Монстр и красавица (СИ) - Миронова Олечка Страница 36

— Так это, у пещер осталось, там так шарахнуло, говорю же, еле ноги унесли. — сообщил мужчина, и Кирилл Андреевич как рыбка в воде начал открывать рот, но звука не было, он был в шоке. Самая важная улика оказалась на месте преступления, пусть к которой он сейчас действительно не имел ни какого отношения, вот только все факты скажут теперь об обратном.

— Где детектив? — наконец совладав с собой сказал Кирилл Андреевич, он решил, если заплатит тому побольше, тот будет молчать.

— Дык, не знаю. Он от нас убежал, когда бабахнуло. — вновь сказал, словно обухом холодной воды облил наемный.

— Вон! Вон пошел! — как закричит во все горло Кирилл Андреевич. — Лучше бы тебя там по твоей дурьей башке шарахнуло!

Он еще никогда не был в такой панике, ведь изначально хотел только спасти дочь, она была его единственной отрадой жизни после смерти супруги, сам воспитал, все лучшее дал, и вот она сбежала от него. А все потому что он забыл об этом, забыл о том как она ему дорога, повелся на алчности человеческой натуры, решил покорить чужой мир, и потерял все. Потерял свой мир, свою отраду, только понял он это слишком поздно, когда уже было ничего не исправить. Мужчина встал из-за стола и пошел прочь из офиса, к машине, ему нужно развеется, нужно подумать…

Дорога, или подсознание, само привело его на квартиру его дочери, у него всегда были запасные ключи, он не появлялся там со дня их последнего разговора, который состоялся на кануне ее исчезновения. А сейчас вот почему-то пришел. Отпер дверь и вошел, тут все было так, словно девушка только что вышла в магазин за хлебом, убрано, аккуратно разложены вещи, здесь явно никто не собирался впопыхах, а действовали согласно строго расписанному плану. Словно иголку вонзили в сердце, дочь разговаривала с ним и уже знала о том, что собирается сделать, подлила ему снотворное в кофе и помогла сбежать монстру. Да, это было грузом на его сердце, такого предательства со стороны Лизы он не ожидал, какой-то монстр из чужого мира оказался для нее дороже собственного отца, впрочем, он быстро понял, что во всем виноват только сам, если бы он с самого начала выслушал ее, она ведь пыталась поговорить, а он не желал ее слушать, только выспрашивать о богатствах иного мира.

— Что же наделал… — проговорил в пустую квартиру мужчина, садясь за стол на кухне и увидел лежащий на столе конверт, на нем было написано «папе», и Кирилл Андреевич достал из него дрожащими руками письмо.

«Папочка, когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет в этом мире… Ох, я представляю как это звучит, но мы то с тобой знаем о чем идет речь. Не знаю что с тобой произошло за два солнечных года, то есть я хотела сказать, за два месяца моего отсутствия. но ты сильно изменился, внутренне, при этом изменился практически до неузнаваемости, и что прискорбно, не в лучшую сторону.

Ты похитил Редденгера, того монстра, имени которого ты даже не запомнил, и видел в нем лишь диковинную игрушку, позабыв о том что он тоже человек, со своими чувствами, эмоциями и своей болью. Я провела рядом с ним в твоем понимание три года, и узнала достаточно хорошо, что бы взять на себя смелось утверждать, что он не монстр, коем ты себе его представляешь. Он не похищал меня, я сама вызвалась пойти, чтобы защитить других и ни разу об этом не пожалела.

Мне очень жаль, что ты не захотел меня выслушать и понять, и особенно жаль, что ты не смог понять моего любимого человека. Да, Редденгер, единственный во всех мирах, кого я смогла по настоящему полюбить. Красавица и монстр, вот насмешка судьбы, но от нее не сбежишь.

Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить мне то, что я сделала. И еще хочу чтобы ты знал, несмотря ни на что, я не держу на тебя зла, потому что надеюсь, ты раскаиваешься и все понимаешь.

У меня будет просьба, пожалуйста не ищи больше входа в тот мир, мир который стал для меня домом. И еще уничтожь пожалуйста все записи алхимика, и его эликсиры, что привезли твои люди, это может быть слишком опасным, если попадет не в те руки.

Я люблю тебя, папочка. Твоя Елизавета.»

Мужчина дочитал письмо до конца, сейчас в нем бушевали разные чувства, с одной стороны он злился на дочь, с другой на себя. Но в любом случае, решил выполнить просьбу Лизы, и прекратить поиски входа в иной мир, тем более что портал все равно разрушен.

Кирилл Андреевич, поехал в созданный им исследовательский центр, чтобы уволить весь работающий там персонал, и закрыть его навсегда. Заодно, выполнить просьбу дочери, уничтожить все попавшее сюда из мира монстра, он намеревался сделать это немедленно, хоть чем-то загладить свою вину перед Лизой и ее возлюбленным, ему было тяжело так называть монстра, но он решил что именно так будет правильным.

Глава 24

Отчаяние Елизаветы не знало границ, прошло уже десять солнечных дней, а хозяин замка по прежнему не приходил в себя. Ежедневно его натирали эликсирами и посыпали раны порошком, который уже заканчивался, но благо кровотечений тоже уже было очень мало, почти все открытые раны затянулись. Кровоподтеки и синяки, выступившие на следующий день тоже мало-помалу начали бледнеть, вот только беспамятство сильно пугало.

Редденгер, как тряпичная кукла лежал в постели, его бинтовали, слушали дыхание, но больше ничего не происходило, он не открывал глаза, не шевелил даже пальцем, а порой и вовсе казалось, переставал дышать, и тогда Лиза срывалась на крик, в комнату сбегались слуги, но все же приходили к выводу, слабое дыхание есть. Монстр, ценой собственной жизни защитил свой мир от вторжения из вне, но защитит ли теперь мир, его?

Дмитрий уверенными темпами шел на поправку, он уже во всю ходил по замку изучая его, а Алика составляла ему компанию, точнее несла службу, на которую ее поставила хозяйка.

Жизнь в окрестностях шла своим чередом, и незаметно настало время сезона дождей, которое еще больше испортила и без того скверное настроение обитателей замка.

Лиза сидела у постели Редденгера, когда тот открыл глаза и посмотрел на нее, улыбнувшись при этом, но улыбка быстро сменилась на стон, оказалось, что даже мимические мышцы лица приносили ему боль. Но тем не менее, он нашел в себе силы сказать несколько слов:

— Судя по боли, я определенно еще жив.

— Я так за тебя боялась! — воскликнула девушка, и впервые за последнее время улыбнулась. — Я думала, ты умрешь… — призналась Лиза.

— Ты рассчитывала от меня так легко отделаться? — с сарказмом спросил Редденгер, стараясь быть максимально веселым, насколько это вообще было возможно в его состоянии. — Ты пленница моего замка, не забывай, как я мог тебя тут оставить одну.

— Я совсем не знала что мне делать… — начала говорить Лиза, но монстр ее перебил:

— Но ведь нашла выход, раз я все еще жив. — вновь превозмогая боль улыбнулся хозяин мира.

— Мне помогла твоя библиотека и слуги. — призналась Лиза.

— Но все это было бы не продуктивно, если бы не умный руководитель. — произнес Редденгер, и у Лизы от смущения зарумянились щеки.

— Что мне делать? — спросила Лиза, понимая, что лучше самого алхимика, ей никто не скажет.

— Все тоже самое, что ты делала до этого. — сказал монстр, уже явно вновь теряя силы и отправляясь в не забытьё.

Теперь Лиза спокойно отнеслась к состоянию возлюбленного, она понимала, он очнулся, пусть не надолго, но это уже положительная динамика, а то что вновь потерял сознание, это нормально, он слишком слаб. Зато она теперь твердо знала в каком направление ей двигаться, ее действия дали положительный результат.

А еще была первая ночь, в которой Елизавете не снились кошмары, ее психика успокаивалась и подсознание больше не вытаскивало самые ужасные предположения, потому что они перестали подпитываться. Теперь она думала позитивно и ждала полного выздоровления возлюбленного.

На следующей день ситуация не изменилась, Редденгер снова приходил в себя на непродолжительное время, после чего вновь отключался, но зато он попил воды, а еще через день даже поел собственноручно сваренный Лизой бульон. С каждым днем ему становилось все лучше и лучше, время его бодрствования увеличивалось, ровно как и его порции, отчего он начал быстро набираться сил. На теле почти не осталось следов от случившегося с ним, кровоподтеки и синяки исчезали, кожа приобретала естественный цвет.