Ольга Резниченко - Испытание Страница 36

— Лили, обещай, что поможешь? Молю!

Короткий взгляд на девушку.

Застыла в нерешимости…

— Прошу, это вопрос жизни и смерти. Моей жизни и смерти…

Удивленно вздрогнули брови.

Тяжело сглотнула.

— И… что я должна?

Короткие движения — и наконец-то завалилась в коляску.

Перебарывая боль, выдавливала из себя слова.

— Помнишь, — глубокий вдох для ужасного признания. Подъехала к ней вплотную. — Помнишь, ты говорила…

— Что? — нервно гаркнула, не выдержав напряжения.

— Что кто-то из ваших разузнал адрес Матуа.

— ЧТО? — глаза округлились до боли. Замерла в ужасе. — МАТУА?

— Мне срочно нужен его адрес. Прошу, прошу, узнай его для меня…

Нервно заморгала.

— Матуа? Луи-Батиста?

— ДА! — взбешенно рявкнула я. — Его.

— За… зачем? Зачем он тебе… Стоп, — нахмурилась, надулась, — все это время… все твои переживания и безумие… его работа? ДА?

Я нервно коротко рассмеялась. Взгляд в сторону, а затем с вызовом навстречу.

— Только никому не говори… Молю.

И пристыжено закусила губы.

— И цветы от него?

— Да…

Неосознанно попятилась к кровати. Присела на край.

— Все это время…. всё это был Матуа… И ты… молчала.

— Прости, я не могла… Но теперь… он уезжает. Уезжает сегодня… Я должна его увидеть… Хотя бы последний раз… МОЛЮ!!! Милая моя, прошу, — подъехала ближе… схватила за руки и прижала к груди. — Молю…

Пропищала я… уже сквозь слезы…

— Хорошо, хорошо… — нервно дернулась.

— Молю… — едва слышно повторила, уже машинально…

В глазах мутнело, а в груди настырно, напористо, неумолимо… нарастал ком отчаяния…

Ведь я давно уже могла опоздать… Опоздать.

Впервые… я выехала за пределы больницы… такой.

Впервые на инвалидном кресле…

Такси, город, чужой, холодный мир…

Лили поехала со мной…

Помогла выбраться на улицу, попасть в подъезд…

Лифт, попытки отыскать нужную дверь…

И вот… я смотрю на черное рифленое замысловатыми узорами дверное полотно.

Сердце сжалось, предвкушая расстрел… Нет. Предвкушая удар гильотины.

Простой факт "хозяина нет дома"… и я — мертвец. Труп. Нежилец…

Робко постучала в дверь. Затихла…

Не дышать, не сопеть, не пропустить ни звука…

… и тишина.

Ни скрипа, ни стука, ни шороха…

Ну же, Луи! Ну, же! Прошу! Молю!!! МОЛЮ!!!

И снова стук…

… Напористый, настойчивый, требовательный.

Вдруг послышался отдаленный кашель.

ТАМ! ТАМ! ОН ТАМ!

И снова забарабанила в дверь.

ОТКРЫВАЙ!

Ору… ору… в душе, а так ни слова… Боюсь спугнуть мираж.

Послышалось шарканье… и снова кашель.

Щелкнул замок, нехотя проделала полукруг дверь…

… Я не могла поверить своим глазам.

Едва смогла проглотить ком ужаса…

— Луи, — едва слышно пропищала…

— МАРИЯ?

Сухие, синие губы нервно вздрогнули. Веки лениво мигнули пару раз, прогоняя глупое видение… Казалось, его доныне бледное лицо стало каким-то земляным…

Глаза затянуло серой пеленой, до испуга покраснели белки, усевшись множеством алых паутин. Мешки, темными, черными синяками завершали образ тяжело больного…

— Луи, что с тобой? — не могла поверить своему рассудку.

— Что ты здесь делаешь?

Я нагло пнула коляской дверь, пробивая себе дорогу внутрь.

Не сопротивлялся, а лишь отступил пару шагов назад, пропуская меня.

Взгляд любопытством уловил общие очертания квартиры, но тут же все растаяло, так и не запечатлевшись в моем сознании.

Резкий разворот.

Глаза в глаза.

— Что с тобой происходит? ЛУИ!

— Переутомления, я же говорил…

— НЕ ВРИ! — вырвалось. Взорвалась. Но затем тут же осеклась, переходя на умоляющий тон, — Прошу. Не ври мне…

Нервно скривился.

Окончательно осознав, что я не уйду просто так, наконец-то захлопнул дверь.

Короткие шаги мимо меня в комнату…

Поспешила за ним…

Некогда опрятная (судя по обстановке), со вкусом убранная комната сейчас походила на свалку…

Всюду разбросаны пакеты, пустые пакеты из-под донорской крови.

— Что происходит, МАТУА?!

— Ничего. Я просто переутомился…

— ДА ЗАМУЧИЛ ТЫ меня уже этими глупыми словами. Скажи! СКАЖИ ПРАВДУ!

— Это — … и есть правда…

Нервно скривился. Отвернулся… Короткий шаг — и присел на край кровати.

Я торопливо подъехала ближе. Взяла его руку в свои ладони…

— Я могу как-то помочь?

— НЕТ! — молниеносно, грубо, дерзко крикнул мне в лицо и тут же осекся. Отвернулся…

— Значит, могу… — решила идти от супротивного…

— Мария, — нервно облизал свои губы, готовясь… воевать? — ЗАЧЕМ ТЫ СЮДА ПРИШЛА? — ровно, холодно, размеренно отчитал каждый слог Батист.

Ну, что же… Мы тоже умеем держать свою гордость востро.

— А ты говорил, что уедешь… Врем? Напропалую врем?

— Нет. Просто, планы поменялись. Все равно я уезжаю, Мария.

— Твое состояние… Твое недомогание… это связано с моим лечением?

— Нет.

— Не ври! — почти завыла от злости. Ведь чувствую, чувствую…

— Словно от положительного ответа тебе станет легче… Что так его требуешь.

— Станет.

Нервно хмыкнул. Вырвал свою руку из моих.

— Это "лечение" меня убивает. Я сдыхаю, Мария, СДЫХАЮ, как паршивый пес от бешенства. Перенасытился веществами, и теперь загибаюсь от яда. Чертов наркоман, дуреющий от вашей крови, дуреющий, но и умирающий одновременно. Тупая ломка. Вот и ВСЁ.

Тяжело сглотнула. Взгляды заметались по сторонам, ища оправдания, ища помощь.

— Н-но… как? Как…? Ты… Ты не можешь вот так… Ты же… вампир! Вы… вы не болеете!

— Неужто?! — нервно сплюнул в бок. Злость, злость вырвалась наружу, но едва взгляд снова обрушился на меня, как яд сменился на сладость. Тяжелый вдох. — Мария, Мария… Зачем ты только приехала?..

— Хотела увидеть тебя в последний раз…

— Увидела?

Проглотила, проглотила удар…

— Как можно тебе помочь? Ведь есть же какой способ… ЛУИ! — почти взвыла от страха, от страха и боли.