Выбирая жизнь (СИ) - Арина Предгорная Страница 36

— Лучшие учителя и наставники Калдигерна были к моим услугам, — сквозь зубы заверил маг покойного учёного.

— Иметь наставников и впитывать знания — две колоссальные разницы, молодой человек, — наставительно шелестел дух Эгмета.

Дарриел тогда еле вытерпел непростую беседу.

Его поведение и сейчас сочетало в себе смесь внимания к самым мелким деталям и раздражённого нетерпения. Девушка видела, как трудно ему продвигаться к желанной, маячившей у самого носа цели вот такими улиточьими шажками. И вместе с тем настоящий охотничий азарт: разгадать, преодолеть последнее препятствие, добиться наиважнейшей встречи, отложенной на целую жизнь.

Элге помогала как умела. Подсказывала, если знала сама, быстро находила в словарях искомое слово, подбирала вместе с магом верное значение — в том же кельском немало слов имели до пяти различных оттенков, и это не говоря о временах! Соглашалась и спорила, сверялась со своими записями — соответствуют ли те, старые названия некоторых видов трав тем, что она знала. Дарриел ругался себе под нос, чтобы не смущать нежный слух рыжей герцогини эпитетами, которые ей слышать не полагалось, а эта самая герцогиня укладывала свою ладошку на его, гладила напряжённые пальцы, мягко целовала в виски, порой ноющие от усталости. И ему бы фыркать недовольно — отвлекает! — но простейшие действия Элге вдыхали в него новый глоток воздуха, а вместе с ним сил и бодрости. И ещё успокаивали.

Он собирался создать копию чёрного листа и отдать Бастиану — с его помощью дело могло пойти ещё быстрее, но ничего не вышло, Скопированные магией слова и символы не ложились на другой лист бумаги. Сгорали, развеивались клубком спутанных нитей, бумага льдом истаивала под его ладонями.

— Ерунда какая-то! — сердился маг и добавлял словцо покрепче.

Элге подходила, разглаживала пальчиками насупленные брови, здоровую широкую левую, и неровную правую.

— Удивительная сила была у бабушкиного кузена. Более столетия прошло — а его магия не исчезла. Хороший мой, давай радоваться тому, что этот лист позволяет себя читать не только тебе, но и от меня не прячется. Ты совсем близко!

— А я, знаешь ли, всё-таки тешил себя наивной надеждой, что уж после активации этого огрызка бумаги всё будет совсем легко хотя бы в части прочтения! Ведь сам ритуал не из простых, это не увеселительная прогулочка по парку. Но нет — мало того, что твой предок оформил запись в таком витиеватом высокопарном стиле, что уши в трубочку сворачиваются, а из глаз кровь хлещет…

— Дарриел!

— Чудесный предок, век ему благодарен буду за столь бесценные знания, лично цветы на могилу возложу! — ехидничал маг, уже без особого раздражения.

Но у девушки всегда находилась для него ободряющая улыбка, и сама она с не меньшим упорством разбирала корявый почерк, и только однажды Дарриел услышал, как бурчит она себе под нос то же самое витиеватое ругательство.

Однако, день за днём, но сложный текст поддавался, раскрывался перед жадным взглядом отшельника.

В самые первые дни работы над переводом он, после ряда сомнений, отправил его королевскому величеству короткий запрос. Мог бы и Аттису, но всё равно ведь сразу до короля дойдёт, проще уж напрямую. Вынес шквал вопросов, отказался от помощи, которой не просил, напомнил о той, что попросил, и ещё раз напомнил, настоял. Сообщать Бастиану во всех подробностях, как именно в его руках оказался уникальный лист, Дарриел не стал: он, несмотря на то, что не считал себя суеверным, до сих пор опасался надеяться в полную силу и давать эту надежду неравнодушным к его судьбе близким. Но пообещал непременно всё рассказать, как только сам хоть что-нибудь выяснит и будет уверен.

Пока же, чтобы не отвлекаться на возможные вторжения порождений пропасти, хорошо обученных боевых магов в Шелтарском лесу стало больше. Чувствовал себя при этом Дарриел паршиво: не привык прикрываться чужими спинами, но и Бастиан, и забывший о сарказме Вестеро слаженно твердили: решение верное. Никто не знает, сколько осталось времени, и отшельник может не нестись сам на каждую новую схватку, его задача узнать о ритуале всё, что удастся узнать.

И всё-таки вновь прибывших, разбившихся на группы по шесть-восемь человек, Дарриел навестил разочек лично, кого-то напугав жутким мороком вместо лица, несмотря на всю подготовку и крепкие нервы. Проинструктировал, предупредил, получил чёткий ответ, в каких случаях стражи обратятся к нему непременно и обязательно, и вернулся к чёрному листу. Успокаивающе улыбнулся рыжей травнице, каждый его уход в лес переживавшей с неизменным беспокойством, скрываемым, но плохо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он так и осторожничал, опасался ей что-либо обещать. Элге так ни о чём и не спрашивала. Но, несмотря на неуверенность и неизвестность, весна, прошедшая на неизменной полянке у маленького озера, была для мага самой тёплой и солнечной из всех.

***

— Какой, однако, муторный многоступенчатый способ, — снова хмыкал Дарриел, глуша непроизвольную досаду. — Ведь твой родич нашёл свой путь к аргутам; у моего папаши был какой-то иной ритуал.

— Ты уверен?

Элге разглядывала жёсткий лист, бархатно-чёрный, тонкий, но прочный. И каждая чёрточка в нём отливает алой кровью, кое-где сверкающей, кое-где словно разбавленной водой. С самого начала тяжело читаемый, но всё-таки он им поддавался, и поддался почти весь.

— Почти уверен, — вздохнул маг. — Папенька изволили упоминать кости, кровь и жертвы.

Девушку передёрнуло.

— Что ж, — осторожно заметила она. — В таком случае остаётся порадоваться, что мой пра-кто-то там не был столь жесток. Травы, коренья, масла да перья — это более чем мирный способ достучаться до Пропасти. Осталось разгадать названия ещё пяти составных частей и понять пропорции. Всё хорошо у дедушки Эгмета, но какой же замысловатый слог! А аллегории эти!.. Ты знал, что шар-трава два века назад в колдовских травниках значилась как Звезда последнего Заката?!

— Исследователь-перестраховщик, — буркнул колдун.

У эльфов и более заковыристые наименования попадаются.

Как она отреагирует, если сказать ей, из-за чего на самом деле пострадала Элгария Адорейн и один из её сыновей? А в том, что вовсе не за неземную красоту великой целительницы, не за отказ её проявить благосклонность оказалась она в пыточной камере, Дарриел был практически уверен. Не до такой степени мстителен был тот синеглазый шатен, на которого старший сын столь похож лицом, а вот за знаниями подобными охотился очень рьяно, хотя официально всё это выглядело совсем не так.

Элге аккуратно сложила исписанные листы.

— Достаточно на сегодня? — предложила она. — Надо дать отдых глазам.

Маг задумчиво согласился. Неприятно сосало под ложечкой: а ну