Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина Страница 37

– Мы запустили те, в которых не нашли совпадений в отклонениях с уничтожившимися путями в подпространстве. Туннель, схожий по параметрам с аварийными трассами, остался заблокирован и хорошо бы тебе осмотреть его: верно ли мы оценили его ненадёжность?

– Я готова, – встрепенулась Таша. – Комнаты в Стратегическом Центре мне уже выделили, чип гражданки Альянса внедрили, так что до утра я совершенно свободна.

– До утра отдыхать надо, – проворчал Оррин, но не слишком строго: он сам не планировал мирно спать, когда в Альянсе такие странные дела творятся.

.

Дважды пройдя из конца в конец туннеля, отмеченного учёными, как рискованный, Таша так и не смогла углядеть признаки его сомнительности. Мало какие туннели не вызывали в ней чувства страха, а негативные эмоции, испытываемые в данном конкретном призрачном проходе не были особенно сильны. Стены – серые, не дрожащие, просветы выходов яркие. Видя недоумение Таши, Стейз становился всё мрачнее и мрачнее.

– Мы неверно установили критерии ненадёжности, – сделал он вывод. – Значит, и гарантий устойчивости других туннелей у нас нет.

– А они уже работают? – прошептала Таша, задрожав от страха за людей, несущихся через миллионы парсек к далёким секторам вселенной. – Давай так: выдай мне нуль-физика в напарники и мы с ним осмотрим трассы, а сам возвращайся к своей звезде – Оррин упомянул, мы выдернули тебя с места грядущего термоядерного взрыва.

– Взрыв будет совсем не термоядерный, а куда как хуже, но это теоретические мелочи. Я не могу требовать от тебя работать круглосуточно.

– Но-но, не узурпируйте право трудиться на благо человечества до полного изнеможения, стратег! Дайте и другим проявить самоотверженность. – Таша осторожно коснулась лица мужчины и хрипло попросила: – Не заиграйся там со звёздами.

...

Она перелетала из туннеля в туннель с молодым нуль-физиком, знакомым ей со времени собрания в каюте Стейза на крейсере. Пока она осматривалась, учёный длинно и обстоятельно отвечал на её вопрос о звезде, судьбой которой озабочен Первый стратег. Увлечённый монолог начался с постулата, что одиночные звёзды, не имеющие планет, созданы Творцом не просто так, а для чего-то нужного, например, как природные энергостанции. От таких звёзд энергия поставляется отдалённым, изначально необитаемым планетам с твёрдой поверхностью типа Марса. За счёт этой энергии на планете создаётся пригодный для проживания людей климат, будто бы её поближе придвинули к солнышку, как Землю. Процесс формирования биосферы занимает много времени и требует трудов многих специалистов и космобиологов, но в итоге в Альянсе появляется новый мир, согреваемый теплом очень удалённой от него звезды.

– Дай угадаю: энергия звезды передаётся к планете через подпространство? – вздохнула Таша.

– Конечно. Это моментальный и абсолютно безопасный способ перетока лучистого тепла, причём не требующий внешний подпитки туннеля: звезда не только отдаёт энергию на нужды человечества, но и собственной мощностью подпитывает её переход в другую систему.

– Никому не приходило в голову, что у Творца могли иметься другие планы на созданные им одиночные светила? – сыронизировала Таша. Ей подумалось, учёные и впрямь чересчур эксплуатируют неживые природные объекты, а ещё вспомнился намёк арестованного авгура на звёзды и пустил по спине холодок.

– Если Творец создавал Универсум для себя, ему не стоило дарить людям разум, – пожал плечами физик. Ему явно хотелось высказать нечто вроде: «Зачем бесхозная звезда будет понапрасну в открытый космос тепло транжирить?», но он сдержался и спросил: – Летим дальше?

Путешествие по изнанке миров вышло не слишком весёлым, но не бесполезным. Таше было любопытно посмотреть на проносящиеся мимо неё космические корабли самых причудливых форм и самых разных размеров: от величественных лайнеров до небольших ботов на дюжину пассажирских мест. Её сопровождающий не видел ничего и никого, кроме неё, но тоже не скучал: он с пристрастием пытал её расспросами, почему четыре туннеля она велела держать на особом контроле.

– Не нравятся они мне, – объясняла Таша, но физик упорно старался повысить вразумительность её ответа наводящими вопросами, мешая любоваться фантастическими видами работающих туннелей. Особенно радовало, что ментальную проекцию задавить невозможно и если смело встать на пути лайнера, то он проскочит сквозь тебя, сверкнув внутренними интерьерами. Учёный муж снисходительно взирал на такие игры Таши и вновь приставал с расспросами, вызывая глухое раздражение и тоску по ненавязчивому и всё понимающему Первому стратегу.

– Зачем мы вернулись на эту трассу? – очередной вопрос.

– Её нельзя оставлять в таком виде, как есть, – окончательно определилась Таша со спорным туннелем. – Последний участок мне настолько категорически не нравится, что я лучше подежурю здесь лично, насколько хватит сил.

– Его можно усилить, – предложил нуль-физик.

– Не нужно! – воскликнула Таша, схватив его за руки. – Представьте, что вы стоите в магазине хрусталя, и не делайте резких движений!

Так они и замерли на месте, встревожено смотря в глаза друг друга. Таша видела мелькание космических кораблей и её сердце подскакивало к горлу всякий раз, как очередное судно вылетало в реальное пространство через опасно чёрную воронку выхода. Движение ещё одного человека в туннеле она ощутила сразу и потянула за руку своего спутника навстречу Первому стратегу.

– Если вы хотели создать у меня предынфарктное состояние, то у вас это здорово получилось, – проворчал Стейз. – Почему замерли на месте? Я уж решил, вас заклинило в схлопывающемся туннеле, а Остин не успел отправить сигнал бедствия.

Доклад физика был внимательно выслушан и сам физик отпущен восвояси отдыхать. Стейз прошёлся по краю туннеля, провёл какие-то измерения и обернулся к Таше:

– Твоё мнение?

– Надо изменить последний участок, провести его через более светлую пустоту.

– Куда именно? – Стейз оценил направление, замолчал, углубившись в расчёты, хмыкнул и кивнул: – Давай выстраивать развилку и прокладывать альтернативную ветку. Говори, куда вести дорогу.

Спустя полчаса Таша удовлетворённо обозревала видимо крепкие серые стены вблизи новой точки выхода из подпространства. Её радость чуть подпортило глубокомысленное высказывание Стейза:

– Стратег по Инфраструктуре пожелает придушить меня собственными руками.

– Далековато сдвинулись? – виновато уточнила Таша.

– Я так понимаю, это величайшее счастье, что ты вывела туннель в то же звёздное скопление. Отклонение в миллиард астрономических миль – сущий пустяк. Люди Четвёртого стратега быстро перенесут сюда космопорты, астероиды с отелями, энергоблоки и прочие базы и платформы, а космобиологи скажут тебе огромное спасибо за перемещение технического оборудования максимально далеко от населённых миров. Всё, что ни делается, – к лучшему, как говорят истинные философы.

– И настоящие физики, для которых любая проблема – это дар Божий. Планета слишком близка к звезде и чересчур горяча для людей? Так это прекрасно! Используем избыточное тепло, окутав стратосферу поглотителями, и вуаля: нет нужны в наземных электростанциях. Планета слишком холодна? Великолепно, легче регулировать её климат за счёт звезды-донора! Когда Всевышний создавал нематериальное подпространство, он наверняка надеялся, что хоть его оставят в покое. «Это пустота, в ней НИЧЕГО нет!» – предупредил Господь первых физиков. «О, ты даришь нам пустоту?! Какой щедрый дар!» – вскричали физики и пробили в ней дороги к дальним звёздам.

Губы Стейза дрогнули в улыбке, и в памяти Таши всплыли слова песни с далёкой Земли: «Когда серьёзные мужчины улыбаются, так хочется судьбу благодарить».* Её окутала тёплая волна его симпатии: легкой, как облачко, но... теперь она чуточку больше знала о наурианцах, чем в момент первой встречи с ним.

– Ты когда-нибудь испытывал более сильные эмоции, чем испытываешь в данный момент? – рискнула спросить она и напряглась в ожидании ответа.