуми, красавица. Кроме крыс, ползающих в округе, тебя все равно никто не услышит, — лицо незнакомца резко озарилось гневом, а мертвецки холодные руки с силой сжали мой свисающий с шеи защитный артефакт. — Я же терпеть не могу громкие звуки… Советую не злить меня раньше времени! Что касается твоего предложения… Ты и так заплатишь, но кое-чем другим. Своей кровью!

Ох, как же мне сейчас хотелось проснуться и осознать, что это лишь страшный сон! Но лязгающие цепи, тошнотворный запах и холодные касания мертвецких рук с каждой секундой все сильнее убеждали меня в обратном.

Боязливо проглотив возникший в горле ком, я прикусила губу и жалобно