Инфернальная магия - К. Н. Кроуфорд Страница 37

омыло тепло лодки. Пусть внешний вид буксира указывал на состояние полной разрухи, интерьер был безупречным. Книги заполняли деревянные полки между рядами иллюминаторов. В алькове стоял деревянный стол, в центре кабины имелась железная печка, в которой потрескивал огонь. Урсула покосилась на зелёный бархатный диван, подавляя желание дать отдых ноющему телу. Единственным необычным нюансом комнаты была тёмная метка Эмеразель на полу — ещё один сигил.

Кестер держал бессознательное тело Зи и всматривался в её лицо.

— Я не сумею её исцелить, — его глаза метнулись к Урсуле, пылая обвинением. — Ты была настолько заворожена инкубом, что позволила ему пировать Зи после того, как во второй раз провалила своё задание?

— Инкубом? — он явно обвинял её в чём-то, и его слова ранили. — Не знаю, что такое «инкуб», но думаю, ты прекрасно понимаешь, что он применил ко мне магию, которой сложно было сопротивляться. Эйб напал на меня, Зи пришла, чтобы это остановить. Хьюго высосали досуха ещё до того, как я туда попала.

— Эйб, — он выплюнул это слово как проклятье. — Ты сказала, у него золотистая кожа и серые глаза?

— Да. И тёмно-каштановые волосы. Сначала он казался вполне очаровательным.

— Абракс, — он выдавил это слово, кладя Зи на стол. — Поверить не могу, что ты поддалась на его чары. Мне хочется содрать кожу с его тела.

«Матерь божья».

— Кто он?

— Он инкуб. Работает на Никсобаса, бога ночи, — Кестер подошёл к ней, и его тело потрескивало огненной магией. — В мире не так много инкубов, но этот — чистое зло.

По её спине побежали мурашки ужаса.

— Что именно такое инкуб? И что делает его таким злым?

— Инкубы вроде него обладают способностью осушать людей. Они могут забирать энергию, магию и даже души, отдавая их Никсобасу. Так он и сделал с Зи. И инкуб может воспламенять сексуальную энергию людей, черпая из этого силу. Я так понимаю, именно так он тебя заворожил.

Урсула прочистила горло, слушая звуки завывающего ветра, хлеставшего по боку лодки. Боже, она промёрзла до самых косточек.

— Нет смысла обсуждать то, что уже случилось. Всё кончено. Что теперь будем делать?

— Меня изумляет, что ты так быстро отбрасываешь события этого вечера, — Кестер шагнул ближе, оттесняя к стене, и его лицо горело яростью. — Ты не сумела забрать душу Хьюго и позволила теневому демону присвоить её. Ты понимаешь, что это означает?

Её грудь сдавило страхом. «Он отправит меня к Эмеразель».

Глава 26

В глазах Кестера сверкала сверхъестественная сила.

Адреналин хлынул в вены Урсулы. «Мне нужно оружие. Он меня убьёт». Она всё ещё сжимала свою сумочку из кожи змия, но Эйб так и убежал с её лезвием в животе.

Она просканировала комнату в поисках чего-нибудь острого, и её взгляд упал на старый кортик, висевший над иллюминатором. Но Кестер преграждал ей путь, и она не сумеет туда добраться.

Он подвинулся ближе.

— Мне не стоило отпускать тебя одну.

— Эмеразель сказала, что ты должен отправить меня одну, и ты знаешь, что не можешь не подчиниться ей, — злость сдавливала её грудь.

Его глаза сверкнули.

— Это одна из очень немногих разумных вещей, что ты сказала за всё время нашего знакомства.

Взгляд Урсулы лихорадочно метался по комнате. Поскольку кортик был вне пределов досягаемости, ей надо было найти путь к бегству, если он собирался принести её в жертву.

— И она сказала, что тебе надо послать меня к ней, если я опять облажаюсь.

Кестер шагнул ближе, ступая босыми ногами по полу, пока не очутился так близко, что она чувствовала исходивший от него жар и чуяла его землистый запах. Его взгляд скользнул по её дрожащему телу, будто он оценивал размер жертвенной овечки, и её мышцы напряглись под его взглядом.

Её сердце бешено стучало. Урсула никак не могла справиться с таким сильным противником, будучи осушённой инкубом. И всё же у неё не было выбора. В её сознании мелькнул образ — мечи, сверкнувшие в свете луны, пока кто-то тренировал её. «Борись, Урсула».

Как раз когда он сделал ещё один шаг ближе, Урсула выронила сумочку и крепко ударила его по подбородку. Кестер вздрогнул, но не сдвинулся с места. С бешено стучащим сердцем она замахнулась для очередного удара, но неверно наметилась. Он поймал её кулак ладонью и сжал железной хваткой.

Развернув её, он заломил её руку за спину и прижал к стене. Неровная древесина с щепками впивалась в её тело сквозь шёлковое платье, и она силилась перевести дыхание.

— Я же говорил, — проурчал Кестер на её ухо, опаляя жарким дыханием шею. — Ты не можешь со мной драться. Дай мне…

«Чёрта с два не могу». Она с силой ударила его локтем в живот, и он пошатнулся. Урсула попыталась побежать к двери, но он схватил её за волосы и дёрнул назад. Другой рукой он обхватил её тело, крепко держа, и зарычал:

— Да что с тобой не так?

— Я не хочу умирать. Или гореть. Я не хочу страдать из-за того, что сделала П.У., и я не хочу, чтобы Зи страдала из-за неё. Если бы я могла кого-либо убить, я бы убила П.У., но это создало бы парадокс… — Урсула позволила себе умолкнуть. Теперь она уже несла откровенный бред.

Его сильное тело прижималось к её спине.

— Я не собирался тебя убивать.

Он крепко сжимал её волосы в кулаке, а другой рукой схватил за плечо, и Урсула никуда не могла деться. Его рука распаляла её кожу через платье, согревая грудь.

— Ты опять говоришь о себе в третьем лице? Это реально странно.

Её переполнило облегчение.

— Ты сказал, что нет смысла бороться с Эмеразель. Как и нет смысла мне бороться с тобой.

Кестер ослабил свою хватку.

— Мне стоит тебя убить. Не буду притворяться, будто это не приходило мне в голову.

Она вышла из его хватки, обнимая себя. В стороне от его тёплого тела холодный воздух заставлял её ёжиться.

— Но ты не будешь меня убивать?

Свет золотистого светильника омывал её точёное тело.

— Стоило бы, но нет.

— Почему?

Он пожал плечами, на чертах его лица воевали смятение и злость.

— Я не хочу тебя убивать.

— Я думала, ты делаешь всё, что прикажет тебе Эмеразель.

— По большей части да, — он отвернулся, его лицо внезапно сделалось печальным. — Но я её ненавижу.

Урсула покачала головой.

— Не понимаю. Я думала, ты её Палач. Зачем ты делаешь то, что она хочет, если ты её ненавидишь?

В его глазах сверкнуло пламя.

— Я ненавижу это прозвище. А остальное — не твоё