Диктатор. Плен страсти - Виктория Дмитриевна Свободина Страница 37

– А если мы несовместимы, ты со мной разведешься? – вопрос непраздный. Окину ведь нужно продолжить род, это нужно всей его галактике. Если же я не оставлю после себя потомства, это, на мой взгляд, не так критично.

Ответные объятия демона такие крепкие, что становится трудно дышать. Его хвост полностью оплетает мой.

– Можешь даже не надеяться, Леа. Ты моя, развода не жди.

В первое брачное утро мы с Окином… спали. Устал не только он, от всех этих своих событий и своей неожиданной полной трансформации в неизвестное науке чудовище, спать захотелось невероятно. Мы не стали задерживаться на планете, так что отсыпались уже в корабле йеров, отправившимся в тур по новой вселенной.

На следующий день я тоже ленилась, проводя время с Окином в постели. Сонливость напала невероятное. Муж в эти и последующие дни то и дело интересовался моим самочувствием, подробно интересуясь всем, что я чувствую. А чувствовала я себя отлично, ну только если спать постоянно хотелось. Аппетит даже лучше стал. И день ото дня Окин, после моих ответов становился словно печальнее. Когда настал день, когда можно было бы проверить, прижился ли плод и есть ли беременность, демон не выявил желания отправиться к врачам за результатом.

– В этом нет смысла, Леа, – сказал мне Окин. – Ты не беременна.

– Почему? С чего ты так решил?

– Спустя день-два после активации, будущая мама начинает испытывать сильные болезненные ощущения. Так плод воздействует на женский организм, подстраивая его под себя. Это происходит всегда, Леа. Иногда демоницы испытывают боль от отторжения плодом организма матери, или это ложные эмоции, которые демоницы сами себе надумывают, но в целом, если боли нет, это уже говорит о том, что запущенная беременность не прижилась в организме в самые первые часы.

– Хм. Ну нет, так нет, что поделать. Зато можно скоро вернуться в нашу вселенную. А то я что-то так и тянет в какой-нибудь заварушке поучаствовать. У нэйштов я смущаюсь что-нибудь этакое творить, они на меня смотрят, как на божество, не поймут. Но насчет беременности надо точно удостовериться.

Да, мой демонический муж очень не хотел идти на проверку. Может, так хотел оттянуть неприятный момент, когда нам скажут отрицательный результат, но тут настояла я. Подобного рода неопределенность не люблю.

Далеко идти не пришлось, зашли к доверенному врачу из йеров. У него своя лаборатория и помощники. Кажется, им даже запрещено выходить в общие отсеки корабля. Причем, что интересно, среди помощников оказались и нэйшты. Демоны объединились и активно работают вместе, перенимая друг и друга полезные практики. Наш с Окином приход поставил всех на уши. А когда узнали причину визита, все демоны стали крайне серьезны. Тут же принесли нечто, похожее на лазер и навели на меня. И это все с каменными выражениями лиц. Если до этого была спокойна, то теперь занервничала. Может зря я настаивала на проверке? Окин явно что-то знал нехорошее про нее.

Не успела выразить свои сомнения. Муж положил ладони мне на плечи в знак поддержки, Белый луч вырвался из лазера и прошелся по мне с головы до ног. Механический мужской голос из лазера сухо произнес:

– Беременность подтверждена.

Оп-па. Я еще не успела толком осознать, а Окин уже подхватил меня на руки и закружил. Я еще никогда не видела, чтобы он так широко и искренне улыбался. Демоны вокруг возликовали и зааплодировали с таким неистовством, словно в моей беременности была и их личная заслуга.

– Если бы я мог, то положил бы все миры к твоим ногам, – прошептал мне на ухо Окин. – Но я не могу этого сделать, поскольку они и так уже тобой покорены.

– Ты так хочешь сказать, что…

– Да, я люблю тебя Леа, настолько, насколько вообще могут любить демоны. Ты всегда была очаровательна, привлекла мое внимание с самой первой встречи.

– И я тебя люблю! Насколько вообще могут любить… такие, как я, кем бы я не была.

Беременность моя протекала нервно и одновременно легко. Легко, потому что чувствовала я себя отлично. Честно сказать, вообще практически не ощущала, что я беременна, и если бы не округляющийся живот, то подозревала бы, что тот лазер ошибся в своих выводах. Нервно – из-за Окина. Он постоянно узнавал, не чувствую ли я себя хуже, или лучше, хмурился постоянно из-за каких-то своих мыслей, пытался то и дело в чем-нибудь ограничить, сообщая, что беременным демоницам это нельзя, одним словом, нервировал. Нет, я понимаю, что в норме у демониц беременность проходит крайне тяжело и с постоянными угрозами во всем, и то что я хорошо себя ощущаю, это скорее подозрительно, нежели действительно хорошо, но все-таки.

Мы с мужем укрылись на время беременности на одной из полудиких планет и это… стало одним из лучших периодов в моей жизни. Почти каждый день сбегала на охоту на диких клыкастых неистовых тварей, населяющих невероятную по своей красоте планету. И в этих вылазках меня всегда сопровождал ворчливый муж, страхующий, но дающий мне возможность нормально поохотиться голыми руками. В ворчании своем он постоянно взывал к моему разуму, я ведь беременная, и скачу по лианам с диким рыком, бьюсь с громадными монстрами, но до разума моего так и не дозвался. Я сама не могла с собой ничего поделать. Инстинкты в это странное для меня время просили охоты, сырого свежезадранного мяса, и много-много мужской ласки. С последним проблем не было, живот охоте тоже вообще не мешал. А поохотившись, наевшись, накупавшись в океане, куда я прибегала, чтобы смыть кровь, затем измотав мужа я, счастливая, заваливалась спать на пару суток. Собственно, так и жили примерно до родов, которые прошли вообще практически без боли и очень легко. Такие роды шокировали принимавших их демонов, но только не Окина, он, к конце моей беременности привык и больше ничему не удивлялся.

Родился мальчик. Черный, как… Окин. Со светлой гривой волос и ярко-красными невероятными глазищами. Вообще, как две капли воды оказался похож на мужа. Только Окин уже взрослый брутальный демон, а его маленькая копия, само очарование, и умиление. Маленький, хорошенький, совершенный, мой ненаглядный демоненок. В плане желания охотится и выплескивать агрессию, меня отпустило, но появилась другая крайность, мамой я стала сверхзаботливой. Оторвать от меня ребенка стало трудной задачей, я готова была все время смотреть на него и умиляться. Окин сообщил, что это тоже нетипичное