Китти Френч - Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков Страница 36

- Да, думаю, пора ему показать мою квартиру.

Боже, теперь я понимала, почему Том Джонс назвал его Лестатом. Может, днем он

был спокойным, но ночью собака сходила с ума. Всего-то было 11 вечера, а он уже нагадил

на ковер в гостиной, украл и съел кусок сыра, которого хватило бы семье, и крекеры с

луком, и он продолжал гоняться за хвостиком, словно к нему прицепили колючку. Его не

интересовала лежанка, что я купила ему, ему больше понравился диван или я. Он утомил и

себя, и меня, и теперь катался на спине в другом конце дивана. Он пытался лечь ближе ко

мне, но я запретила ему из-за его шума. Я не удивилась бы, если бы он схватил пульт и

переключил фильм, что я смотрела. Я словно получила собачью версию Гомера Симпсона.

Я не хотела быть его Мардж.

- Слушай, Лестат, - сказала я, и он оглянулся. - Нам с тобой нужно установить

правила. И первое: ты остаешься на полу, а не на диване.

Диван уже был покрыт шерстью Лестата, а он был здесь всего шесть часов. Он,

конечно, не сдвинулся.

- И насчет порчи ковра. Мы не гадим в доме. Это не вежливо.

Он, казалось, понял, что я хотела, потому что хрюкнул и слез с дивана. Я погладила

его по голове и проследила, как он идет к лежанке. Мне было его отчасти жаль, пока он не

присел на корточки. Я возмущенно бросила в него первое, что попало мне под руку, и это

была газета, что я принесла из офиса почитать.

Как же приятно было смотреть, как Лестат медленно заливает мочой ухмыляющегося

Флетча. Я не сдержалась. Я схватила телефон и сняла на видео, извиняясь перед Лестатом,

что застала его в таком виде. Хотя виноватой я себя не чувствовала. Всего за три минуты я

нашла сайт газеты, обнаружила страницу Флетча и отправила видео ему на номер,

который он упомянул там миллион раз. Пусть подумает, пока будет смотреть это видео.

Из-за Флетчера Ганна у меня теперь была эта собака. Пусть хоть посмотрит, как пес

украсил его.

Лестат не храпел как паровоз. Он храпел как истребитель, зависший надо мной, и

спал он, конечно, рядом со мной на спине. Голова его лежала на подушке, а тело поверх

моего одеяла.

- Мелоди? - сказал кто-то, я впервые была рада появлению призрака. Я включила

лампу и села. Рядом с кроватью стояла женщина с тревожным видом. Я бы дала ей больше

пятидесяти лет, и умерла она, судя по одежде, где-то в 1920х годах. Она хорошо выглядела,

и в моей голове мелькнула мысль, что в ее время чулки еще делали из настоящего шелка.

- У тебя очень громкая собака, - отметила она, словно он мешал ей. Так, может, и

было, но и она меня настораживала. Они оба мне мешали, было полпятого утра, и я хотела

крепко спать, а не пытаться расслышать что-то за громовым храпом Лестат. - Я Агнес, -

сказала она. - Агнес Скарборо. Ты расследуешь смерть Дугласа, моего сына.

- Миссис Скарборо, - я села ровнее, желая, чтобы я была бодрее.

- Все сложно, - сказала она. Я не знала, сложно ли ей сосредоточиться из-за храпа

Лестата, или она имела в виду причину, по которой пришла сюда. - Насчет дневников, - в

ее голосе звучала боль, - я совершила ужасную ошибку.

И в раздражающей манере призраков она исчезла, словно ее тут и не было. Так

бывало, некоторые призраки приходили ко мне, но им было сложно продержаться долго,

чтобы поговорить. Сильными призраки были, если умерли недавно или им нужно было

передать сообщение, как отцу Арти. Он не мог уйти, пока не обеспечил заботу о сыне. Но

Агнес Скарборо умерла больше восьмидесяти лет назад, и если это ее первая попытка

поговорить с живым, то я не надеялась увидеть ее в ближайшем будущем. Но что она

говорила о дневниках Ллойда? Ужасная ошибка. Как это понимать?

Я посмотрела на Лестата и поняла, что спать уже смысла нет. Я хотела уже

приступить к изучению дневников. Мы с неохотой решили оставить это на завтра, когда

Гленда принесет перчатки, но мне хотелось знать, что за секреты на этих страницах. У

меня точно были желтые перчатки под рукомойником.

От кофе рядом со мной поднимался пар, я сидела за столом и неловко развязывала

нити, что сцепляли дневники, пальцами в перчатках. Я провела пальцами по золотым

цифрам на обложке первого дневника. 1908. Больше ста лет назад. Я едва могла

представить, какой была тогда жизнь Скарборо, как красиво тогда выглядел дом. Было

неловко даже открывать дневник, читать мысли и чувства Ллойда. Я нервничала. Он мне

не нравился, и я боялась, что после этого стану относиться к нему еще хуже. Я подняла

первый дневник, они много лет лежали связанными, и он отцепился от нижнего с шумом.

Я повернула лампу так, чтобы она освещала дневник, я глубоко вдохнула и медленно

открыла его. Первая страница была в золотистой рамке, красивыми синими чернилами

были выполнены слова, что здесь хранятся надежды и мечты владельца. Вот только они

принадлежали не Ллойду.

Дневники были написаны Агнес Скарборо.

Глава пятнадцатая:

- Это дневники их матери? - Марина застыла, пока вешала тонкую куртку. - Черт!

- Не ругайся, - пробормотала я, Гленда перестала печатать на миг и посмотрела на

меня поверх очков. Она была с моей семьей достаточно долго, чтобы увидеть меня в

возрасте, когда я считала, что ругательства придают мне умный вид, но теперь я выросла,

а ей предстояло услышать от Марины слова намного страшнее.

Марина присела на корточки и дала Лестату встать на задние короткие лапки и

прижаться мордочкой к ее лицу.

- Как прошла первая ночь в новом доме, маленький вампирчик? - сюсюкала она с

ним, морща нос, когда он лизнул ее.

- О, прекрасно, - сказала я, не скрывая сарказм. - Украл мою еду, загадил пол, а потом

забрался ко мне в кровать. Я спала на диване, потому что от его храпа в ушах звенело.

- Не-е-ет, - сказала она, словно я врала, чтобы очернить его. - Ты боялся, малыш? Так

все было?

Я вспомнила, как он радостно спал и храпел, словно пьяница, в четыре утра. Нет, он

точно не боялся.

- Он будет днем здесь? - спросила вежливо Гленда и отодвинула ноги, когда он пошел

к ней. Когда я кивнула, она открыла сайт и щелкнула на предложение бутылки со спреем,

убирающим запах. Бабушкины слова о рвоте возымели эффект. Гленда не могла иначе,

утром она прибыла с тремя пачками перчаток. Одна была для «Веселых духов», одна нам

и одна запасная, потому что нельзя было угадать, когда они понадобятся.

Арти пришел к 9:10, согнулся, упер руки в колени, задыхаясь.

- Арти, что случилось?

Он перевел дыхание.