Отверженный принц - Ольга Олеговна Пашнина Страница 35

– По-моему, самое время взвалить ношу на себя, как ты и хотел, – сквозь ругань Олив и скандирование толпы услышала я.

– Согласен, – отозвался Ридж.

А потом сильные руки оттащили меня от вопящей стервы и взвалили на плечо. Повиснув вниз головой, я немного растеряла боевой настрой: снова заболела ушибленная темной душой голова, а еще Олив, кажется, вывихнула мне плечо.

Ее, к слову, держал Харон с удивительной для пожилого проводника силой.

– Все, мы идем домой! – объявил Ридж.

– Поставь меня, я не закончила!

– Я уже передумал идти с тобой на свидание, если честно.

– Супер! А теперь передумай нести меня домой!

– Не могу. Самаэль убьет нас обоих, если узнает.

– Меня он уже убил. Ничего страшного, поел печенья – и вперед. Пусти-и-и-и, меня сейчас стошнит!

Лишь на улице Ридж сгрузил меня на землю, как мешок с картошкой. К счастью, приступ тошноты прошел. Зато накатил приступ жалости к себе: я села на землю и разревелась, окончательно отбив у бедолаги желание связываться с неадекватной девицей.

– Эй, – он опустился на корточки, – чем тебе помочь?

– Верни меня домой.

Он тяжело вздохнул.

– Что-то мне подсказывает, что ты имеешь в виду не дом Вельзевула. Но других у меня для тебя нет.

***

Ночью, когда не спится, Дэваля мучают странные вопросы.

Сегодняшний: придется ли ему жениться?

Странно, что в их мире вообще есть свадьбы, но разумные существа всех миров не способны совокупляться, не уведомляя об этом соседей, друзей и правительство.

Отец женился по любви. Никто из братьев понятия не имел, как началась история Вельзевула и Лилит, зато все очень хорошо видели, чем она закончилась. Не лучший пример семейной жизни.

С Даром все просто: он – иной искусства, ему многое позволено. Вряд ли Дара вообще интересуют девушки и секс. По крайней мере, Дэваль ни разу не замечал за братом подобных интересов. Разве что к Аиде он относится чуть иначе, и это бесит. К ней все относятся иначе, словно чувствуют, что девчонка не так проста, как кажется. Хотя она и не кажется: только дурак не задастся вопросом, почему ничем не примечательную душу поселили аж в особняке Повелителя.

Самаэль женился из необходимости. Вряд ли он когда-то любил Селин и вряд ли любит сейчас, хотя нельзя сказать, что брат совсем уж равнодушен к супруге. Она красивая, умная и обладает редким даром – Самаэль таких любит. Они с детства знали, что поженятся, и приняли правила игры. Дэваль никогда не интересовался, верен ли брат жене. Но поставил бы зуб на то, что нет. Но, к чести Самаэля, его никто и никогда не ловил на горячем. Официально он – образцовый супруг, даже на Маскараде Мертвых предпочитающий любым удовольствиям жену. Даже скучно.

А вот с ним самим все интересно. По меркам иных Дэваль еще слишком молод, чтобы всерьез думать о женитьбе. Да и с его работой это не такая уж необходимость: из любого дозора он может не вернуться. Но все может измениться.

Отец наверняка к тому времени отойдет от дел. Они не просто так обучают Аиду с бешеной скоростью. Вельзевул слаб, и ему очень нужен наследник. Если они с Селин не успеют от нее избавиться, Аида будет решать, женится Дэваль или останется стражем до конца этого гребаного мира. Интересно было бы посмотреть, как она попытается его заставить.

За дверью раздались шаги. Дэваль с детства умел угадывать визитера по звуку шагов. Селин громко стучит каблуками, чеканя шаг. Дар ходит неспешно, погруженный в собственные мысли. Или бежит – если мыслями необходимо немедленно поделиться. Аиду практически не слышно, она как будто ничего не весит. А Самаэль…

– Привет, Самаэль, – вздохнул Дэваль. – Два часа ночи – самое время для братского визита. У меня что, день рождения и ты принес мне торт?

– Нет. Я принес тебе благую весть.

– Даже не знаю, что способно порадовать меня в такой час.

– Аида мертва.

– Что?

Дэваль поднялся. Вгляделся в лицо брата, пытаясь найти в облике Самаэля хоть малейший намек на издевку.

– В каком смысле мертва?

– В прямом. Та душа, с которой вы встретились в баре, вырвалась вновь. Каким-то образом он сумел коснуться Аиды без последствий. Попытался ее изнасиловать. Завязалась драка, и они оба упали в Стикс.

Он пытался вникнуть в то, что говорит Самаэль, но знакомые слова вдруг превратились в набор ничего не означающих звуков. Как будто Дэваль разучился понимать родной язык.

Еще несколько минут назад он представлял, как избавится от сестры, а сейчас вдруг оказался в мире без нее. Прожил в нем бесконечно долгие секунды, показавшиеся вечностью.

– Что? Жалко сестренку? Страшно? – хмыкнул Самаэль. – Так, может, ты объяснишь, как душа, которую тебе поручили уничтожить, вновь оказалась в Мортруме?

И Дэваль понял: Самаэль солгал. Где бы ни была сейчас Аида (он не слышал вечером ее шагов, а значит, она не вернулась), ее сердце бьется. И пошатнувшийся было мир вернул себе равновесие.

– Не смешно.

– Нет, Дэв, не смешно. Тебе поручили защищать девчонку. Не отходить от нее ни на шаг. Обучить всему, что знаешь. А ты упустил темную душу!

– Как именно я должен был ее уничтожить, если вы прямо запретили мне к ним приближаться?

– Прекрати паясничать! Тебе запретили играть с ними, а не казнить преступников. Ты облажался, Дэв. И сегодня ценой твоей ошибки могла стать жизнь сестры, а через несколько лет станет жизнь Повелительницы. Заруби себе на носу: ты – ее тень. Ее защита. Ты должен уничтожать любую угрозу еще на этапе ее появления. Мне плевать, нравится тебе Даркблум или нет, хочешь ты ее или ненавидишь. Ты – ее страж. Начни уже исполнять свои обязанности!

– Я вообще не просил, чтобы на меня их взваливали, – устало буркнул Дэваль.

– Да мне плевать. Наш договор прекращает действие. Мать ты больше не увидишь. Очевидно, встречи с ней мешают твоим непосредственным обязанностям.

– И я, конечно, после этого должен полюбить сестричку еще сильнее?

– Да всем плевать, будешь ты ее любить или нет. Кстати, иди и найди ее. Опять где-то шатается, хотя я приказал быть к полуночи.

– И всем-то ты приказываешь.

– Кто виноват, что без приказов вы соображать не способны? Повзрослей, Дэв! Ты уже не мальчишка, который скучает по маме и пытается заработать благосклонность отца. Я устал быть единственным, кто думает хоть на пару шагов наперед. Молись, чтобы отец не узнал о нападении.

– А то что? Отшлепает меня?

– А тебе было мало?

Самаэль решил напомнить о еще не до конца заживших следах на спине,